Как фигуру возьму этот камень – руин,
Как отместку во снах изготовленной – гением,
По короткой главе между призраком – в нас,
Различая сатин в откровении времени.
По готической мгле он невидим, но сам
Откровению прячет свой сатиновый сад,
Свой удел между снов, окрыляя последний
Откровению подлинный образ – любви.
Словно чёрные крылья нам остались – одни
Эти строки внутри уготованной тернием
Монолитной природы, открывая которую
На сатиновой роли – по восточной главе
Я немного пройду, над рекой этой времени,
Где найдя, словно пустошь – утомлённую даль,
В беспросветной реке, в не откошенной ранами
Я узнаю тот сад над пугливой тоской.
Он в сатиновой мгле эту роскошь имён
Нам не видит внутри, нам опять окрылён,
Что гордящийся ангел к подлетающей тьме
Между прошлой окалиной времени – мне.
Впустила сердце на порог
Из нас в не уготованной игре
Впустила образ мысли – между строк
Твоя гордыня сна, твой уголок
И в счастье освятила этот день.
Не ладно по украдке от того
Тебе сегодня, думая просить,
Что сердце ты впустила на порог,
Но юностью его в уме – сносить
Не сможешь завтра, будто потому,
Что чёрные строения от дали -
Нам смотрят в тело будущего тут,
И ждут одну систему от – любви.
Как страх внутри приготовления – дать им
Морали чёрный ад, как приговор
Над точной формой копии внутри,
Ещё на сердце пройденное – вслед.
Та осень разбирает в нас – портрет,
Она стремится ждать одну – морали
Вторую часть судьбы – напополам
И между смертью выбирать свой рай.
Откуда ты пришёл ей точно – камень
И стал поодаль времени внутри,
Чтоб видеть на глазах одни огни
И там им просто думать – о себе.
Впустила сердце мудрости, как свет,
Но стало душно на пороге – времени
Стоять, чтоб ожидать внутри портрет
Твоей манеры горя – вдаль руки.
Скользящей формой памяти – стоишь