Хранители. Книга первая: Зона

Я не обольщалась по поводу наших отношений с Олегом: это был всего лишь банальный командировочный роман. Так к нему и следовало относиться. Такой потрясающий мужик наверняка имел кучу любовниц в каждом городе, и я для него стала очередной и очень легкой победой. Смущало только одно: собственная сумасшедшая реакция на этого парня, которая возникала помимо воли при каждом его появлении.

«Ну, уж нет, фигушки, – предупредила я судьбу, – больше твои фокусы не пройдут, хватит с меня и одного раза! Если уж очень постараться, можно будет с этим справиться, в крайнем случае, возобновлю отношения с Алексеем!»

Я набрала Лешку, но у того мобильник был выключен.

В дверь постучали, и в комнату шагнул Сорин.

– Ну, что, займемся конкретикой? – добродушно предложил он.

– А где Олег? – неожиданно для себя поинтересовалась я.

– Выясняет отношения с Фоминым, – отмахнулся Димка, – но ты в это не вмешивайся!

Я достала копии трех карт здешних мест, которые перед самым отъездом удалось раздобыть у знакомого историка, и разложила на столе. Они принадлежали разному времени: одна из них насчитывала не менее шести веков, вторая относилась к началу пятидесятых годов прошлого столетия, а третью, примерную, интуитивно составил сам историк, утверждая, что именно так здешняя местность выглядела более двух тысяч лет назад. И если он прав, то самой древней должна была считаться именно она.

– И чем этот парень руководствовался, когда работал над ней? – удивился Димка.

– Историческими и геологическими данными, которые использовал по типу мозаики.

– Это как?

– Примерно так же, как Менделеев составлял свою периодическую таблицу. До него несколько похожих вариантов изобрели зарубежные ученые. Но они не предусмотрели такой малости, как неоткрытые химические элементы, которые должны были занять ячейки между теми, что уже были известны.

– То есть, историк что-то домыслил?

– Скорее, исходил из того, что появилось на карте впоследствии. Любая местность обладает своими, только ей присущими метафизическими свойствами. И там может появиться только то, что должно появиться.

Я почувствовала на щеке чье-то дыхание, и с удивлением обнаружила за спиной Олега, который незаметно просочился в номер.

– Напугал? Извини! – кротко заметил он, с любопытством рассматривая карты.

– Нашел Фомина? – поинтересовался Димка.

Олег отрицательно мотнул головой: – Исчез куда-то.

– У него инстинкт самосохранения сильно развит, – засмеялся Сорин.

– Так что ты там о метафизике рассказывала? И где это вычитала? – спросил Роднин.

– Нигде, – сердито сказала я, – мы с Виктором к такому выводу пришли.

– А кто у нас Виктор? – ласково уточнил Олег.

– А это один чудак, непризнанный гений, с которым ее Алексей познакомил, – объяснил Димка.

– Раз гений, значит, признают, – обнадежил Олег. – А, вообще, что-то в этих рассуждениях есть. Мне знакомый священник рассказывал, что на местах разрушенных храмов всегда возникают новые, даже если там долго были бассейны или распаханные поля. А на кладбищах можно только хоронить, а не строить, потому что иначе покойники станут живых забирать. И карты одной и той же местности, составленные в разное время, всегда это подтверждают.

Я так и не поняла, всерьез он говорит или нет. Но карты действительно сбивали с толку. На той, что была вычерчена шесть столетий назад, среди леса за озером гордо высился красный кирпичный замок, по двору, выложенному плитами, гуляла дама, шурша шелками, а в тенистой беседке на берегу пруда, замирая от сладостного восторга, ее ожидал мужчина. Вдалеке на холме светилась белыми стенами церковь, еще пахнущая краской, и под колокольный звон к ней тянулась череда людей в светлых льняных одеждах. Ну, а озеро было безлюдно. Несмотря на зной, местный люд избегал его, и лишь пара отчаянных мальчишек украдкой от взрослых бултыхалась в ленивой воде.

На послевоенной карте не было ни замка, ни церкви, лишь руины, озеро и деревенька недалеко от него. Но самым загадочным было изображение, составленное историком по наитию: вместо княжеского дворца располагалась окружность из огромных камней, на месте озера – то ли крепость, то ли небольшой город, а между ними какие-то странные полузасыпанные колодцы. Но я уже видела их на другой карте, о существовании которой ребята не догадывались.

– Эй! – Олег дотронулся до моего плеча. – Дима, она часто впадает в транс?

– Постоянно – с готовностью сдал меня Сорин. – Не в транс, так в депрессию, не в депрессию, так в творческий экстаз!

– Весело тебе с ней! – констатировал Роднин.

Я восприняла диалог, как мелкую мужскую месть, и предложила:

– Лучше найдите в этих трех копиях хотя бы пару отличий, умники!

Мужики перестали хрюкать и перемигиваться и погрузились в созерцание.

– Ну, понятно, – сказал Олег, – на авторской карте отсутствуют замок и озеро. Но для этого не обязательно быть гением, можно просто воспользоваться местными легендами. Хотя абрис озера, как бы, очерчен штрихами…

– Ты, наверное, не поверишь, но Виктор здесь ни разу не был, – холодно заметила я.

– Я тебя умоляю, – фыркнул Роднин, – оставь подобные доводы для первоклассников! Он что, Интернетом не пользуется? И руины вместо замка и церкви на последней копии тоже естественны!

Рассуждения Олега были логичны, и я спорить не стала, хотя имела в рукаве сногсшибательный козырь. Но обнародовать его было рано: народ еще не созрел для этого.

Я присмотрелась к картам более внимательно: то ли из-за небрежности составителя, то ли по объективным причинам они отличались и рельефом. Правда, совсем немного.

Послышалось сдавленное хихиканье. Я подняла голову, и с моей макушки свалилась пилотка, сложенная из бумажной салфетки и водруженная туда парой перезрелых оболтусов.

– Она всегда такая сосредоточенная? – давясь от смеха, спросил Роднин.

– Всегда! – радостно отрапортовал Димка.

«Ладно, – мстительно подумала я, – хорошо смеется тот, кто смеется последний!» И, замирая от близости Олега, поклялась избавиться от подобной унизительной реакции своего организма. А еще добиться, чтобы Роднин впадал в транс при одном моем появлении!

На дворе по-прежнему лил дождь, планы из-за погоды рушились, и Сорин позвонил Жоре. Они посовещались, переговорили с видеоцентром и решили: Жора отдыхает два дня вместе с нами и уезжает на новый проект, а Димка снимает весь фильм с самого начала. А параллельно, заканчивает прежнюю работу, благо ничего, кроме красивой натуры, для нее больше не нужно. На вечер наметили веселый ужин в «Нестерке», потом я турнула гостей, сделала пару звонков и отправила восвояси Олега, который вернулся и настойчиво скребся под дверью. Тот был обескуражен, а я, торжествуя, подумала, что мой план, похоже, начинает срабатывать. Но как же мне хотелось его впустить!

Обедать решила в гостиничном кафе. Там было уютно и малолюдно.

Ко мне за столик напросился загорелый симпатичный мужчина с умным веселым взглядом. Он оказался ученым, археологом, и находился в Ружевичах проездом.

– Я специально изменил маршрут, чтобы заехать сюда, – объяснил он. – Здесь весьма любопытные курганы.

– Знаю, древние славянские захоронения, – кивнула я.

Ученый как-то странно посмотрел на меня: – А вы уверены в этом?

– Они взяты на учет, находятся под охраной государства, – пожала я плечами.

– А вот у меня, знаете ли, есть некоторые сомнения на этот счет, – задумчиво сказал археолог.

Курганы меня не интересовали, а он хотел быть любезным и пытался найти подходящую тему.