Второй шанс. Начало новой жизни

– Кристиан, а ну быстро на поля, овёс сам себя не выкопает, – женщина, стоящая передо мной и одетая как-то по-другому, уже около пяти минут возмущалась. – Совсем уже противный стал!

«Кристиан»…

Но я ведь Кирьян…

И эта женщина в крестьянской одежде…

Что происходит? Может, я сплю? Ай! Нет, не сплю…

Ущипнуть себя, увы, удалось, было больно, но от этого легче не стало. Смотря различные фантастические фильмы про попадание в прошлое, не понимал, как главным героям удаётся не сойти с ума от всего происходящего с ними. Но я ведь не в прошлом?.. Нет конечно. Бред!

– Кристиан, ты совсем дурной? А ну быстро за работу! – в меня прилетело второе ведро ледяной воды, и я в два счёта подскочил на ноги.

– Да иду я! – недовольно огрызнулся, но очень пожалел, потому что по щеке прилетела звонкая пощёчина.

– Ещё оговариваться он со мной станет, пошёл к Ивашке быстро, и чтоб вдвоём до сумерек управились, – в конце эта пышная мадам эмоционально сплюнула на сено, собственно на котором я очутился.

Еле шевеля ногами, пришлось выйти из какого-то сарая и последовать туда, не знаю куда.

– Ивашка. Где я его тебе найду? У меня из знакомых был только Иван Александрович, который учил второй курс в параллели, но сомневаюсь, что ещё один учитель истории каким-то чудесным образом окажется здесь, – бубнил себе под нос, даже не смотря вокруг. – Что вообще происходит? Меня вся эта ситуация ну чересчур напрягает! Надо восстановить хронологию событий…

Но, к сожалению, хронологии не суждено было сбыться.

– Тиан! – послышалось где-то рядом. – Крис! Кристиан!

Глаза зацепились за низенького парня, активно жестикулирующего руками в мою сторону.

– Видимо, Ивашка нашёлся… – скептический вывод, из которого следовало направиться к парню. – Здравствуй, Ваня.

Я на мгновенье замер и оглядел его с ног до головы. Свободная рубаха, завязанная ниткой ниже бёдер, белый расшитый воротник, безразмерные штаны и ботинки. Копна рыжих волос и россыпь веснушек по всему лицу. Проклятье! Он же вылитый черносошный крестьянин…

Лихорадочно оглянувшись вокруг себя, увидев деревянные, иногда ветхие дома, различный скот и людей, одетых как под копирку, я нервно закусил губу.

– Тиан? – на плечо упала тяжёлая рука Ивана, которая еле доставала до меня. – На солнце перегрелся? Оно вроде ещё не активно…

Я резко развернулся, и, видимо, мои испуганные стеклянные глаза напугали беднягу.

– Вань, а какой сейчас год?..

Крестьянин (но это не точно) удивлённо посмотрел, а потом звонко рассмеялся.

– Тьфу, точно перегрелся! Шестнадцатый век, тысяча пятьсот пятьдесят пятый год от рождения Христа, – хитро сощурившись, пояснил он. – При батюшке Иоанне IV служим черносошными крестьянами. Ну? Теперь-то очнулся?

– Чёрт! Ой, – я прикусил язык, – то есть матерь божья!

Выдвинутая мною фраза была лишь маскировкой, потому что душевное состояние явно было на грани срыва. Если бы не рядом стоящий Ваня, я бы уже ушёл в себя или что хуже – отключился.

– Тиан, овёс уже скоро размером с меня будет, если мы вспахивать не начнём! – он посерьёзнел, видеть его в полугневе было чем-то необычным.

– Да-да, прости, я, видимо, правда перегрелся…

Ивашка немного улыбнулся, а после передал мне, судя по всему, инструмент для пахоты. Из истории я помнил, что крестьяне чаще всего использовали плуг на тяжёлых, бледных землях. Но наша почва была противоположностью этой, поэтому и инструмент другой.

Это была толстая длинная деревянная доска с раздвоением внизу – ногами, на которые были надеты металлические наконечники. Название вроде на «с»… С… се… со…

– Ну что встал! Соху в руки – и поехали!

Точно! Соха!

Ванька начал вспахивать, а я внимательно изучил его действия и приступил к работе сам. Сидеть без дела я не собирался точно, раз уж оказался в прошлом, на чужом месте, будь добр – трудись.

Первые пять минут было легко, я умело подрезал сошниками землю, что важно – горизонтально!

Но потом, когда по второму разу я рассекал пласты земли, начался ужас… Спина спустя время решила включить самую высокую болевую напряжённость, что почему-то сказалось на лёгких, и я стал тяжелее дышать, или это была очередная психосоматика.

Пахать сохой (овёс её б подрал!) было непросто: она то и дело выскакивала из земли. К тому же соху необходимо всё время держать на весу.

А Ивашке было, видимо, абсолютно всё равно, потому что, в отличие от меня, товарищ стал жаловаться на спину только спустя два часа на открытом солнце.

Время пролетело незаметно, я пытался поговорить с рыжиком, но сил не хватало даже на произнесение слога, не то что предложения. Василиса Егоровна (женщина, ранее накричавшая и облившая меня водой) принесла один раз кувшин с питьём, чтобы от жары не только внешней, но и внутренней нас не охватило обезвоживанием, а потом и более серьёзными последствиями.

Как только солнце зашло за горизонт, я упал на землю с тяжёлым вздохом и прикрыл веки.

Рядом послышался звонкий смех, который очень старательно пытались подавить.

– Да, дружище, не знал я, что ты такой хиляк, – в голосе чувствовались нотки иронии. – Раньше в два раза больше меня вспахивал, а сейчас даже половину поля не закончили. Ну ничего, завтра с новыми силами закончим вспашку, а на следующий день начнём бороздить.

Я резко открыл глаза, проморгался, посмотрел на Ваню и одними только мыслями выругался на всю почву и овёс, а крестьянину показал палец вверх, хотя я сомневаюсь, что он знает его значение.

***

В ветхий домик я вернулся почти без сил и сразу же завалился спать, не думая о том, что вообще со мной произошло за эти часы. А произошло ну очень много странного. Но из упомянутого ранее следует сделать вывод, что этим вопросом я занялся следующим утром.

Точнее, как занялся… попытался… потому что Василиса Егоровна и Ивашка ровно в шесть утра по петушиному будильнику отправили меня на поля, о которых, наверное, своим ученикам я буду рассказывать с особой, «безмерной» любовью.

– Итак! Всю эту оставшуюся половину овса мы должны вспахать до заката и даже постараться начать бороздить, – вовсю улыбался рыжик. – За работу, Тиан!

– Такое ощущение, что я один тут самый вялый… – произнёс зевая. – Хотя странно, уже привык за годы университета просыпаться в такую рань.

– Чего? Униве… Ты о чём сейчас? – удивлённо поинтересовался Ваня с сохой в руке.

Замерев на месте, а затем через силу натянув улыбку, я опустил глаза в землю.

– Да так… приснилось, видимо.

– А, ну да, ну да! Мне вот, знаешь, снилось, что я купил себе коня! Чёрного такого… – дальше его речь была как в воде, ведь мой разум полностью сконцентрировался на других вещах.

Инструмент в руках активно срезал овёс, но мысли были совершенно о другом. О доме. Почему я вообще оказался здесь? Как мне вернуться назад? Что я должен для этого сделать? Почему у меня другое имя? Почему именно эпоха правления Грозного? Столько вопросов, на которые абсолютно нет ответов. Тупик. Лабиринт, который непременно надо начинать распутывать…