– До утра, – развернулся, взялся за ручку двери. – Ключи не оставляю, приду рано. Выспись.
И ушел. Вот просто так отвалил за ее свободу кучу бабла, привез к себе и ушел. Ира медленно осела на пуфик в прихожей. И что ей теперь делать?
***
Домой пришел около шести. Первым делом заглянул в комнату, которую раньше занимал Игорян. Ира спала на диване, по-детски прижав к себе одеяло. Улыбнулся. Если честно, думал, что может вернуться в пустую квартиру. Она могла уйти, могла унести с собой что-нибудь, могла даже позвать кого-нибудь, чтобы ей помогли унести все, что не прикручено к полу. Но в какой-то момент решил, что все, что она может вынести, в принципе, стоит меньше той суммы, что он оставил за нее в клубе. Ничего материального ему не жалко – пусть уносит. Если это случится – не смертельно. Очень обидно, но не смертельно.
Она не ушла. Она тихо сопела на диване в его квартире.
Бросил вещи в стирку, включил горячую воду в душе. Разомлел и чуть не уснул прямо там. Тряхнул головой. Сейчас отоспится. Впереди два выходных. Ополоснулся под холодным душем, растер волосы полотенцем, обмотался другим, вышел.
Иришка стояла на кухне у плиты. На ней была его футболка, принявшая вдруг неожиданные, но крайне аппетитные формы. Подумал, что это теперь будет его любимая футболка. И после нее точно не будет стирать. Иришка как-то по-особенному офигительно пахла: его гелем для душа, смешанным с игривой нежностью и сладкой мягкостью. Лицо без макияжа, расчесанные волосы, убранные в хвост. Маленькая, светлая, женственная.
Включила чайник.
– Я тебя разбудил? Прости…
– Да нет, все нормально.
– Шикарно выглядишь, – кивнул на футболку.
– Да ты тоже, – игриво улыбнулась. – Красивое тату! – Одно плечо Андрея рукавом покрывала скандинавская плетенка. Ему действительно шло, и Иришка еще раз подтвердила это. – Викинг!
Хмыкнул:
– Сейчас оденусь.
А она проводила оценивающим взглядом его обнаженную спину, ноги. Ей явно понравилось.
Вышел через минуту, потянулся за туркой, достал с полки кофе.
– Ты варишь? Я не нашла, – смутилась Ира.
– На тебя сварить?
– Ага, давай. А ты спать не пойдешь?
– Ну, сейчас поймем, что с тобой дальше делать, и пойду.
– Я домой поеду! – замялась: – Если ты не против…
Она посмотрела на него со страхом. Понятно, ведь чего от него ждать, она понятия не имела.
– Ты бы сначала девчатам позвонила, если есть кому в такой час.
– Зачем? Я же не в клуб, я – домой.
Андрей потер ладонями глаза. Спать хотелось смертельно. Посмотрел на нее, как на воробышка в львиной клетке. С жалостью и умилением. Неужели этот их Самвельчик их действительно так опекал, что девочка не понимает всей грязи?
– Бык орал, что он друг хозяина, – вздохнул. – Если это действительно так, то могут быть варианты.
Иринка замерла и медленно села на табуретку.
– Думаешь?
Он кивнул.
Ира глянула в телефон:
– Девчонкам звонить очень рано.
– Попробуй написать, вдруг не спят.
Андрей не стал уточнять, в каком случае они бы не спали. Он был почти уверен, что люди быка проверили Ирину квартиру.
Открыла мессенджер, что-то набрала. Звякнуло уведомление. Ей ответили. Подтвердились опасения Андрея. Он ждал новостей, а она читала и бледнела. В конце концов положила телефон на стол, шумно вздохнула.
– Они там были, – Андрей не спрашивал.
Ира кивнула, сглатывая слезы:
– Девчата говорят, среди ночи заявились четыре мужика. Всю квартиру разнесли, хорошо хоть никого не тронули. Они… – она всхлипнула, пожала плечами, – девчонки злые. Это ж из-за меня все.
Андрей прикрыл глаза, беззвучно выругался. А Ира продолжила:
– И в клубе треш. Николая, управляющего, выгнали. Девки говорят, там такой ор стоял, ему нос разбили. И… – она всхлипнула, затряслась.
– Паспорт у тебя или в клубе?
– У меня! А… – поняла, побледнела еще сильнее. – В квартире.
– Попроси девчонок, кто поспокойнее, пусть соберут твои вещи. Документы, если что ценное, ну и что для тебя в принципе важно. Не больше одной спортивной сумки. Ладно?
– И? И что дальше?
– Попрошу забрать кого-нибудь…
– Куда забрать?
– Сюда. Тебя не устраивает?
– Ты… – всхлипнула. – Я… Я и так тебе должна!
– Что ты мне должна?
– Ты за меня кучу бабла отвалил…
– Ты не просила меня это делать, – отпил кофе. – Мы с тобой минут за двадцать до этой истории выяснили, что из нас двоих никто никому ничего не должен. Разве нет?