Брак понарошку, или Сто дней несчастья

– На тебе – кружево! – и тут я ее представил. – Красное! – вдруг понял, что мне надо закинуть ногу на ногу.

Какой у нее взгляд!

Пронзающий! Азартный!

– А…

– Простите! – раздается стук в дверь.

Горничная.

– Ужин подан, – взгляд в пол, но Злату рассматривает с интересом.

Да…

Надо будет представить ее прислуге…

Как новую хозяйку дома.

Сейчас с тетей за ужином все обговорим.

.

Злата

Кружево ему!

Красное!

Вот же гад!

Он меня троллит!

Он! Меня!

Черт!

О-о-й-ёй…

Это что, столовая?

Вербицкий как-то совершенно естественно выдвигает стул и… помогает мне сесть.

Ох.

За мной так никогда не ухаживали.

Как-то даже… Волнительно…

Мышь уже за столом – сидит, болтает ногами. Чем вызывает крайне неодобрительные взгляды Раисы Ильиничны.

Я усаживаюсь, расправляю плечи, чуть приподнимаю подбородок и… вижу количество вилок на столе.

Так, стоп, не нервничать!

Есть простое правило: снаружи к центру!

Поднимаю глаза на Марину:

– А я возьму вот эту! Она мне больше всего нравится! – Мышка моя выудила короткую вилку с тремя зубцами и выставила перед собой, разглядывая. – А остальные можно убрать, – выдает она женщине в переднике.

– Мышь! – пинаю ее под столом.

Вербицкий ржет, а тетка его багровеет.

– Что? – поднимает Маринка на меня самый невинный взгляд.

– Девочка абсолютно не умеет себя вести! – старая грымза аж дрожит от возмущения. – Причем не только за столом!

– Это мы исправим, – еще улыбаясь, говорит Вербицкий, поворачивается ко мне. – Я посмотрел, у тебя ребенок же вообще нигде не учится.

– Ей шесть! – округляю глаза я.

– Ну, – вскидывает брови, – я в шесть уже занимался шахматами, плаванием, китайским и верховой ездой.

У меня кусок становится поперек горла.

– Прости…те, – Вербицкий не видит моего замешательства, спокойно расправляется с принесенным бифштексом, а вот тетка его сидит с улыбкой Моны Лизы.

Довольна как слон, проще говоря.

– Я посмотрел наличие мест в пригородных пансионах! – поднимает взгляд не на меня, а на тетушку. – В Липницкий и в Басовский можно попробовать устроить девочку.

– Я бы посоветовала Липницкий, – довольно бормочет старушка.

Маришка замирает ни жива не мертва, у меня аж руки трясутся, а он, кажется, все уже решил.

– Хорошо, тогда дам поручение отправить ее документы первым делом в Липницкий, – опять смотрит на свою тетушку. – Хотя Басовский чуть ближе.

– Играет ли это какую-то роль? – пожимает она плечами неопределенно.

– Что значит… – я обретаю дар речи. – Подождите, а вы нас спросили?!

Эти двое смотрят на меня с явным недоумением! Причем тетушка еще и с неприязнью. Словно я вошь какая…