ОРАКУЛ, Краткое руководство продавцам чёрных кошек

Наконец настал тот момент, ради которого начинающий специалист отказался от сна в пользу тщательнейшего изучения всех возможных направлений процесса. Да. Как настоящий юрист, он допускал ничтожную вероятность того, что слепая старушка может быть права. Он изучил состав, технологию, допуски. Нигде лазейки не оказалось. Последняя надежда – рекламные материалы. Кто ж знал, что именно здесь скрывается ключ к выигранному делу?

– Ваша честь! Обратите внимание на правый нижний угол тары, демонстрирующей продукт. Я распечатал увеличенный фрагмент, – фотографии он передал истцам и судье через секретаря.

Бабушка всматривалась в цветную фотографию с любопытством. Полный мужчина делал это без энтузиазма. Он почувствовал, что, несмотря на все факты, он каким-то чудом проигрывает дело.

– Так. Я вижу – фрагменты обжаренного лука.

– Я предлагаю обратить внимание вот на этот кусочек.

– Хм. Похоже на таракана, действительно.

– Ваша честь, я утверждаю, что это именно изображение таракана.

– Вы хотите сказать, что производитель открыто демонстрирует возможность такого включения в состав пищевого продукта?

– Да! – глаза молодого юриста блестели.

– Ну, знаете. Я, конечно, ценю ваше стремление выиграть, но это абсурдный метод.

– Позвольте, то есть они открыто заявляют, что продают кетчуп с тараканами? – полный мужчина уже попрощался с идеей купить машину. Его обескуражила бесперспективность всех претензий.

– Данное изображение, в виде рекламного материала, сопровождает все точки продажи продукта. То есть они добросовестно доводят до сведения, что данное включение не исключено.

Судья задумалась. Игнорировать открывшиеся факты невозможно. В протокол совещания они внесены.

– Суд удаляется для принятия решения. Прошу встать.

Все послушно встали. Судья в сопровождении секретаря, заботливо собравшей все документы, вышла из комнаты.

Юрист что-то насвистывал, высокомерно глядя на добровольного адвоката. Полный мужчина смотрел на него злобно, с ненавистью. Засунул зачем-то правую руку во внутренний карман жилетки. Если бы юрист не знал, что на входе в здание суда каждого посетителя тщательно проверяют, он заподозрил бы в сопернике желание застрелить его.

Валентина Андреевна смотрела перед собой, на пустой стол, медленно покачиваясь взад-вперёд.

Наконец вошёл секретарь, за ним – судья.

– Встать для решения суда.

После прочтения фабулы и скучных официальных формул судья подытожила:

– Отказать истцу, так как, по сути заявления, она была добросовестно и заблаговременно проинформирована о возможных включениях в состав соуса. Взыскать с истца судебные издержки. Рекомендовать «Роспотребнадзору» провести тщательную ревизию производственных линий. На время проверки приостановить работу технологических линий, задействованных в производстве данного продукта.

Молодой юрист был счастлив – он выиграл своё первое, причём исключительно безнадёжное дело!

Валентина Андреевна стояла в оцепенении. Только что ей сказали, что употреблять в пищу тараканов – это нормально. И за это знание теперь она должна отдать часть пенсии государству.

Полный мужчина ничего не думал. Надежда на старую «Ауди» разлетелась на мелкие осколки.

Судья подняла глаза от бумаг. Посмотрела на молодого юриста. Дерзкий, смелый, находчивый. Таких очень мало сейчас. Большинство действуют по шаблонам, протоколам. Не изучают дела, а ищут выходы на влиятельных людей. Они больше заняты вопросом – кому и сколько денег можно дать, чем сутью проблемы и поиском компромиссов.

– Молодой человек! – судья решилась, окликнула адвоката, когда он уже взялся за дверную ручку, чтобы выйти. – Поздравляю с победой. Но обратите внимание на предоставленную на экспертизу тару. На ней присутствует этикетка «Не для продажи». Она не была куплена, судя по отсутствию товарного чека.

– Это что-то меняет? Я же выиграл.

– Поверьте, юноша, не каждая победа ведёт к вершине.

Глава 6. Детский сад

С начала рекламного контракта на мужские прокладки прошло почти четыре месяца. Заказчики оказались серьёзные. С такими Борису работать ещё не приходилось. Куратор много лет назад эмигрировал из России в США, отучился, женился, купил дом. Когда-то, после сложнейших конкурсных отборов, с ним заключила контракт всемирно известная косметическая компания. По внутренним правилам, контракт пересматривался каждый год. Чтобы его продлевать, он был вынужден постоянно подтверждать квалификацию и соответствие высоким требованиям и ожиданиям. Его карьера медленно и неторопливо, но всё-таки двигалась к вершинам, где высокие гонорары, хорошая страховка, служебные привилегии в виде собственного места на парковке, а то и вообще – служебного вертолёта. Полномочия расширялись, а вместе с новыми обязанностями появлялись новые обязательства. Рос и доход! Ссылка в Россию выглядела как очевидное понижение в должности. Его отправил сюда головной офис, бесцеремонно посчитав, что он лучше других сотрудников разбирается в особенностях российских взаимоотношений. Он потратил десятилетия, чтобы создать себя в другом обществе, и когда начало казаться, что это удалось, ему напомнили, что он всё тот же дикарь, хоть и с западным образованием.

Общение сразу выстроилось в формате категорических императивов. Куратор назначал чёткие сроки и давал точные указания, агентство их послушно выполняло. Несколько раз Борис пытался наладить личный контакт – шутками, приглашением попить кофе. После каждой такой попытки холодное пренебрежение только усиливалось. Нет, в творчество Куратор не лез – для того они и обратились в агентство, чтобы им создали локальную рекламную кампанию. Но он требовал от Бориса точного выполнения всех поставленных задач: сроки, цветовая гамма, соответствие целевой аудитории, точность посыла. Однажды в папке эскизов Бориса Куратор случайно увидел шуточный вариант: «Не ссы в трусы». Конечно, этот эскиз Борис оставил там специально – так он хотел разрядить напряжённость, наладить личный, человеческий контакт. Куратор взял этот эскиз брезгливо, двумя пальцами. Положил перед собой на стол. Сфотографировал на телефон. Попросил Бориса забрать.

– Я вижу, вас развлекает предложенное нами решение крайне распространённой и весьма деликатной проблемы?

– Нет, что вы. Это шутка нашего дизайнера.

– Если эта «шутка», – Куратор показал на эскиз пальцем, брезгливо скривив рот, – оказалась в портфолио, то либо вы поддерживаете подобное вульгарное отношение, либо не контролируете своих сотрудников и предоставляемые ими вам для презентации клиенту материалы.

Борис растерялся. Любой вариант проигрышный. Куратор пристально, как экзаменатор, поймавший двоечника на шпаргалке, смотрел на него.

– Мне казалось, в творческой среде приемлемо подобного рода развлечение. Оно помогает…

– Оно демонстрирует цинизм и, как следствие, является маркером профессионального выгорания, – Куратор не дал ему договорить.

– Я сожалею, что допустил подобную вольность.

– Борис. Это ваш первый по-настоящему крупный проект. Пока вы шалили в песочнице, ваши инфантильные куличики умиляли взрослых. Но когда вы заявили себя скульптором, отношение поменялось. То, что было забавным, стало непростительным. Будьте сдержаннее. Я это говорю вам не потому, что вы мне симпатичны. Скорее потому, что от вас, как это ни прискорбно, зависит и моя судьба.

– Я всё понял.

– Очень надеюсь.

Глава 7. Большая политика

Проносящиеся за окном машины проспекты были украшены предвыборными плакатами. С них однотипные кандидаты обращались к народу потускневшими, шаблонными фразами. Они давно перестали вдохновлять, волновать, замечаться. Они просто есть, как осенняя неизбежность падения жёлтых листьев. Надо принять, смириться и не надеяться.

Борис не особенно волновался из-за предстоящей встречи. Ему не нравилось, что приходится куда-то ехать, но те, кто его ждёт, привыкли сами ставить условия. Зачем он туда едет? Потому, что он лучший? Да нет, конечно. Сам он может считать что угодно, но объективно – он один из многих, кто жжёт сердца людей глаголом. Он всего лишь рекламщик. Креативщик. Криэйтор. Его мозг умеет изощрённо складывать слова в смыслы.

Ворота открылись, впустив мерседес на закрытую высоким забором территорию особняка. Безвкусное строение – варварский ампир. Такое ощущение, что слепому архитектору рассказали, как должен выглядеть дворец, и он воспроизвёл вот это. Наощупь. Но хозяин наверняка любит свой дом и гордится им. С такими людьми работать либо очень легко – если у них нет никаких представлений о том, чего они хотят, либо крайне трудно, если им кажется, что они это знают.

Борис припарковал не самый новый мерседес в небогатой комплектации на площадке рядом со старшими собратьями. Ослепительно отполированные майбахи и гелендвагены наводили на мысль, что в доме проходит светский раут. Но номера с одинаковыми цифрами, отличающиеся только буквами, подсказывали единственно возможный вывод: у всего этого парадного великолепия – один хозяин. Тот, встречи с которым Борис ждёт с большим волнением, чем пригласивший.

– Борис Евгеньевич! Проходите, пожалуйста, Иннокентий Владиславович вас ждёт.

Опрятный помощник проводил Бориса в особняк. Внутри дом вполне соответствовал внешнему облику. Мрамор, колонны, античные статуи, ковры, светильники в виде факелов с электрическими лампочками. Такой дом мог построить бессмертный римский вельможа, уже проживший пару тысяч лет. Собравший из каждой эпохи любимые элементы. Гармония была лишь в цветах и материалах. Красно-золотые мотивы, избыточный мрамор и жёлтый металл. Жилище выглядело нескромным. Слишком много всего. Ковров, статуй, колонн, света.

Хозяин встретил его за столом в кабинете на втором этаже. Дизайнер явно пытался повторить стилистику овального кабинета американских президентов, но было ощущение, что он делал свой проект по голливудским фильмам. Вторичное искусство. Создали декорацию, вдохновившись декорациями. При этом ряд решений был явно продиктован своеобразной фантазией хозяина «замка». Например, в кабинете был камин, отделанный камнем, хотя стиль помещения диктовал благородное тёмное дерево. Стены оклеены тёмными обоями, тиснёными золотыми лилиями. На полу почему-то два ковра, не гармонирующие по рисунку. При этом рабочий стол – очень точная копия стоящего в Белом доме. На столе – бардак. Под лампой с зелёным абажуром – папки, бумаги, косточки от слив, огрызок яблока, несколько пустых грязных кофейных чашек из одного сервиза. Ощущение, что за столом сидит матрос, занявший Зимний дворец.

Хозяину так удобно. Он не любит, когда его отвлекают. Уборка в кабинете была похожа на пит-стоп «Формулы-1» и происходила, когда он куда-то уезжал. Вышколенная команда филиппинок ловко наводила чистоту, убирая грязную посуду, остатки еды, протирая от пыли все поверхности, при этом не трогая документов. За соблюдением конфиденциальности всегда следил Помощник. Если перемещения документов не избежать, он фотографировал на телефон слой за слоем разбираемые бумаги, чтобы после уборки в точности восстановить исходный порядок.