Наперегонки со смертью

Один из этих ребят, заметив подрулившую крутую тачку Банды, направился к ним. Когда он подошел поближе, Востряков, сидевший за рулем, опустил боковое стекло.

– Привет, ребята!

– Привет, – переговоры как более опытный в таких делах повел Олег, и Банда молчал, не встревая и лишь внимательно прислушиваясь к их разговору.

– В Польшу?

– Туда.

– Очередь большая.

– Да. Но бывает и похуже.

– Конечно. Неделю назад на три километра растянулась, автобусов десятка два понаехало, вот погранцы и запарились... Тогда по трое суток своей очереди ждали.

– А сегодня?

– Сутки примерно... Но это ж, как в жизни: кто-то стоит в очереди, а для кого-то с черного хода дверь открыта.

– Это понятно, – Востряков подмигнул Банде дескать, клюнула рыбка, слушай внимательнее. – Вот только где этот черный ход отыскать-то? А то у нас времени мало.

– Найти поможем. Но дело денег стоит, – Сколько?

– Сотня. До инспектора. Инспектору еще две.

– Без вопросов.

– Давай.

– Держи, – и Олег, открыв портмоне, протянул стриженому парню стодолларовую бумажку.

– Ждите здесь, – с этими словами парень скрылся в темноте, метнувшись куда-то вдоль очереди.

– Олег, ты что, сбрендил?! У тебя что, баксы лишние? – Банда не находил слов, чтобы передать свое изумление таким опрометчивым, как ему казалось, поступком друга. – Да он же с этими долларами никогда в жизни не вернется!

– Пять процентов за то, что не вернется. Но девяносто пять. Банда, что через тридцать минут мы будем на той стороне Буга.

– А что такое Буг?

– Река местная, пограничная. Темный ты все же, старлей, как я погляжу! – засмеялся Востряков, незлобиво подкалывая Сашку.

– Иди ты! Небось, сколько раз эту границу пересекал.

– Поэтому и говорю, что у нас очень большие шансы опередить всю эту очередь.

– Ну посмотрим... Кстати, а у меня в паспорте визы на въезд в Польшу нет, я смотрел.

– У меня тоже. Ну и что?

– Так как же мы...

– Банда, ты про ваучеры когда-нибудь слыхал?

– Издеваешься, что ли! Только при чем тут "чубайсики" и въезд в соседнюю страну?

– Чего? – растерялся Востряков. – Что за "чубайсики"?

– Ну, чеки приватизационные.

– А, господи! – Олег искренне рассмеялся. – Это у вас, в Москве, ваучеры чубайсовские. А у нас другие. Ваучер – такой документ, типа пропуска в страну, понимаешь? Его ты официально покупаешь в ряд стран, платишь баксами – и вперед. Никто тебе слова не скажет.

– Серьезно?

– Вполне. А ты что, не слышал про такое?

– Нет, не доводилось.

– Я же говорю – темный ты человек! – снова рассмеялся Олег, но теперь его шутка уже задела Банду:

– Иди ты в самом деле! Откуда я мог знать все эти ваши премудрости? Что я, за рубеж ездил, что ли?

– Банда, да не обижайся ты в самом деле... А вот, кстати, и наш благодетель.

И действительно, к их машине снова спешил тот самый парень, получивший от Вострякова сотню долларов.

– Все нормально, ребята, – бросил он в форточку, подбегая к их машине. – Давайте еще две сотни, для инспектора.

– Тебе? А почему не самому таможеннику? – совсем не в дугу влез Банда, подозрительно присматриваясь к этому парню. – Почему в конце концов мы тебе должны верить?

– Потому что у вас другого выбора нет, – спокойно ответил парень, ничуть, казалось, не смутившись. – Ты что, думаешь, у тебя таможенник прямо на посту бабки возьмет? Чтоб его потом какой-нибудь ОБЭП повязал?

– Что за ОБЭП?

– Отдел по борьбе с организованной преступностью. У нас теперь так бывшую ОБХСС зовут... Или эти, президентские контролеры, мать их за ногу...

– Банда, ну что ты в самом деле? – попытался и Востряков образумить друга.

– А я этому инспектору бабки после смены, в городе отдам. Неужели так трудно допетрить?

– Ладно, не обижайся, – Банда уже извлек из кармана две сотни и протянул парню, спеша исправить свою ошибку. – Это ж я не со зла. Просто я ваших порядков местных не знаю. Держи!

– О'кей... А теперь выруливайте из очереди и потихоньку за мной поезжайте.

Вот когда Банде пришлось убедиться, что парни не зря ели свой хлеб. Их путь к заветному пункту досмотра был обеспечен, как говорится, на все сто: стриженые ребята буквально вручную расчищали путь их машине, расталкивая и распугивая особо прытких очередников, не желавших пропускать денежных нахалов вперед. В другое время Банда бы, наверное, сгорел со стыда или давно бы уже сам бросился наводить порядок в очереди, восстанавливая справедливость. Но сегодня он не мог поступить иначе. Он должен был как можно быстрее пересечь польскую границу, а потому, скрепя сердце, с каменным лицом восседал рядом с Востряковым, который вел машину, стараясь не смотреть на осыпавших их проклятиями несчастных очередников.

– Ну, Банда, молись, чтоб наши "пушки" не засветили! – почему-то чуть слышно прошептал ему Востряков, въезжая на площадку досмотра, и только теперь до Банды как-то вдруг дошло, чем они рисковали, отправляясь через границу с оружием.

Но в этот день им все-таки, наверное, везло. Таможенник, бегло осмотрев их скудный груз, состоявший из нескольких стеклянных банок домашних консервов и двух-трех пачек сигарет, удивился про себя, ради чего эти ребята заплатили две сотни долларов, но виду не подал, подписывая декларацию о вывозе каждым из них суммы в пятьсот долларов, и перепоручил их пограничнику, который быстро проверил документы. Польская сторона заставила оплатить страховку автомобиля, и – пожалуйста! – шлагбаум поднят, Республика Польша открыта для них...