Жила Жизни

– Так точно. Немного потоптавшись, предложил:

– Может ее апосля Лохматому отвезти?

Брючков хмыкнул:

– Ты что , дурак, они ее сожрут.

Ее ведь оставлять так нельзя, как бы местные мужики не взбунтовались.

– Ты за это не переживай, еще сегодня на танцах все село знать будет, что пьяная Маша весь солдатский караул через себя пропустила.

Спиридонов довольно улыбнулся, Брючков добавил:

– Хозяин здесь я – доверься мне. Пользуйся, когда еще такую кралю попробуешь, я ее всему научил, теперь она – шлюха, что надо.

Спиридонов поднял Машу на ноги, прикрыл ее роскошной шубой. Маша взглянула на Брючкова пьяными и усталыми глазами, тихо проговорила:

– За что так – то товарищ Брючков ?

Брючков громко заявил:

– Брючков тебе, шлюхе, не товарищ, теперь будешь меня ублажать так всегда или деда опять в подвал закрою, поняла, Машенька ?

Маша промолчала, а Спиридонов и Брючков громко рассмеялись.

Митрофан пришел с танцев уже когда рассвело, его изрядно покачивало от выпитого спиртного, прямиком прошел к печи, на которой лежал, именно лежал, а не спал Кузьма. Он не спал уже третью ночь, так как все это время не видел свою возлюбленную Машу. Она не выходила из дома, на его вызовы не отвечала, а в этот вечер ее мать сказала, что она ушла из дома вечером и до сих пор не появлялась дома. Кузьма обшарил всю деревню, но безуспешно. Митрофан дыхнул перегаром в лицо Кузьме:

– Что не спишь, братуха ?

Кузьма недовольно буркнул:

– Тебе то что ?

Митрофан зачерпнул ковшик воды и жадно отхлебнул два больших глотка.

Знаю почему не спишь. Только ты зря о ней думаешь, ей до тебя дела нет. Она ведь шлюха.

Ком рвоты подкатил Митрофану к кадыку, он побежал на улицу. Кузьма, охваченный ненавистью к брату за его глупые, неуместные шутки, в одном нижнем белье, босиком выбежал следом за братом во двор. Митрофан, согнувшись пополам, стоял у сарая, его очень сильно выворачивало наизнанку. Не чувствуя мороза Кузьма подошел к нему, сквозь зубы процедил:

– Маша – не шлюха. Если ты еще раз так ее назовешь, я, клянусь богом , убью тебя.

Митрофан перевел дух.

– Дурак ты, Кузьма. Я за что купил, за то и продаю.

– Не понял ?

– Что тут не понять? Что люди говорят, то я и тебе сказал.

Кузьма не верил своим ушам. Митрофана еще раз вывернуло, он тяжело выдохнул.

– Машка твоя уже несколько дней в караулку к солдатам бегает.

– Побожись !

Митрофан выпрямился во весь рост, посмотрел на брата сверху вниз:

– Ты, Кузьма, обулся бы, застудишься, патом бабы и не нужны будут. Мне об этом Брючков сказал, он ее вчера вечером у солдат в караулке застал, солдат наказал, ее прогнал, она пьяная была, да еще пыталась лезть к нему.

– Он врет. С ненавистью в голосе, выдохнул Кузьма .

– Он на нее сам виды имел.

Митрофан вытер снегом лицо:

– Может и имел, а сейчас не имеет, во-первых, дед ее был замешан с врагами народа со староверами, но он его сажать не стал, так как пожалел его из -за внучки, а сейчас даже жалеет, яблоко говорит от яблони далеко не падает.

Не говоря больше ни слова, Кузьма бросился в избу быстро оделся и сломя голову бросился к дому Маши. Он как ураган влетел на крыльцо, пнул ногой дверь и важно вашел в дом, ему дорогу преградила мать Маши, бабка сидела у окна на лавке. Мать Маши резко спросила:

– Ты что, герой, смелости набрался, если ни одного мужика в доме нет, значит можно двери открывать ногами?

Кузьма поперхнувшись спросил :

– Где Маша ?

– Это у тебя надо спросить, жених.

Неожиданно бабка сильно взвизгнула и чуть было не упала со скамьи, широко раскрыла рот, будто не хватало ей воздуха, при этом широко раскрытыми глазами уставилась в окно, будто увидела самого дьявола. Кузьма и мать Маши бросились как по команде к окну. Волосы на голове у Кузьмы заходили ходуном от увиденного. К дому по улице шла Маша, волосы ее были распущены и рассыпались по старой солдатской шинели, которая прикрывала ее обнаженное тело, ноги у Маши были всунуты в дырявые валенки, одной рукой она волокла на своей шикарной шубе окровавленного деда Пантелея. Кузьма выскочил пулей на улицу, следом за ним – мать Маши. Маша втащила деда Пантелея во двор, увидев мать, выпустила из руки шубу с телом деда, прошла мимо ошарашенного Кузьмы в дом, он проводил ее взглядом, она обернулась перед дверью и проговорила ему.

Сюда больше не ходи, я – шлюха, забудь обо мне.

Кузьма обезумел от отчаяния, упал на колени и что есть силы выкрикнул:

– Нет….!

Маша не выдержала и бросилась к нему тоже на колени, он обнял ее и прижал к себе, она дрожала от холода, торопливо говорила.

– Я хочу умереть, Кузьма … Я ненавижу жизнь … Я наложу на себя руки …

Кузьма успокаивал ее:

– Не говори так, все будет хорошо … я отомщу за тебя, кто, кто ? Посмел надругаться над тобой, любимая.

– Нет, не спрашивай, нет я не скажу тебе ничего, они загубят тебя !

Убью …

– Нет, Кузьма, мы уедем с тобой, мы уйдем в тайгу, подальше от людей,я ненавижу их …