Третье небо

– А что это тогда? – спросил Андрей Валерьевич.

Демьян встал, подошёл к ним ближе, потянул на себя бэйдж Герхарда Рихардовича, – тот только исподлобья взглянул на него – положил сверху ладонь и, придав голосу издевательской торжественности, заговорил.

– Клянусь, что в эти шарики закачаны воспоминания. Эти воспоминания можно просмотреть.

– Идиот, – сказал Герхард Рихардович.

– Что не так? – спросила Васелина.

– Этот ваш… не знаю, как сказать… подопытный… он прав, но только отчасти. Это рабочий материал. Продукт никто ещё не испытывал. Не тестировал. Но если есть желание – вэлкам. Будет добровольцем. Давай. Засовывай.

– А что там? – спросил Андрей Валерьевич.

– Это повторная экстракция, – сказал Герхард Рихардович. – Мы запланировали целую цепочку, и здесь – вторая фаза. Никто ещё не пробовал их просматривать.

– Это нейроматериал через два реципиента? – с восхищением в голосе спросила Васелина, и Герхард Рихардович небрежно кивнул.

– А теперь поясните, – сказал Андрей Валерьевич. – Человеческими словами.

– Мы изымаем воспоминание, – сказал Герхард Рихардович, – у донора, затем портируем его на полностью зачищенного реципиента, а потом снова экстрагируем. На третьего. Чтобы проверить погрешности переноса.

– Шик, – сказала Васелина. – Шик. Не знала, что такое вообще… Как это работает?

– Если просто просмотреть, то поддавливайте снизу языком. Или вы хотите сделать перенос? С предварительной зачисткой?

– Я, конечно, люблю науку, – засмеялась Васелина, закидывая назад голову. – Но не до такой степени, чтобы лишиться своей памяти. Хотя польщена, что предложили.

– Тогда, – сказал Герхард Рихардович, – шарик в рот, а когда лопнет, прижимайте к нёбу. Оболочку можно проглатывать. Или как хотите. Это желе. Только лучше лечь. Вот, на кушетку.

– А как сравнивать с исходным фрагментом?

– Никак, – сказал Герхард Рихардович. – Пока просто проверим, сохранились ли связность и последовательность воспоминания, нет ли лакун, нестыковок. Так что запоминайте. Обращайте внимание на логичность. Это просто. Всё как в люсидных снах.

Васелина с помощью Герхарда Рихардовича забралась на медицинскую каталку, примерилась, и засунула шарик себе в рот. Вид у неё был решительный.

– Ух! – сказала она. – Прохладненькое. Как сок. Нет. Как холодный энергетик. Пощипывает. Тааак…

– Ладно, – сказал Андрей Валерьевич через минуту, когда Васелина безвольно уронила голову набок; глаза её под веками шевелились. – Давайте теперь зафиксируем важное. По пунктам. Первое. Список клиентов.

– Я же говорил…

– Я помню. Второе. Как понять, где чьи воспоминания.

– Сейчас мы их маркируем, – сказал Герхард Рихардович. – Но под псевдонимами. А раньше просто сыпали в одну кучу. Как расходник. Да и справедливости ради, нет там ничего ценного… для вас.

– Отчего же?

– Ну, гастарбайтеры одни. Мигранты. Аутло. Зачем они вам?

– А кто-то известный?

– Коммерческих клиентов мы, конечно, сохраняем отдельно.

– Хорошо. Очень хорошо. Вернёмся к этому позже. Сколько всего у вас сейчас этих шариков?

– Мы пока не наладили учёт, – сказал Герхард Рихардович. – Всё руки никак не доходят. Но, думаю, порядка шести тысяч исследовательских… это с волонтёров… и… ну, думаю, под три сотни коммерческих. И два нейроконтейнера с извлечёнными навыками. Это то, о чём она говорила, – он кивнул на Васелину.

– То есть, навыки выкачивать вы умеете?

– Пробуем. Но переносов пока не делали. У нас есть несколько тестовых объектов. Зачищенных уже. Подготовленных. Вот, планировали сегодня накатить на пробу.

– Это интересно, – задумчиво сказал Андрей Валерьевич. – Зачищенных… Вы полностью выкачиваете всё, что есть? У человека после этого не остаётся никаких личных воспоминаний?

– Только базовые инстинкты. Объект, конечно, сразу начинает набирать новые впечатления, переводя их в воспоминания. Но к предыдущим он доступа уже не имеет… Послушайте… Ваше появление здесь… У нас ведь довольно влиятельные покровители. Вы понимаете, что они придут с расспросами к вам? К вам. Ладно – я. Я просто учёный. Делаю свою работу, не более того. Но у людей есть свои интересы. Вы понимаете, во что ввязываетесь?

Андрей Валерьевич безразлично пожал плечами.

– Где вы покупаете оборудование? – спросил он.

Герхард Рихардович взял ручку, задумчиво покрутил её. Посмотрел на рассыпавшиеся на полу фрагменты своего кубка.

– Стационарные и носимые экстракторы собирают для нас на Шри-Ланке, – сказал, наконец, он; голос его звучал глухо, словно приходилось ему пробиваться через марлю. – Мы закупаемся у них.

– Кто ещё делает?

– Есть несколько конструкторских мастерских. Все они – при буддийских монастырях.

– Почему там?

– Я не знаю. Они делают – мы берём.

– Понятно, – сказал Андрей Валерьевич. – Ладно. Если съесть шарик, то увидишь воспоминание. Если сделать инъекцию?

– Инъекция воспоминания, – сказал Герхард Рихардович, оживляясь снова и переходя к пространным объяснениям, – это экстремально мощный нейростимулятор. Как бы это объяснить… Само по себе воспоминание, и особенно вытесненное – очень энергоёмко. Его можно сравнить с энергетиком. Только многократно усиленным. Такой своеобразный буст. Плюс, ко всему прочему, организм при такой встряске мобилизует все имеющиеся у него ресурсы, а защитные функции купируются. Иными словами…

– Иными словами, – сказал Андрей Валерьевич, – инъекцией вы превращаете обычного человека в супермена.

– Да, что-то вроде того, – увлечённо жестикулируя, сказал Герхард Рихардович. – Реципиенты показывают весьма впечатляющие результаты как в силе и реакции, так и в выносливости. Активируются все дремлющие, атавистические инстинкты. В части психологии мы наблюдаем кратное обострение восприятия, интуиции, способности прогнозировать. Физиологически реципиент демонстрирует умение задерживать дыхание, долго и быстро бежать, и вообще, показывает те навыки, к которым до инъекции у него не было способностей. Например, не умеющие плавать – плывут. Ну, и так далее. Работы в этом плане – огромный пласт. Огромный! По сути, мы ведь только начали первичную систематизацию наблюдаемых результатов. Людей не хватает для добросовестной фиксации и обработки. Как это обычно и бывает.

– Мы вам поможем, – сказал Андрей Валерьевич. – На этот счёт не переживайте. Следующий момент. Употребление приводит к зависимости?

– Твёрдых данных нет. Слишком короткий период исследований. Но вообще, есть некоторые признаки того, что зависимость может иметься. По крайней мере, психологическая.

– Если полностью перелить память одного человека в другого, то что будет?

– При заливке в полностью зачищенного произойдёт замещение личностей. То есть, по сути, мы перенесём личность с одного тела в другое. С донора в реципиента. Хотя тут ещё вопрос, кто является донором. Если первичным мы считаем личность, а не тело, то в этом случае…

– Он не заметит ничего? – перебил Андрей Валерьевич. – Тот, кого перенесли в другое тело? Никаких… ммм… несоответствий?