Метапсихология «π». Пособие по практическому применению бессознательного

Метапсихология «?». Пособие по практическому применению бессознательного
Андрей В. Болотов

Это книга о таинственной сфере бессознательного и ее огромном влиянии на жизнь каждого. Эта книга – модель психики, основанная на аналогии с программным обеспечением. И наконец, это книга о саморазвитии, целеполагании и настройке себя на достижение желаемого.

Метапсихология «?»

Пособие по практическому применению бессознательного

Андрей В. Болотов

© Андрей В. Болотов, 2019

ISBN 978-5-4483-2093-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая. Вводная

Глава I. Наука о бессознательном

Термин «метапсихология» был введен Зигмундом Фрейдом на рубеже XIX—XX вв. для обозначения общей теоретической базы психоанализа. Сегодня метапсихология имеет множество различных значений и в частности понимается как синоним парапсихологии, отчего может быть отношение к ней не такое серьезное как хотелось бы. Однако, Фрейд видел целью метапсихологии создание науки о бессознательном и именно в этом значении я использую его для заглавия этой книги. Дополняя заглавие символом «?», имеющим в десятичном представлении значение трех целых и бесконечного количества знаков после запятой, я имею в виду то, что как и у Фрейда, представление о структуре бессознательного которого покоилось на трех китах – Ид, Эго и Супер-Эго (Оно, Я и Сверх-Я), но оставляло ощущение некоей незавершенности, в моем представлении тоже будет иметь три жестко определенные составляющие и безграничное количество открытых возможностей.

Прежде чем продолжить, нам необходимо вкратце рассмотреть историю науки о бессознательном в том виде, в котором я ее вижу. Я не стану углубляться в философию, мифы и легенды, сказки, ритуалы и традиции разных народностей (хоть классический психоанализ и неофрейдизм часто к ним прибегают), но и начинать с Фрейда, наверное, будет неправильно. На мой взгляд, путь в науку бессознательному, в каком-то смысле случайно, во второй половине XVIII в. проторил Франц Антон Месмер.

Венский врач Месмер в своей работе «О влиянии планет на здоровье человека» предположил, что небесные светила посредством течений (приливов и отливов) особой силы – флюида, – могут влиять на людей. Сила эта, по мнению Месмера, была сродни магнетизму, и он решил, что при помощи манипуляции с магнитами можно исцелять людей. Он заказал специальные магниты и приступил к врачебной практике, которая в ряде случаев оказывалась на удивление успешной. Однажды, во время очередного врачебного визита, Месмер обнаружил, что позабыл свои магниты дома и провел привычные манипуляции уже без них. Результат вновь оказался успешным и Месмер пришел к выводу о существовании «животного магнетизма».

Описан случай лечения Месмером слепой девочки-музыканта (судя по описанию, во времена Фрейда эту болезнь назвали бы истерической слепотой – слепотой на нервной почве). После длительного лечения животным магнетизмом в располагающей к спокойствию обстановке девочка начала было видеть, но потом из-за какого-то скандала, который связывают с происками завистников Месмера, родители потребовали прекратить лечение и забрали девочку домой. Она вновь потеряла зрение, а Месмер был вынужден переехать в Париж.

Во Франции «месмеризм» быстро стал популярным. Для массовых сеансов лечения Месмер использовал большой чан с «месмеризованной» водой и несколькими торчащими в стороны металлическими прутьями, то есть (возможно ненамеренно) создавал необычные, весьма впечатляющие внешние условия, чем и сегодня пользуются жулики и шарлатаны. Люди брались за прутья чана и друг за друга, при этом впадая в некое подобие транса, опять же как и сейчас происходит при обращении к шарлатанам. Спустя некоторое время, кого-либо из собравшихся перед чаном начинали разбивать конвульсии и часто передавались остальным (мы бы назвали это массовой истерией или неосознанной симуляцией симптомов другого человека). Эти конвульсии считались – точкой наивысшего переживания, достижение которого полагалось условием выздоровления и очищения (нечто подобное Фрейд и Брейер позже назовут катарсисом).

Популярность «месмеризма» в Париже привлекла к нему внимание венценосных особ и король Людовик XVI велел собрать комиссию ученых и выяснить, что из себя представляет это явление – не шарлатанство ли оно? В результате этого расследования королю был сообщен доклад, общая суть которого такова: никаких убедительных доказательств существования флюида нет, а целебный эффект, там, где он имеет место быть, оказывается лишь силой воображения самого больного (эдакий эффект плацебо).

Несмотря на опровержение теории Месмера о флюидах, случайно открытым им феноменом продолжали пользоваться. Таким образом, несмотря на то, что сам Месмер верил в свой флюид как в реально существующую физическую величину, а оказываемое им целебное воздействие – физиологическим, а не психологическим процессом, он поспособствовал открытию такого, казалось бы таинственного и чудесного, но все же признанного официальной наукой явления как гипноз.

О гипнозе и его феноменах на сегодняшний день существует немалое количество книг и документальных фильмов, поэтому я не стану подробно это разбирать, отмечу лишь то, что ко временам Зигмунда Фрейда гипноз уже использовался для обезболивания (например, при лечении зубов) и были известны такие феномены как, например, каталепсия (внушенная жесткость и несгибаемость конечностей и даже тела в целом) и, наиболее известное в широких кругах, постгипнотическое внушение. На последнем стоит остановиться поподробнее.

Во время стажировки в Париже у врача-психиатра Жана Шарко, Фрейд присутствовал при демонстрациях гипноза и наблюдал феномен постгипнотического внушения. Этот феномен заключается в том, что внушенный гипнотизером приказ совершить какое-либо действие, по пробуждении гипнотизируемого обязательно будет им выполнен. Причем на вопрос «Зачем или почему ты это сделал?» этот человек либо придумает (причем ненамеренно) правдоподобное объяснение самому странному, нелогичному и бессмысленному поступку, либо (что случается гораздо реже) ответит просто «Не знаю». Вот это «Не знаю» от человека совершившего некое действие, внушенное под гипнозом, я и считаю первым фактом раз и навсегда доказавшим существование бессознательного.

Позже, уже в Вене, Зигмунд Фрейд с коллегой Йозефом Брейером занимались лечением нервнобольных с помощью катарсиса достигаемого в гипнотическом состоянии, то есть высвобождали некое травматическое переживание, устраняя тем самым симптом. Однако скоро Фрейд заметил, что гипноз не всегда позволяет преодолеть внутренние барьеры больного на пути к симптомообразующим переживаниям, больше того, даже в случае успеха симптом мог исчезнуть лишь временно. Следствием этого замечания стало изобретение Фрейдом нового способа лечения, менее прямого и менее директивного, нежели гипноз, и ставшего вскоре известным всему миру как психоанализ. Этот метод заключался в получении как можно большего количества данных о жизни, мыслях, переживаниях пациента (событиях из жизни, воспоминаниях, сновидениях, повседневных ошибках, оговорках и многом другом, а также мыслях и ассоциациях связанных с ними) и использовании их в качестве ключа к тому шифру, что представляло из себя бессознательное этого конкретного пациента.

Одной из самых важных заслуг Фрейда стало то знание, что доступ к бессознательному оказалось возможно получить не прибегая к грубой методике директивного гипноза и, более того, порой можно получить некоторый доступ к своему собственному бессознательному (правда на этом этапе только путем анализа его проявлений). Значительно развил и продвинул это знание американский психиатр Милтон Эриксон, разработавший недирективный метод гипноза, ныне известный как эриксоновский гипноз. Строго говоря, это даже не совсем гипноз, скорее ненавязчивая помощь другому человеку в достижении аутогипнотического состояния (самогипноза). То есть на этом этапе уже появилась возможность вносить самостоятельные коррективы в сферу бессознательного. Принципы эриксоновского гипноза, в свою очередь, были широко развиты в небезызвестной ныне дисциплине НЛП (нейро-лингвистическое программирование), причем слово программирование, имеющее здесь место, будет являться основой для всего далее изложенного в этой книге.

Другой, и на мой взгляд самой важной, заслугой Фрейда стало наше знание о том, что помимо неврозов и сновидений бессознательное проявляется и в обыденной жизни, выступая побудителем сознательных действий.

Например, описан следующий случай. К Фреду в гости зашла сестра посмотреть недавно приобретенные им фигурки и статуэтки, украсившие его письменный стол, и заметила, что стол стал выглядеть действительно красиво, только прибор для письма (стеклянная чернильница с мраморной подставкой и крышкой) ему не подходят. Спустя несколько часов после ее ухода, Фрейд принялся за работу за тем самым столом и в какой-то момент «неосторожным» движением уронил и разбил «несподручно» расположенную крышку чернильницы.

Анализируя этот случай, Фрейд пришел к выводу, что это действие на самом деле было продиктовано бессознательным желанием избавиться от осужденного сестрой письменного прибора и было «очень даже удачным», ведь оно давало повод приобрести новый, более подходящий, прибор.

Известен также следующий случай. Сам З. Фрейд искал в кабинете некую вещь и долго не мог ее найти. Тогда, как опытный аналитик, он стал размышлять с какими людьми, событиями, впечатлениями имеет прямую или ассоциативную связь этот предмет. Он вспомнил того, кто подарил ему этот предмет и путем ассоциации установил его связь с каким-то событием, которое не хотел вспоминать. Разделив, таким образом, неприятное событие и искомый предмет, Фрейд обнаружил, что тот лежит на самом видном месте и он не единожды на него смотрел. На манер негативной галлюцинации бессознательное стерло из зоны восприятия искомый предмет, способный вызвать неприятное воспоминание.

Это далеко не все примеры проявления бессознательного в повседневности. Больше можно прочитать в книге З. Фрейда «Психопатология обыденной жизни», которая будет понятна широкому кругу читателей даже без специальных знаний в области психологии, благо почти целиком состоит из иллюстрирующих примеров и легко читается.

И все же, пожалуй самой яркой иллюстрацией бессознательного как побудителя сознательных действий будет служить любой пример постгипнотического внушения, когда пробужденный от гипнотического сна пациент исполнит данное ему там (во сне) указание, не понимая зачем и почему это делает и часто обманывая даже самого себя относительно причин этого действия.