Декаданс

Прежде чем нашу кровь сточит одичалый комар,

Беспощадный комар времени.

И мусорные стоки сердца, словно воды Нила,

Дадут новое начало чему то новому и светлому,

Но не мне.

Мне плевать какой природы сила,

Будет возрождать эту нежную трепетность

Во мгле.

О, это сухое искусство – подставлять чёрные буквы в цветную палитру,

Показывать миру всю магию дисперсии света,

Когда света нет.

Пусть из раны на сердце, что только что смирилось, кровоточат спелые литры,

Но я постараюсь забыть всю прелесть момента,

Дисперсия. Свет.

Я строю новый мир на недавно заложенном фундаменте,

На фундаменте из брошенной любви,

Любви, что задохнулась в ванне из майского снега.

Мне абсолютно всё равно, кто выиграет выборы в парламенте

Моего сердца,

Но

Я не стану <о п я т ь> рабом нашей обшей мечты,

Нас нет. Не будет. Ни звука. Ни герца.

И что-то случайно погибшее, и что-то случайно получившее жизнь

Тянет свою ношу туда, где будет легче всего умереть,

Весь мир в Её черных крыльях.

Но, Дьявол!

Мы бесы, Дьявол! Ведь мы тоже, когда-то родились,

И тоже погибнем, лишь Смерть

Опоясает души сгоревшим

И сгинувшим

[листьям].

О, что заставит уснуть меня там, где нога Морфея провалилась в бесконечную нору зайца?

Я знаю. Оно заставит.

Желание уйти от петли мысли куда-то в вечную тьму.

Дисперсия. Свет.

Я не хочу видеть все цвета. Я хочу видеть только чёрное отсутствие цвета и ярко горящих мотыльков,

Что пародируют тёплые лучики лета

И дорогу…

<в небеса.>

Сверчок

Сверчок поёт на антресоли,

Штукатурка падает вниз,

Я дышу против собственной воли,

Я смотрю в сотни различных лиц.

Написать мне хотя бы полстрочки,

Ночь густа, словно пепел из слёз,

Каждый день начинает три точки,

Мне от пыли затронуло нос.

Одинокая вялая нечисть,

Мертвецы одичавших стихов,