Сила и проклятие литер

– Но я мало что знаю про литеры, мне никто о них не рассказывал… – взмолилась Полеся, складывая ладошки лодочкой.

– Но у тебя же получалось использовать их Силу? – брови зриксы удивлённо взметнулись вверх. – Или ты меня обманул? – гневно набросилась она на крикса.

– Получалось, – поспешила ответить Полеся. – Она говорила со мной и подсказывала, как и что нужно делать.

– Вот и славно, – успокаиваясь и поудобнее усаживаясь на табуретке, проговорила Деня. – Тогда просто доверься этому внутреннему голосу Силы и спроси у него, какую литеру он хотел бы явить следующей.

– Хорошо, я постараюсь, – заверила Полеся.

– Когда представишь – протяни руку к зеркалу и нарисуй литеру. Только ладонь не убирай. Накрой ею букву и попроси её стать своим другом. Не пугайся, если будет лёгкое покалывание. Это даже хорошо. Значит, магия отвечает тебе и готова слушаться. Я буду следить за процессом. Если что-то пойдёт не так, я прерву обряд. Мы немного передохнём и завершим его.

Полеся потёрла ладони друг о друга, тряхнула кистями и закрыла глаза. Она представляла, как идёт по тёмному тоннелю. Слева и справа девочка рисовала закрытые двери, за которыми таятся буквы алфавита. Она не хотела дёргать за ручки. Полеся просила Силу самостоятельно явить ей литеру, которая готова стать следующей. По замыслу девочки, одна из дверей, мимо которых она шла, рано или поздно должна была открыться – тогда бы Полеся остановилась и увидела новую литеру, подружилась бы с ней и позвала за собой.

Крикс, наблюдая за действиями гостьи, нервно стучал пальцами по овальному пню. Переживала и Деня. Периодически они беззвучно, одними губами, говорили что-то друг другу, активно жестикулировали и даже рвали волосы у себя на головах. Крикс то и дело указывал на стихию в зеркале, а Деня с силой била его по рукам, запрещая прикасаться к магической поверхности.

Наконец Полеся открыла глаза. Крикс и зрикса тут же застыли, прекратив перепалку, и отстранённо уставились на зеркало. Гроза и волны перестали бороться друг с другом. Они затаились, словно ожидая, что будет дальше. Лишь в правом нижнем углу, если смотреть со стороны девочки, появился водоворот, которого раньше не было. Он смотрел на Полесю прожорливым ртом, постепенно раскручиваясь и увеличиваясь в размерах.

Последний раз потерев ладони друг о друга, Полеся протянула правую руку вперёд. Однако сразу литеру рисовать не стала. Кисть зависла над зеркалом. Девочка склонила голову на бок, изучая реакцию стихии на свои действия. На мгновение Полесе показалось, что волны застыли. Они будто перестали накатываться друг на друга, и лишь водоворот продолжал крутиться против часовой стрелки. Крикс и зрикса, у которых от напряжения на скулах катались желваки, с неподдельным интересом наблюдали за Полесей, сжимали кулаки и шептали губами одно и то же слово, которое походило на призыв к действию. Впрочем, Полеся не могла этого заметить, полностью сконцентрировавшись на зеркале.

Изогнув кисть, Полеся коснулась волшебной поверхности не указательным пальцем, а большим. Волны снова пришли в движение. Только теперь они боролись не с грозой – они устремились к Полесе, намереваясь вырваться из зеркального заточения. Водоворот закрутился ещё сильнее, затягивая особо крупные волны и даже покушаясь на облака, которые пока что справлялись с такими наглыми нападками, жаля стихию ветвистыми молниями.

– Быстрее, Полеся, – взвизгнула зрикса, наблюдая за действиями в зеркале.

– Не волнуйтесь, они хотят добра. Я уверена, – спокойным тоном ответила девочка.

Тем не менее её большой палец медленно поплыл по зеркальной поверхности. Крикс и зрикса заворожённо наблюдали за процессом рисования, повторяя движениями голов начерченные фрагменты. Палочка, кружок. «Р»? Крикс закрыл лицо руками, а Деня отрицательно закачала головой. Но большой палец на этом не остановился. Подумав, он дорисовал ещё один кружок, превращая литеру «Р» в «Ф». Зависнув на секунду над первой палочкой, Полеся бережно накрыла нарисованную букву ладонью.

По тучам пробежали многочисленные молнии, а в следующее мгновение в уши собравшихся ворвался раскат грома. Чернота облаков стала тёмно-фиолетовой. Волны ударили в животы туч, опустошая дождевые запасы. Водоворот подобрался вплотную к кисти девочки и… ужалил её болью. Ощущение оказалось неожиданно сильным, и Полеся хотела было отдёрнуть руку, но зрикса, криво улыбнувшись, положила свою ладонь сверху, не позволяя прервать процесс. Точно так же поступил и крикс. Полеся недоумённо посмотрела на них.

– Что случилось? – дрожащим голосом выдавила она из себя.

– Теперь ты наша, – прошипела Деня.

Полеся ещё раз дёрнула руку, вкладывая в своё действие как можно больше силы. Но крикс и зрикса не выпустили её кисть. Водоворот полностью заплыл под ладонь Полеси, и ощущение боли стало запредельным. Слёзы хлынули из глаз девочки, она просила сжалиться над ней и отпустить. Но существа не слушали.

Щёлкнув пальцами свободной руки, Деня протянула долгое «м-м-м». Зеркало натужно звякнуло и расступилось под сцепленными ладонями. Крикс и зрикса одновременно убрали руки, а водоворот, распахнув хищную пасть, ухватился за пальцы девочки. Из его чёрного рта выползали десятки водяных щупалец, обхватывали девочку за голову, за ноги, за поясницу и тащили в себя. Полеся кричала не своим голосом, безуспешно стараясь вырваться… Но стихия была сильнее. Водоворот без устали раскручивался, поглощая девочку, и через мгновение она целиком скрылась внутри зеркальной поверхности.

Стоило этому произойти, как тучи утратили свою черноту, а волны успокоились. Да и водоворот уменьшился в размерах, медленно отползая к линии горизонта. Последняя молния разорвала грозовые облака, являя первый луч солнца.

– Всё кончено? Она там? – с надеждой в голосе обратился к Дене крикс.

– Похоже на то, – помассировала руками шею зрикса. – Всё висело на волоске. В какой-то момент мне казалось, что у нас ничего не получится. В ней таится слишком большая Сила. Негоже, чтобы она оставалась ничейной. Очень удачно ты её заметил, – не сводя глаз с удаляющегося водоворота, протараторила зрикса.

– Это я могу, – выпятил вперёд грудь крикс.

– Однако если бы не этот лечец, ждать бы пришлось ещё долго, – делая тон грубее, добавила зрикса, оставив без внимания слова крикса. – Да и вдруг бы у него получилось избавить её от побочных эффектов? Как бы тогда ты заманил её к нам?

– Что-нибудь придумал бы, – обиженно пробубнил крикс, надувая губы и скрещивая руки на груди. – Я же сориентировался с внушением…

– С этого места давай поподробнее, – впервые обратила внимание на крикса Деня.

– Я ушам своим не поверил, когда лечец предложил почаще отпускать её одну. Я почувствовал, что родители сомневаются, и немного подтолкнул их к принятию быстрого решения…

– И как же у тебя получилось? – сощурилась Деня. – В Литерном мире тебе не должно было хватить магии на это.

– А вот не знаю, – вздёрнул нос кверху крикс. – Получилось, и всё. Зачем теперь рассуждать, если Полеся удачно попала в нашу ловушку, отправившись в Иллюзорный мир?

– Я везде ищу подвох… – медленно произнесла Деня.

– Здесь его нет, – крикс стукнул кулаком по овальному пню. – Она внутри. И точка. А дальше уже не нашего ума дело.

– Не нашего ума… – эхом повторила Деня.

Крикс поднялся с табуретки и направился к выходу. Деня ещё какое-то время наблюдала за уменьшающимся водоворотом и проясняющимся небом. Когда чернота окончательно уступила место голубизне и яркому солнцу, зрикса бережно взяла зеркало с овального пня и укутала его в красную простыню. Подойдя к одной из кроватей, Деня откинула в сторону одеяло и положила на подушку завёрнутое зеркало. Нарисовав руками в воздухе крест, зрикса аккуратно застелила кровать и вышла на улицу. Едва за Деней захлопнулась дверь, как через окна перестал поступать дневной свет и в комнате стало совсем темно. И лишь красная простынь, в которую было завёрнуто зеркало, источала слабое алое свечение, пробивавшееся даже через толстое одеяло.

Крикс и зрикса, выйдя на улицу, взяли друг друга за руки и запели протяжное «у-у-у». Их жилище издало громкое «хрум» и ушло под землю. Существа загадочно улыбнулись и тут же побежали под своды деревьев бескрайнего леса Тмаве.

Дарина и Чеслав

Я знаю, что Чеслав не очень любил занятия с Мирой.

С одной стороны, магов с литерой «И» женского пола днём с огнём не сыскать. Тем более Мира рассказывала обо всём интересно, наполняя каждый урок играми, шутками и ни разу не прибегая к нудному цитированию правил и определений – разве что на специальных занятиях-экзаменах по пройденному материалу. А с другой… Какой прок учить литеры и что они умеют, если в самом Чеславе Сила так и не проявилась?! Да, он неоднократно слышал от Миры, что Сила не возникает в каком-то конкретном возрасте или после какого-то определённого ритуала. Провидение само решает, когда тот или иной человек приобретёт свою литеру. Потому не нужно, мол, слишком зацикливаться на том, что она до сих пор не появилась…

Вот только у его сестры-близняшки Дарины буква уже была! Да ещё какая! «Й»! Маг йель. Заимщик. Не имея своих способностей, он может получить Силу любого мага, лишь прикоснувшись к нему, и на самом маге, у которого занимают Силу, это никак не отражается. А вот время, на которое йель перенимает возможности другой литеры, зависит от Силы самого заимщика. И Мира постоянно утверждала, что чувствует в Дарине огромный потенциал и прочила ей безбедную жизнь. А Чеславу оставалось довольствоваться лишь туманными рассказами о том, что литера непременно найдёт и его.

Едва Мира покидала их дом, как мальчик в гневе стучал кулаком по столу и обиженно уходил в свою комнату, надувая губы и скрещивая руки на груди. Но буквально через пару минут к нему приходил папа. Милован принимался успокаивать сына, ласково гладя его по голове. И хотя Чеслав раздражённо сбрасывал руку отца, тот лишь улыбался и снова начинал гладить. В конце концов мальчик прекращал обижаться и прислушивался к тому, что говорил папа…

А Милован из раза в раз рассказывал о своём отце, к которому Сила пришла в восемьдесят лет. Дедушка обзавёлся литерой «Л» – лече?ц. Такие маги способны исцелять себе подобных, но не людей и животных.

Тут я должен сообщить вам, что у обладателей литер есть особая хворь, которая влияет на магическую Силу и саму букву, видоизменяя её. Если болезнь вовремя не обнаружить, то последствия могут быть самыми разными, включая и гибель мага, и изменение эффекта его заклинаний. А ещё лечец исцеляет магов от влияния носителя литеры «Н».

И вот ровно через два дня после появления у дедушки Чеслава литеры «Л» в дом, где они всей семьёй живут и по сей день, постучался умирающий волколак – маг с литерой «В», умеющий оборачиваться любым животным и превращать в зверей других, будь то маг или человек. От Силы мага зависит, как долго он или другой превращённый может оставаться в теле животного, насколько разумным в это время будет и как много видов животных ему подвластны для превращения. Чтобы выявить волколака, следует обратить внимание, что, когда он пребывает в зверином образе, его литера ночью горит красным или зелёным светом, пробиваясь даже сквозь одежду, если таковая имеется.

Явившийся на порог дома волколак пострадал в драке с другим магом, но различить его литеру дедушке не удалось. Судя по остервенению, с которым дрался пришедший, его поразил своими чарами не?фырь…

О магах с литерой «Н» следует рассказать подробнее. Нефырь – тёмный маг, который помещает злое семя своих чар в других магов. Никто доподлинно не знает, как появляются нефыри. Возможно, литера возникает из-за какой-то давней детской обиды или после тяжёлых утрат во взрослом возрасте. Однако детей среди нефырей не бывает. В целом они могут отравлять любых магов, но больше других подвержены их влиянию две литеры: «Ы» и «У». Из обладателей этих букв тяжелее всего вывести яд… Изначально маги Литерного мира не способны на злые дела, но после отравления нефырем всё переворачивается с ног на голову. Впрочем, Мира рассказывала детям, что теоретически мага может сделать жестоким и определённая комбинация букв, но такого в Литерном мире ещё не бывало.

Итак, рассказывал Милован, дедушка Чеслава вылечил раненого волколака. А через три дня умер. Литера пропала, истратив всю Силу, и забрала с собой дедушку. Такова природа магии в их мире: литера даётся для какого-то большого свершения. Иногда оно разовое, иногда длится всю жизнь, по крупицам забирая твою юность, молодость, здоровье. Едва только литера, являющаяся своего рода татуировкой на теле, выцветает и пропадает, маг погибает. И никто не знает, когда она окончательно исчезнет. Поэтому Милован, заканчивая рассказ о дедушке, постоянно спрашивал у Чеслава: так ли сильно он хочет скорейшего появления литеры? Сын недовольно сопел и молчал, не желая ничего отвечать.

После небольшой паузы папа мальчика переходил к рассказу о себе и маме.

Буква Милована появилась, когда ему было три года. В первый летний месяц его родителям потребовалось на два дня уехать по делам в соседнее селение Прист. И брать с собой сына категорически запрещалось. Почему? И что конкретно они делали в той поездке? Этого Милован так и не узнал. Сына родители оставили с заботливой соседкой, однако и у неё возникли непредвиденные обстоятельства в виде незапланированной поездки к родному брату по случаю смерти племянника. В результате на одну ночь Милован остался совсем один. Сказать, что ему было страшно, – ничего не сказать, ведь до этого рядом с ним всегда находились взрослые. Стоило ветру задуть немного сильнее, стуча ставнями, как спину тут же покрывали толпы мурашек, пробегавших по коже морозными дорожками. Когда Милован выглядывал в окно и замечал на улице подозрительные тени, на лбу незамедлительно выступал липкий пот, а сердце едва не вырывалось из груди. Любой шорох заставлял мальчика прятаться с головой под одеяло. А уж когда в отдалении выли волки – Милован на пару минут даже переставал дышать.

Игрушек у него особо не было, ведь жили они небогато. Разве что несколько деревянных лошадок – их он и взял с собой под одеяло. Милован разговаривал с ними и разыгрывал мини-спектакли. В какой-то момент у него зачесалось запястье. Мальчик взглянул на него и заметил, как на коже проступает литера «Ы». Несмотря на столь ранний возраст, случившееся прочно врезалось в его память: образы той ночи до сих пор оставались чёткими и детальными, не выцветая со временем. Ведь тогда Милован стал ы?рчи.

Должен сказать вам, что ырчи – это маг, способный делать неживое живым: пробуждать деревья, оживлять предметы и так далее. Для богачей он может делать прислугу из вещей и мебели, для детей – говорящие игрушки. А некоторые ырчи, если их Силу отравлял нефырь, даже могли поднимать мёртвых из могил и делать их злыми и голодными до убийств. Поймать и обезвредить таких оживших покойников могли только маги экзарх и погостник, причём совместными усилиями… Но об этом я расскажу в другой раз.

Итак, ожившие лошадки играли с маленьким Милованом и помогли ему скоротать часы до утра, а там уже и родители вернулись. Они не переставали удивляться тому, что литера нашла их сына так рано, да и в роду у них никогда не было магов… О способностях мальчика быстро раструбили на всю округу, однако Силы провидение отмерило ему не так уж много. Литера на запястье была неяркой, поэтому Милован мог лишь оживлять пару игрушек раз в неделю, и всё, да и жизни в них хватало на сутки, не более. В последние годы Милован и вовсе забросил свою магию, пуская в ход отговорки о том, что он копит Силу. Естественно, она не прибывала… В этом месте Милован снова неизменно делал паузу и спрашивал у Чеслава: хочет ли он такой участи? Желает ли быть магом со слабыми и ненужными способностями? И Чеслав снова молчал, понимая, что такого ему тоже и даром не надо.