Остров под звездами. The island under the stars

Постепенно начал вырабатываться распорядок дня.

Просыпался я обычно с первыми лучами солнца. Разжигал очаг, или, если угли еще не потухли, просто подкидывал дрова, и он начинал тлеть снова. Мне нравилось, когда утром по моему лагерю гуляет дымок, даже если не собираюсь еще готовить. Совершаю утренний моцион, умывашки и всё такое, затем беру дежурный мешок и иду на обход косы в надежде на ценные и не очень подарки океана. Распугиваю по пути черепах и крабов, внимательно оглядывая берег и горизонт на наличие посторонних предметов.

За все время горизонт меня не беспокоил ни разу, был чист. Видимо, остров был в стороне от океанских судоходных дорог. А вот на берегу всяких разных предметов всегда хватало. Я не переставал удивляться, до какой степени человек загадил природу, в том числе океан. Самый частый мусор – пластиковые бутылки всех мастей, размеров и форм, полиэтиленовые пакеты любых расцветок и всякий пластиковый хлам. Это всё отправлялось в мешок для мусора, относилось в специально выделенное место рядом с выходом на косу, ссыпалось в вырытую яму и время от времени сжигалось. Другие находки изучались и шли или в хозяйственный склад, или в топку с остальным мусором. Попутно собирался плывун. Дрова для очага увязывались в большие охапки и относились к хижине.

Вернувшись из обхода, брал удочку, шел на рыбалку к озеру, вылавливал несколько рыбешек, запекал их, или варил уху, завтракал. Затем брался за работу по хозяйству: поливал огород, выдёргивал сорняки, плотничал – пока не становилось совсем жарко. В полдень дремал в хижине или читал что-нибудь на планшете, или слушал музыку. Когда жара спадала, снова выходил похозяйничать. Но всё было по желанию. Иногда откровенно ленился что-то делать. Тогда я просто ничего и не делал, быстренько поливал огород и снова ленился.

Солнечные гибкие панели давали возможность заряжать мои аккумуляторы и девайсы, электронную книгу, планшет и музыкальный миницентр, воспроизводящий музыку с многочисленных флешек, которых с собой я взял целую жменю. Вечером, когда всё вокруг погружалось во тьму, окна моей хижины озарялись бело-голубым приятным светодиодным светом, и лилась тихая ритмичная музыка. Я в это время занимался мелкой работой по дому, мастерил предметы из дерева, зашивал порванные вещи, чистил посуду, и обязательно делал записи в дневнике, который завел сразу после вселения в дом. Я вписывал в него каждый день по несколько строк о том, как провел день, что сделал, что интересного нашел на косе при очередном обходе, как растет урожай на огороде и описывал погоду. Вносил сведения о температуре воздуха, о наличии дождей и их частоте.

Мои запасы консервов медленно заканчивались, пришлось сократить и потребление риса, гречки, пшена. Но я готовился к этому, и мой огород тому подтверждение. Рыбу нужно научиться не только употреблять сразу после вылова, но заготавливать впрок. Привезенная соль скоро закончится, поэтому нужно добывать её из морской воды, что я и начал делать. Набирал в пластиковые бутылки морскую воду из озера и когда не готовил на своем очаге, ставил на огонь кастрюлю, самую большую, что у меня была, литров на десять, с влитой туда водой и ждал, когда она выпарится. К вечеру я выпаривал аж десять граммов соли. Получалось меньше половины спичечного коробка, но всё же это был результат, и соль была обычная на вкус и крупная. В следующие дни я уже не выпаривал воду до конца, а доливал и доливал её несколько дней, пока она не становилась на вкус очень соленой (тузлук) до горечи, потом доводил процесс до победного конца. Так через три дня после выпарки получил почти полкило отличной соли. Можно, конечно, соорудить искусственный мелководный водоем под выпаривание естественным путем, ветром и солнцем, заслав дно целлофаном или брезентом, но я пока еще размышлял и экспериментировал, не спеша. А как в дожди быть? Ведь пресная дождевая вода время от времени будет разбавлять соленый концентрат, сводя на нет труды нескольких дней или недель. Много было о чем подумать в дальнейшем.

А сейчас я установил кастрюлю стационарно на очаге с краю, оставив место для готовки, а под нависающей частью дна смастерил каменную подпорку из плоских камней. Теперь солеварка не очень мне и мешала, но получала тепло от огня и разогретых камней круглосуточно. Дров для поддержания было в избытке. Спасибо океану. Вечером перед сном старался подкинуть в очаг побольше толстых и мокрых поленьев, которые всю ночь тлели, иногда разгораясь только к утру, давая постоянный жар долгое время.

В очередной обход песчаных владений после шторма обнаружил на берегу еще одну двухсотлитровую металлическую бочку красного цвета из-под горюче смазочных материалов. Она была абсолютно пустой, но со следами моторного масла. Еще штормом вынесло огромный, метров шесть длиной, деревянный столб. Он был похожий на телеграфный, с обвязкой из двух металлических труб у основания и сломанной наполовину поперечиной, на которой остались две диэлектрические чашки на металлических основаниях-крюках, вкрученных в дерево, на которых когда-то крепились провода линии электропередач. По-видимому, трубы являлись опорой столбу в земле и предотвращали дерево от гниения. Сам столб когда-то был пропитан смолой, но сейчас её оставалось мало на поверхности. Вода и песок в союзничестве со временем отполировали его до блеска, словно мастер поработал наждачной бумагой, собираясь затем покрасить. Я заглянул в трубы на просвет. Одна была забита спрессованной землей с крупными камнями, вторая чистая внутри. Спасибо, океан, добротный товар – и я его забираю!

Прошло три дня. Я готовился первый раз коптить рыбу в новой, только что изготовленной коптильне на берегу озера.

Из найденной бочки я вырезал, точнее сказать вырубил, верхнюю часть (её потом использовал в качестве крышки на том же самом месте), а в нижней пробил дыру поменьше, под размер металлической трубы со столба. Бочку положил набок, обкопал землей, вставил трубу в днище с возвышением по склону в сторону хижины. Три метра трубы входили в каменный десятиметровый тоннель, который я выложил и засыпал землей. Он попадал в будку, где и должна была коптиться рыба. Диаметр тоннеля примерно такой же, как и у трубы: около двадцати сантиметров. Разжег в бочке огонь из мелких веточек и обрезков доски, оставшихся после строительства хижины. После того, как доска и ветки разгорелись достаточно жарким огнём, присыпал его опилками. Огонь погас, но обильный дым свидетельствовал о том, что процесс тления идет полным ходом. Первый час коптил вхолостую, без рыбы, тренировался в регулировке количества дыма и огня, который иногда прорывался из сизо-белых клубов. Когда возникали языки пламени, я прикрывал крышку чуть плотнее и пламя угасало, открыв побольше, добивался возгорания.

Затем повесил пять провяленных на ветру рыбин в будку и принялся коптить свой улов.

Первый раз не терпелось попробовать копченую рыбку, приготовленную своими руками. Это меня и подвело. Первый блин комом, говорят, вот и я достал продукт копчения очень рано, примерно через три часа. После проветривания, запах дыма ощущался слабо, а мясо вообще не пропиталось.

Зато потом, набравшись опыта, я коптил не менее суток и по цвету мог сказать о готовности моего нового деликатеса. Развешенная для проветривания на жердях рыба радовала глаз и придавала моему двору хозяйский, что ли, более обжитой, более законченный вид.

Мой досуг на этом замечательном острове организовался сам собой, так что мне не было времени тосковать и скучать по прошлой жизни. И только в вечерние часы, когда я забирался на вершину небольшой скалы рядом с хижиной любоваться заходящим за океан солнцем, не замечая даже за собой, погружался ненадолго в воспоминания и какие-то рассуждения на уровне подсознания, потом, очнувшись, гнал от себя не очень-то приятные картины прошлого.

Уже три месяца я в этом раю.

Вчера мне удалось подстрелить из рогатки крачку. То, что это была именно крачка, мне подсказала энциклопедия в электронной книге. Птица оказалась неимоверно вкусной и сочной. Праздник живота удался на славу.

Большая тарелка риса, запеченная птица, бананы, кокосы, вяленая, копченая рыба, первый зеленый лук и укроп с собственных грядок приятно дополнили стол гурмана. Впервые за время пребывания на острове позволил себе к столу алкоголь. Развел водой немного чистого медицинского спирта и, когда солнце начинало тонуть в багровом океане на краю горизонта, я произнес тост во славу своего прекрасного острова и, осушив стакан, принялся вкушать поистине королевский ужин под треск костра и тихую ритмичную музыку, льющуюся из маленького музыкального центра. Так как я не был любителем горячительных напитков, опьянел очень сильно.

Может, сказалась жара, или свежий воздух, или редкая тренировка в употреблении, но хмельное состояние было уж очень хмельным. Разговоры с самим собой, подпевание музыкантам с флешки, танцы у костра и мальчишеское дурачество до поздней ночи вспоминалось на следующий день с улыбкой. Ну а что, наелся, напился и повеселился до упаду.

Стыдиться было некого. Нужно иногда расслабляться. Только можно и без алкоголя, потому как на утро моё состояние было не очень здоровое, хоть и выпил-то всего один стакан водки, точнее сказать, разведенного спирта примерно сорока градусов. Спирт брался в путешествие исключительно в медицинских целях, а о спиртном, как о средстве поднятия настроения, я даже и не думал на старте.

С каждым днем становилось заметно жарче. Дожди шли реже и были скоротечны по времени. Если раньше мои бочки на озере, опустошенные при вечернем поливе огорода, за ночь наполнялись полностью, то сейчас только две, третья оставалась сухой. Требовалось вводить режим экономии, но как огород без воды? Посмотрел записи в дневнике. Среднесуточная температура поднялась с двадцати пяти до тридцати двух градусов за неделю. Скорее всего, я прибыл сюда в конце сезона дождей, а сейчас он закончился и мне грозит сезон засухи… наверное.

На всякий случай начал делать запас воды в пластиковые двух литровые бутылки по пять в день, благо этой тары было с избытком. Сам же прекратил любые дневные работы по хозяйству и выходил только рано утром и вечером перед закатом. В хижине было очень жарко, так как ветер, гуляющий по берегам острова, вглубь не проникал из-за скал, обрамлявших центральную часть, защищая от стихии. Мне пришлось уходить на день под тень пальм к своей лестнице, выходу на берег, к тому месту, где мне приходилось ночевать в первые дни прибытия. Здесь было прохладнее.

Это место продувалось ветрами.

Повесил между деревьев гамак и дневные часы проводил в чтении электронной книги, чередуя с непродолжительным сном, по полчаса или чуть больше. Раз семь за день бегал к озеру, что бы окунуться. Несмотря на то, что до океана было ближе, как говорится, рукой подать, мне спокойнее и комфортнее почему-то было плескаться в своем пруду. Поэтому, я преодолевал в пять раз большее расстояние и окунался в озере.

По уровню воды я наблюдал за отливами и приливами. Для этого погрузил и зафиксировал в воде вертикально длинную доску с насечками и цифрами, старательно вырезанными ножом. Множество мелочей, сделанных своими руками для упрощения быта, мало того, что помогали, но и радовали, скрашивали времяпрепровождение здесь. Я постоянно думал, что еще сделать для упрощения и удобства жизни. Соорудил тир в виде большого деревянного щита из старых досок. На щите полочки для бутылок. Стрелял из рогатки и духовой трубки, а так же метал ножи и гвозди. В общем, развлекался и тренировался одновременно.

Тот куст с красной ягодой, притягивающий постоянно мой взор, не давал покоя. Почему-то казалось, что я долгое время лишаю себя деликатеса. Мозг напоминал мне о вкусной ягоде. Но не нашлось информации в энциклопедии на планшете о данном растении. Решил рискнуть и, наконец, осторожно попробовать лакомство. Сорвал одну ягодку, осмотрел её со всех сторон: ягода как ягода. Понюхал – сладковатый запах, своеобразный аромат. Закинул в рот, раздавил зубами. Ощутив горьковатый привкус, тут же выплюнул не глотая. Не понравилась ягодка мне.

Разочарованный, пошел к хижине, но не прошел и десяти метров. Руки внезапно обвисли. Через секунду и ноги воспротивились мне. Падая на траву, я даже не мог подстраховаться руками, удивительно, что не поломал себе в тот момент ничего. Тело лежало на животе, подмяв под себя руки. Ног не видел вообще, так как внимательно изучал неподвижными глазами удивительный и таинственный макро – мир между травинок и соломинок, после того, как голова встретилась с поверхностью планеты. Звук падающей головы был похож на упавший кочан капусты с высоты метр восемьдесят.

А в траве копошились букашки. Деловито метались, таскали какие-то стебельки, нападали друг на друга, чистили перышки, не обращая внимания на парализованное чудовище, упавшее рядом с ними. Удивительно, что я раньше не замечал такого интересного мира под ногами. А нужно просто-напросто упасть мордой вниз, скосить глаза к носу, навести резкость и наблюдать. Страха не было. Было ощущение отдаленности разума от тела, внутренний голос говорил со мной, как с хорошим знакомым. С немым хорошим знакомым. Чувствовалась ирония и издевательство с его стороны.

– Ну что? Попробовал ягодку? А я тебе говорил, я тебя предупреждал… Вкусно? Ну и кто ты после этого? Бревно? Валенок? Мешок с картошкой? А почеши себя за ухом… Не можешь? Ха, ха, ха! Я говорил тебе… предупреждал… валенок… ха, ха, ха…

Потом свет пропал, стало темно. В темноте продолжал звучать голос, приглушенно, тихо, постепенно удаляясь и замедляясь, но всё равно с издёвкой и периодичным ржанием. Я слушал, не имея возможности ответить, или заткнуть уши руками. Мысли путались, сознание тонуло в темноте, вязло во мраке. Я засыпал или умирал, но мне было не интересно и не страшно.

Когда очнулся, не мог вспомнить, зачем я лег спать на земле, а не в хижине или хотя бы в гамаке у выхода на косу. Постепенно память возвращалась, и испуг запоздало пробил тело холодным потом. Что это было? Нервнопаралитический ягодный сок. Да. Меня парализовало от одной ягодки, которую я даже не съел.

Шок. Валялся без сознания я не долго, около двух часов. Сейчас самочувствие было сносное, как похмелье после вечеринки. Ныла шея, и саднил лоб, но в остальном, хоть сейчас в космос. Переживания после дегустации не давали покоя до самого вечера, а ночью не мог уснуть почти до самого утра, тоскливые мысли о смысле жизни мешали погрузиться в мир грёз. Но всё, что не делается, всё к лучшему. Сделаны выводы. Дикая природа преподала урок человеку, считавшему мир вокруг себя добродушным и приветливым. Урок удался. Жизнь продолжается.

Часть 2

Очередная партия повяленной рыбы, болтавшаяся на ветру около хижины, уже просилась в коптилку. Поэтому, проснувшись еще до рассвета, я заканчивал приготовления к копчению под светом налобного фонарика. Полуденная жара на острове немного изменила моё расписание дня. Работал я теперь до поздней ночи, а утром, часов до десяти, сбегал со своего двора под тень пальм к недавно подвешенному гамаку, где морской бриз дарил хоть немного прохлады. Приготовил растопку, повесил в коптильню улов, растопил печь, и, отрегулировав количество дыма, принялся попутно с копчением, рыбачить.

Сегодня, как никогда, был сильный отлив, такого падения уровня воды в озере я еще не видел. Рассвет наступает здесь внезапно, как и закат, за каких-то полчаса происходит смена дня и ночи. Клёв был слабый, если не сказать, что он был вообще никакой и я, держа удочку на весу, дремал, клюя носом, время от времени поглядывая одним глазом на поплавок. Диск солнца уже поднялся над океаном, освещая верхушку острова. Где-то через час солнце доберется своими лучами и до меня, преодолев прибрежные скалы и деревья, поднявшись выше над горизонтом. Еще через час настанет дневная жара и мне придется или терпеть, или прятаться от испепеляющего излучения нашего светила, которое подарило жизнь этой планете. Я медленно погружался в сладкую дрёму, как вдруг резкий и громкий звук заставил меня вздрогнуть и вскочить на ноги.

Он шел от озера и напоминал выдох огромного кита, когда тот выпускает воздух из себя с шумом и свистом. Затем этот звук перешел в булькающий, как будто кто-то погрузил огромный, с пол острова бутыль под воду целиком. Наконец я, придя в себя от неожиданности, увидел то место, откуда шел весь этот бедлам. Почти под самым помостом, на котором стояли бочки для воды в отвесной стене озера, вода бурлила, издавая целую какофонию звуков и пенилась, словно кто-то неведомый затеял здесь большую стирку, сыпанув стирального порошка для лучшего результата.

Сначала я стоял в нерешительности, отчаянно пытаясь понять, что происходит. Проскочила догадка, что вдруг ожил старый вулкан, спавший тысячи лет. Да нет, не было ни подземных толчков, ни дыма, ни пара. Это что-то другое.

Странные звуки, напугавшие меня, постепенно становились тише. Я медленно подошел поближе, встал на помост и пригляделся в глубину, потом осторожно потрогал еще немного вспененную воду, обычная температура, потянул носом воздух. Не ощущалось и посторонних запахов. После мысленного анализа данного явления, оставил одну самую правдоподобную гипотезу, что это вышел воздух из подводного купола в скале ниже уровня воды в озере.

Вследствие необычно сильного отлива это пространство открылось, а когда начался прилив, то лишний воздух просто-напросто выдавило под воздействием давления массы воды. Нырнув в воду, я действительно разглядел в отвесной скале овальное отверстие метра два в диаметре по самым широким сторонам. Но мой налобный фонарик не пробивал немного мутную еще воду дальше двух метров. Вынырнул.

Меня распирало любопытство, какой длины подземная пещера и куда ведет? Может именно здесь проникает вода из океана в озеро. Место я запомнил, теперь осталось снарядиться в экспедицию. Я недавно видел маску и ласты в своих вещах, но не помнил, куда их положил. Мне так и не удалось ими воспользоваться ни разу, да и нужны ли они мне сейчас? Ласты, может, и нет, а вот в маске будет видно хорошо. И фонарь обязательно мощный взять. Я вернулся в свой лагерь и извлек из недр хижины пару ласт, маску с трубкой, нож, и фонарь-прожектор.

После недолгих приготовлений я нырнул с помоста в соленую воду озера.

Фонарь осветил внутренности подводной пещеры и я, не теряя времени на раздумья, вплыл в своеобразный коридор. Через полминуты я вынырнул по другую сторону тоннеля. Надо мной нависал почти правильной полусферой каменный купол, небольшой, но дотянуться до свода над собой я не смог. Осветив пространство вокруг себя, заметил еще один проход немного правее по ходу моего движения. Вода чуть-чуть не доходила в том месте до свода пещеры и я, набрав полные лёгкие воздуха, снова поплыл под водой. Буквально через метров пять, снова вынырнув, очутился в огромном подземном зале, где можно было выбраться из воды, ступить на берег и встать в полный рост, что я и сделал. Сердце моё трепеталось от восхищения, от осознания того, что может быть за многие сотни лет, я первый человек, проникший сюда. Меня переполняли эмоции, и тяга первооткрывателей манила вперед изучать неизведанное.

То, что эта пещера именно вулканического происхождения, я перестал сомневаться, глянув себе под ноги. Я стоял на когда-то застывшей лаве. Волнистые переходы с уровня на уровень, имитирующие фигурные ступеньки, свидетельствовали о том, что потоки раскаленной массы, доходя до этого места, остывали и, теряя свою вязкость и текучесть, накладываясь друг на друга, замирали на века, создавая плавные перепады поверхности пещеры.

Разглядывая узоры рельефа пола и подсвечивая фонариком, я вдруг ощутил боковым зрением, что темнота вокруг меня не совсем уж непроглядная. Выключил фонарь и убедился в этом. Сквозь потолок в соседнем зале, который был правее и выше, пробивался свет с поверхности, и лучи солнца играли на переливающейся каменной породе. Я поёжился. Было прохладно. Казалось, что вода была намного теплее внутреннего воздуха пещер. По камням босиком ходить было опасно, виднелось множество острых как бритвы кусочков камней, отвалившихся с потолка и стен. На один из них я умудрился наступить и хоть не порезался, но порцию боли получил изрядную. Постояв еще минут пять, тихо восхищаясь красотой и размерами внутреннего пространства пещеры, побрел назад к водному порталу или входу в подземный мир. Нужно будет подготовиться получше и вернуться с исследовательской миссией снова.

При выключенном фонаре вода подземного озерца светилась приятным голубоватым светом и притягивала взгляд. Фонарь, ласты и нож оставил здесь на уступе у края поверхности воды, а сам нырнул в светящуюся воду и через полминуты сидел на своем помосте, облокотившись спиной о пластиковую бочку, в которую монотонно капала пресная вода.

Дым из коптилки почти не шел, солнце припекало изрядно, а там, в пещерах прохладно, тихо, и даже как-то уютно. Так не хотелось возвращаться к повседневным заботам, когда тебя ждут новые открытия и исследования.

Захотелось есть. Да, я же еще не завтракал. Огород не поливал и мусор по берегу не собирал. Вспомнились сразу все повседневные заботы, которые раньше приносили мне удовлетворение и радость, а сейчас немного тяготили и мой мозг искал отговорку, что бы откреститься от рутинных дел.

Но здравый смысл всё же победил.

Если с завтраком и вообще с едой можно повременить, то с растительностью на моём огороде лучше не шутить. Стоит один раз не полить посевы в такую жару и можно быстро лишиться половины всего урожая. И потом, прекрасное время для исследований будет в полуденную жару, вместо валяний в гамаке и ничего не деланья.

Решено. Я растопил заново коптилку, затем поставил воду на огонь у хижины, пополнил солеварку до краев, взял вёдра и пошел на полив «плантаций» укропа, петрушки, картофеля и других овощей и фруктов. Картофель, как ни странно, чувствовал себя прекрасно в мусорном контейнере. Два выживших клубня разрослись так, что я уже подумывал пересаживать их в землю, чтобы они не мешали своей ботвой друг другу. После полива, взяв мешок, побрел по берегу косы, исполнять клятвенное обещание океану. Он тоже приготовил сюрприз мне сегодня. И не один.

Сразу напротив входа, метрах в ста, виднелся в воде какой-то большой, тяжелый куб, желтоватого цвета. Только подойдя вплотную, разглядел его. Это была пачка обрезной толстой доски, пять сантиметров толщиной. В длину метров шесть. По количеству, наверное, около сотни досок. Весила стопка прилично, изрядно пропитавшись водой. Еще неделю болтаний по волнам и она, не доплыв до берега, пошла бы ко дну. Перевязана пачка была в трех местах толстой, с мизинец толщиной проволокой, очень аккуратно и крепко, да и еще под воздействием воды доска разбухла так, что проволока впилась в дерево, как в масло и была натянута, как струна. Строительный материал хороший, но почему именно сегодня? Про себя выругался, а вслух выкрикнул кучу благодарностей в сторону океана. Вот так всегда в жизни бывает – тянуться минуты, часы, дни, и ничего не происходит, а потом – бах!!! Куча событий врываются в размеренный распорядок ураганом, руша все планы, насыщая жизнь движением, суетой, проблемами и радостями. Причем события эти не связаны друг с другом по типу причинно-следственной связи. Абсолютно разрозненные события, но почему-то свершающиеся в один миг, момент времени.