Байки ВМФ

Уже на выходе внук хотел подбодрить деда и ткнул пальцем в его любимый животик: -Дедушка, а что это у тебя такое?

– Это, внучек, Мамаев курган над давно погибшем героем, -и такая грустная мысль не добавила старику гордости.

В результате поздний вечер застал бывшего командира за стойкой бара с хорошо заполненной балластной цистерной, то есть в изрядном подпитии.

– Мы закрываемся, -предупредил бармен: -Вот ваша последняя рюмка. И, вообще, зачем вы так напиваетесь?

– Чтобы забыть…

– Что забыть?

– Ну, это… Да я сейчас и не помню…

Улица встретила деда темнотой и холодным сильным ветром, преодолевать который пришлось внаклонку. Но подводник упрямо добрался до ближайшего фонаря, уперся руками и извергнул всю принятую за вечер закуску. Прямо на спавшую маленькую собачонку.

«Разрядившись» и вытирая рот рукавом, дед заметил под ногами отряхивающуюся животину: -Ни хрена себе! Чего только не сожрешь по пьяни!

Особенно сильный шквал оторвал деда от фонаря, потащил по улице, толкая в спину, заставил перебежать площадь с клумбой посередине, затянул в подворотню, вытолкнул обратно и подбросил к витрине магазина, заполненной работающими телевизорами. А там на всех экранах красовался лидер ЛДПР, который как раз заявил, что русские будут мыть сапоги в Индийском океане.

– Вольфович!? —сфокусировал дед взгляд на одном из экранов: -Забудь ты про океан! У меня, например, с океаном проблемы нет. А с сапогами проблема!

Ветер подхватил деда, поволок его по выщербленному асфальту, заставляя спотыкаться, швырнул в глубокую лужу и стих. Подводник пошлепал вокруг себя руками: -Положение крейсерское. Боцман, держать глубину!

Из туч выглянула луна, скупо осветила пустынную улицу, сидящего в луже человека, окружившую его собачью стаю. Оскорбленная ранее маленькая собачонка подкралась к деду, понюхала остатки закуски на его щеке и лизнула.

– Э-э, нет! —отмахнулся рукой дед: -И не просите, и не целуйте, пить больше не буду!

Собачка рассерженно загавкала, вся стая подхватила лай. Дед огляделся и с горечью заметил: -Вот она – демократия. Каждая собака может тебя облаять. А ну, цыц! Молчать! Никто вам слова не давал, собаки! —лай прекратился: -Так лучше, -дед обвел стаю суровым взглядом: -Вам, бомжам, только бы пожрать да поспать. А где ваша гордость, наглые вы морды?! И знаете ли вы вообще, что такое гордость? —ответа он, естественно, не получил, но собаки на него уставились, -Вот я вам сейчас растолкую, что такое гордость, особенно командирская. Проведу, так сказать, политбеседу… Ну-ка, подползайте ближе! —дед уселся поудобнее: -Однажды новенький крейсер, названный в честь очередного усопшего адмирала, толи Голожопко толи Лысопупко, не помню точно, испытывал на полигоне свое ракетное оружие. Весь из себя элегантный, словно лорд, он пыжился, выпендривался, красовался перед эсминцами сопровождения, разворачивался так и этак, вращая антеннами. И довыпендривался – перепутал сторону, куда стрелять, и всей своей мощной электроникой захватил не мишень, а тральщик охраны района. Бедняга дремал себе на посту, не ведая беды, пока крейсер не дал залп… Такого успеха давно не было на флоте – все ракеты поразили цель! Хорошо, что не боевые, а всего лишь болванки. Но все равно красивая работа! И счастливый командир крейсера гордо помчал свой корабль к берегу. Матросы мыли палубы своего любимца, вахтенные орлами смотрели в голубые дали, турбины грохотали, электромагнитные лучи пронизывали воздух, эсминцы сквозь волны неслись за флагманом!.. Вот так, все дружно, они гордо пронеслись мимо тонущего тральщика, не замечая сигналов бедствия, -дед развел руками в стороны: -Это такая гордость, когда исполненный собственной значимости рантье пренебрегает жалким видом израненного ветерана…

Собаки воспользовались паузой, чтобы погрызть друг у дружки блох. Дед погрозил им пальцем: -Прекратите возню во время занятий! Лучше послушайте еще пример… Подводный атомоход производил замер шумности. Это некое действо, когда лодка в погруженном положении, но с выдвинутыми над поверхностью воды устройствами наблюдения и связи, крутится различными ходами вокруг плавучей акустической лаборатории. И вот в ходе замеров командир через перископ слишком залюбовался действиями своего красавца-корабля, отвлекся, и его любимчик «поцеловал» выдвижными устройствами днище лаборатории. Как вы думаете, что случилось в результате столь бурного выражения братской любви? —собаки что-то невнятно пробурчали в ответ: -А-а, не знаете… Хилое днище лаборатории превратилось в решето. А согласно законам кораблестроения любой надводный корабль, получивший пробоину ниже ватерлинии, автоматически превращается в подводную лодку. Так что в результате любовного контакта корабли сменили амплуа – субмарина всплыла, а лаборатория погрузилась. Она бы и совсем ко дну ушла, но была привязана к бочкам, поэтому удовольствовалась перископным положением, выставив над волнами мачту, на которой расселись чайками кто во что одетые моряки. И что же сделала субмарина? – собаки недовольно зарычали: -Правильно догадались! Она полным ходом подалась в базу, гордая своей непотопляемостью, чтобы явить миру очаровательную стальную ромашку из выдвижных над мостиком. Командир даже внимания не обратил на новоявленных «коллег», которые остались загорать на мачте посреди солнечного Баренцева моря. Так гордый благородный дворянин в шикарной карете мчится прочь от раздавленного им простолюдина…

Дед вздохнул, поглядел на луну: -Надо бы определить координаты, -и пополз из лужи, бормоча: -Ответьте мне, собаки, откуда у советских командиров взялись дворянские замашки и эта столь ослепляющая любовь к родному кораблю? И как им привилась ничего вокруг не замечающая гордость? Вот, вот, только гавкаете, а толком ничего сказать не можете! Как адмиралы, право слово.

Ладно, отвечу я. Если поднимусь… Дайте руку, тьфу, лапу! —дед встал: -Боцман, держать курс на базу! Вперед малый! —и пошел, внушая отправившейся следом стае: -Думаю, что благородные замашки начинаются от легкого пренебрежения Уставом. Но что тут поделать, если вся страна игнорирует законы?

А слепая любовь воспитывается с пионерского детства. С ней уже не до здравого смысла. Гордая же привычка ничего не замечать под собственным носом прививается в гальюне на причале. Войдя в такое заведение, сразу чувствуешь, что прав был классик, когда раздумывал о неуловимости и мимолетности всего ссущего. В этом неуютном местечке без воды, света и отопления учишься закрывать глаза на многое в трудную минуту… Плавали, знаем!..

Дед уперся лбом в дверь родной парадной. Собаки, почувствовав близкую разлуку, тоскливо завыли на луну.

– Вот, вот! —воскликнул дед: -Так же и подводники воют над разбитым писсуаром – «У-у, поножовщина!»…Ладно, посидите, я сейчас чего-нибудь пожрать вынесу…

Утром бабка едва разбудила деда: -Ты ночью пьяный с компанией пришел.

Первый раз нормальные люди собрались. Сидели тихо, не буянили, не пели и даже меня не разбудили. Весь холодец съели, миски за собой помыли, только не пойму, почему они их за дверь выставили…

ТАБУРЕТОЧНЫЕ УЧЕНИЯ

На флоте даже из древа познания могут наломать дров. Пример тому – так называемые «табуреточные» учения. Это когда экипаж подводной лодки, не имеющий пока корабля, собирается в казарме, рассаживается на табуретках, и каждый вслух зачитывает свои действия в предлагаемых обстоятельствах сначала по бумажке, а потом наизусть. Цель благая – теоретически всплыть или преодолеть аварийное бедствие. Но даже на этом этапе…

Июль начался со вторника – дня боевой подготовки на флоте. Уже с раннего утра солнышко нагрело воздух до потогонной консистенции. Город окутало знойное марево. От жары в казарме спаслись закрыванием окон наглухо, поскольку толстенные стены не пропускали тепла. Зато стало невыносимо душно. И экипаж подлодки, рассевшийся на табуретках в проходе между койками, заливался потом. Но начальство снять форму не разрешило.

– Все должно быть так, как на лодке, -пояснил старпом, утираясь полотенцем: -Трудности сплачивают коллектив, а также создают стимул для успешной учебы. Чем быстрее выполним план учения, тем скорее пойдем отдыхать. Всем ясно или кому-то повторить отдельно?

Экипаж молча смотрел на золотистый от солнца город за окнами.

– Тема сегодняшнего учения «Всплытие с глубины 100 метров в крейсерское положение». До обеда отрабатываются действия по боевым частям, затем проведем общую стыковку. Начать учения! -скомандовал старпом, развернулся и отправился в свой кабинет, который, естественно, назывался каютой. Где включил настольный вентилятор.

Подводники разошлись по кубрику группами. Дивизион электриков устроился в уголке, подальше от солнечных лучей. Командир дивизиона с подходящей фамилией Ладыгин, но более похожий на Геракла, скомандовал: -Матрос Петров, включите систему охлаждения!

– Есть! —ответил матрос и принялся бойко перечислять все, что надо включать, а сам, вооружившись полотенцем, эффективно изобразил опахало.

– Молодец, -вырвалась скупая похвала у начальника: -А теперь мичман Сергеев доложит, как работает генератор электрического тока, его любимое заведование. Любите генератор?

– Как собственного сына! —заверил Сергеев и надолго задумался, потому что не имел ни генератора ни сына.

– Валяйте смелее! —подбодрил начальник: -Все равно присутствующие в генераторах не разбираются так, как вы. Для начала представьте нам электромотор.

– А-а, электромотор? —без воодушевления переспросил мичман: -Это там, где ток крутится вертится и превращается в напряжение?

– Примерно там, -согласился начальник: -И почему же он крутится-вертится?

– Потому что круглый, и на него действует электричество! —заявил мичман уверенно.

– Это не ответ. Почему же тогда не крутится электрический утюг?

– Потому что не круглый!

– Так, ладно. А электроплитка? Она же круглая, но почему-то не крутится.

Матросы с интересом следили за словесным поединком, а Петров усиленно работал «опахалом». Мичман чуть скривил рот в снисходительной усмешке: -Потому что шершавая! Трение в ножках.

– Прекрасно! А электролампочка? Круглая, гладкая, без ножек. И почему не крутится?

– Лампочка-то как раз и крутится!

– Да ну!?

– Вот когда лампочку в патроне меняют, ее же крутят, -мичман победно ухмыльнулся.

– Кхе, кхе… В самом деле… Но ведь это ее крутят, а не она крутится!

– Так само по себе вообще ничего не крутится! И электромотору тоже, небось, электричество нужно? —чрезвычайно довольный собой мичман принялся утирать пот платком.

Ладыгин закрыл лицо руками, чтобы скрыть желание расхохотаться. Остальные посмеивались открыто, избегая, впрочем, смотреть на Сергеева.

– Ведь можем же, когда не надо! —воскликнул Ладыгин: -Запомните правило —«Глупых электриков не бывает, их убивает током». Кто не может запомнить, пусть запишет. Заведите себе тоненькую тетрадку на случай нужды… А теперь мичман Зверев и старший матрос Баранов доложат, что нужно делать, если перебит электрокабель. Они сами выберут, какой.

Оба электрика, обличием подходящие своим фамилиям, в недоумении уставились друг на друга. Задачка с выбором оказалась им не по зубам. Уставший махать полотенцем Петров подсказал: -Кабель системы охлаждения.