Дальневосточная опора прочная…

– Карлыч, – произнёс он устало, смотря на латыша, который дёрнулся: очень уж редко старый еврей вот так, по-домашнему разговаривал, – ты меня знаешь, палки вам в колёса я не сую и закрыл глаза на ваше гусарство. Но теперь послушай меня. Я осторожно поинтересовался, почему столь перспективный мальчик таки до сих пор не кимовец.

Рейно, услышав, как Моисеич сбился на одесскую мову, напрягся. Обычно после этих пассажей следовала какая-то неприятная весть.

– Таки вот, на собрании его прокатили со страшной силой, причём сила оказалась местным райкомом. Ты улавливаешь мою мысль, Карлыч? Вижу, да. Нет, если ты таки хочешь тянуть этот воз, я буду рад за твоё воспитание.

– Угу, надорвусь только, – горько усмехнулся начтех. Ух ты ж… и в… мать! – Неужели так и ничего нельзя сделать?

– А никак. Ты наверняка знаешь, что мы должны поделиться людьми? – Прищур особиста очень встревожил Рейно.

– Э-э, полегче на поворотах, и так не знаешь, как от разных охочих на чужое отбиться.

– Вот и я о том же, – согласился Розенфельд. – Теперь слушай сюда: ты, конечно, можешь орать, словно на Привозе, но послушай мою мысль. Отдаём обоих парней во второй мехполк. – Увидев обречённость в глазах начтеха, Яков поспешил ободрить того: – Но! Не просто так, а переводом в танковый батальон. Смекаешь?

– А то, – на глазах оживился Рейно. – Мельникова явно во взвод восстановления заберут, а вот Хватова могут и в линейный взять.

– Правильно, и самое главное, второй мехполк перебрасывают на Дальний Восток. Как и сводный восстановительный взвод от нашей бригады.

– Вот скажи мне, Ян Карлович, а как ты будешь взвод обратно возвращать?

Этот вопрос был для Рейно неожиданным, хотя и самым болезненным. Естественно, «золотой» фонд постараются любыми путями переманить к себе. А то и просто «присвоят».

– Вот, вижу понимание с твоей стороны, а то делёжку затеял, – улыбнулся особист.

– А ты на что? Это тебе, Яков Моисеич, по должности положено не дать нас «обокрасть», – сразу почувствовал реальную угрозу своим кадрам Ян.

– Ну, спасибо. – И, видя состояние своего гостя, успокоил его как мог: – Ты, Ян Карлович, не переживай, я и со своей стороны ему характеристику напишу. Об отце его – отдельно добавляя, что тот решительно порвал с прошлым. Ну, в общем, есть что написать, – закруглил он разговор. – Но придётся всё же парней отдать.

– Погорячился, бывает. – Жаль, конечно, ребят, но взвод дороже. Придётся отдавать. – А как ты сам сможешь его забрать? Всё-таки неизвестно, где искать их.

– Ничего, найдём.

– Грабитель.

– Ты ещё не знаешь какой…

Слухи по бригаде поползли мгновенно. И вечно затюканный рембат неожиданно явился местом паломничества «невезучих» подразделений. Три дня шла подготовка сводного взвода. Всё лучшее безжалостно изымалось, несмотря на вопли «ограбляемых». Главным «поставщиком» техники была авторота. У неё забрали три грузовика. За бензозаправщик сражались насмерть, но волею начштаба сей агрегат остался за взводом. В этой поистине эпической битве довелось поучаствовать и мне. Два новеньких (лично обкатывал и вылизывал) «союза» безжалостно вырвал из штаба. Мотоциклетное отделение объявило меня своим личным врагом. А отдельный поклялся на своём «стальном коне» (скорее, мерине, следить за техникой надо) страшно отомстить. Но мне было плевать, поскольку я в данный момент числился во втором механизированном полку. И, между прочим, грабил не просто так, а с полного одобрения Рейно (неофициального, конечно) и Архипыча. Потому и утёрлись эти сраные «кавалеристы». Дальнейшее хапанье пресёк сам начтех. После всех утрясок и усушек матчасть взвода состояла из бензовоза, автомастерской, трёх грузовиков с различным имуществом и двух мотоциклов «Союз». Что касается личного состава, то ажиотаж поднимать не стали. Вечером огласили списки и приказали перейти в освобождённую для этого казарму. К своему удивлению, я также оказался в их числе, хотя… чему удивляться, присягу мы с Петром приняли буквально пару дней назад. Нам выдали новое обмундирование (старое оставили в качестве рабочего), оружие. Бойцы разбирали новенькие карабины. Подошедший помкомвзвода Медведев сообщил, что я теперь делегат связи. Мне и моему напарнику Васе Самойлову (вот он попал аж в штабной взвод нашего славного полка), достались автоматы Фёдорова. Кстати, он единственный, кто служил в, скажем так, боевых частях, остальные во взводе были сплошь технари. До перевода к нам ему пришлось тянуть лямку в разведроте. Сергеев, как он сам сказал, не пожалел для такого дела своих закромов, и вдобавок мы получили по кольту. Ну-ну, а то я не знаю, что патронов к обоим «игрушкам» очень мало, а вот на балансе они висят. Так что ротный изящно отделался от своей головной боли, уважаю.

– Не понимаю, зачем тебя взяли, – ворчал Сергеев, хотя в глубине души понимал, что только технически грамотные бойцы смогут воевать со столь сложным оружием. – Запоминай. Разборка автомата Фёдорова начинается с отсоединения магазина. Вот так. После передёргиваем затвор, проверяя наличие патрона в патроннике, далее достаём шомпол…

Три дня мы провели на стрельбище и полигоне, где нас тренировали бойцы разведроты. Хотя мы не должны были участвовать в боях, но командование решило, кашу маслом не испортишь. И гоняло нас в хвост и гриву.

4

Эшелон был литерный, и на станциях мы не задерживались: ноги размяли, кипяток взяли – всё, вперёд! Только паровозы меняли, словно коней, удивительно, но факт, видать, припекло где-то. Летели как угорелые. Две теплушки и четыре платформы с техникой спешили в Читу.

– Эй, молодой, – вывел меня из лёгкой дрёмы голос Сёмки Перфильева.

Кстати, на молодого я не обижаюсь, но вот подначки уже начинают раздражать. Только-только человека из него сделали, гегемон хренов. Как же, технический специалист!

– А чагой-то тебе автомат дали? И пистоль?

– А это для того, чтобы ты спрашивал, – перефразировал я Шарля Перро. – И вообще, – не дав ему встрять, продолжил уже в открытую хохмить над ним, – мне и карабина хватило бы с наганом, естес-сно.

Вот от последнего Сёмка помрачнел. Да и народ понимающе начал усмехаться. Ему револьвер, как и пистолет, не положен, а мне, как водителю броневика, да.

– Но ничего, я тебя научу. Берёшь перо и бумагу… Невольные зрители уже кое-где старались скрыть смешки.

– …И пишешь рапорт на имя помкомвзвода товарища Медведева. – Игнорируя откровенный хохот, я продолжил: – В нём указываешь, что тебе необходимо вооружиться автоматом Фёдорова и пистолетом Кольта.

– И после получить кучу нарядов, – заржал Сёмка. Парень он компанейский и дуться долго просто не способен. – Нет уж, я как-нибудь с карабином побегаю…

Чем дальше на восток, тем больше было подробностей о схватках с китайцами. На станциях узнавали новости о боях, в которых мы несли потери. Количество убитых и раненых разнилось у каждого рассказчика, но всё это не способствовало высокому духу. Кроме этого, шёпотом рассказывали о зверствах, творимых над попавшими в плен красноармейцами. Чего скрывать, не по себе мне стало, уж больно много их было, судя по рассказам. Поездка уже не казалась мне лёгкой прогулкой, где я должен быть во втором эшелоне. А вот и неправда ваша! Придётся и вам, молодой, хех, человек, шкурой своей рисковать. Похожее настроение царило и у остальных бойцов. Даже Вася перестал ехидничать над «работниками ключа и кувалды».

– Значит так, слушай меня внимательно, – обвёл глазами теплушку помкомвзвода Медведев.

Народ примолк, хотя номинально Медведев был в другой части. Свою фамилию он оправдывал полностью. Здоровый, под два метра, помкомвзвода очень походил на хозяина тайги. И, несмотря на свои сорок лет, был подвижен, как молодой мангуст.

– Гляжу, нюни распустили. Ах, стреляют там. А вы что хотели? И рыбку съесть и… не сесть? Вызывали добровольцев, и почему-то никто не отказался. А сейчас у всех полные штаны? Ему, – указал он на меня, – ещё можно причитать. Пару минут. Сдрейфишь – выкину, – жёстко произнёс он, глядя мне в глаза. – А вы, родненькие, будете пахать и пахать. И пусть кто-нибудь попробует наложить в штаны. И не выполнит приказ. Я ему не позавидую. Всё. Дольше речуг толкать не буду. Вышвырну обратно и заодно слово скажу, что вас даже золотарями не возьмут.

Народ выступать не стал, затих. Да и спорить с бывалым унтером ещё царской выделки никто не решился. Степан Иванович воевал с пятнадцатого в бронеотряде на Юго-Западном фронте, участвовал в Луцком прорыве, где горел в подбитом немцами «остине». Имел два Георгия. И авторитет его в рембате был незыблем. Караулы на платформах с техникой были увеличены, личное оружие блистало чистотой, короче, Иваныч устроил такой аврал, что времени на посторонние мысли просто не было. Все эти меры подействовали, и на третий день порядок был восстановлен.

Лёжа на нарах после смены караула и под убаюкивающий перестук колёс, я вспоминал разговор с Петром. Он выловил меня в последний момент уже на плацу перед построением.

– Лёха, ты молоток! – хлопнул он меня по плечу. – Извините, – это к супруге нашего командира, которую он, похоже, оглушил своим криком. – Блин, пошли вон туда, здесь не поговорить.

– Не знаю, для меня это совершенно неожиданно, – развёл я руки.

– Из бригады только взвод едет, – с тоской произнёс Пётр.

Было видно, как он отчаянно завидует мне.

– Петь, ремонтники едут. Пойми, не будем мы в атаку ходить, – пришлось вбивать в его голову прописные истины.

– Плохо, – невпопад посетовал он, похоже, друг слегка повредился головой от переживаний.

– Что «плохо»? Ты что, думаешь, мы между делом должны в атаки ходить? – От удивления у меня едва челюсть не отвисла.

– Нет, Лёх, ты меня недослушал. На собрании… – начал Петька.

– Ты там о чём трепался? – прошипел я, стараясь понять, что этот идиот мог там наболтать.

– А, тьфу ты, совсем рехнулся! Как тебя взяли, не представляю! Теперь хайло закрой и не перебивай дядю Петю. На следующем собрании ты должен был рассказать биографию и почему тебя у нас не приняли в КИМ. Я там тебя рекомендовал, как надёжного товарища. И что мне прикажешь делать? На следующей неделе собрание, а тебя нет. И я стою, как баран. А меня из президиума Машка так ехидно спрашивает: «А где у нас товарищ Мельников?» А мне отвечать категорически нельзя. Ну, не говорить же: «Убыл данный товарищ в командировку на КВЖД, но писать обещал». Представляешь, что будет? – Под конец Петька сам чуть не ржал, представляя в красках эту картину.

– А ты к начтеху зайди. Он мужик с понятием, что-нибудь придумает, – подкинул я ему идею.

– Точно. Если не можешь справиться с неприятностями, переложи их на мастера.

Заводская шутка подняла настроение.