Эскул. О скитаниях

#Вам присвоено звание Клирик – Коадьютор, поздравляем! Владение Божественной Магией на уровне Мастер, вы изучили заклинания: «Благодать», «Очищение», «Медитация», «Экзорцизм», «Истинное зрение», «Массовое Благословение», «Жертва», «Провидение» «Святые мощи», «Консолидация», «Мана Небесная», «Святое причастие» #

Рот мой невольно разъехался до ушей. Братья, да если бы я знал…снял бы побольше денег. Гм, хотя не факт. За моей спиной вдруг раздался знакомый голос кардинала.

– Твёрдо запомни, Пилигрим. Целомудрие, Бедность и Послушание. Будешь нарушать эти заветы, Божественная Магия твоя ослабеет и покинет тебя…

– Я запомню, ваше преосвященство!

– Хорошо, Феофилус, проводи!

Монах вывел меня из собора на площадь, крепко обнял меня на прощание так, что я был тронут и спросил:

– Брат Феофилус, а кто же всё-таки такой этот кардинал Лонгин?

– Больше никогда и никому из братьев не задавай этого вопроса, брат Пилигрим!

Испуганное лицо монаха ещё долго стояло у меня перед глазами. Пришлось наведаться в банк ещё раз, так как обретение Божественной Магии оставило меня с пустым кошельком. Но я не жалел, так как вовремя вспомнил, что обретение аналогичного уровня игроком заняло бы не меньше 6 месяцев игрового времени и, скорее всего, не стоило бы мне гораздо дороже. Что ж, мне бы ещё посидеть где-нибудь спокойно и почитать описания заклинаний, а то по некоторым названиям и не поймёшь для чего они предназначены.

Вечер уже опускал на Тархангир своё бархатное покрывало, когда я вернулся в своё пристанище, в караван-сарай. Народу на втором этаже прибавилось, как и животных под навесами. Касым всё ещё лежал на тахте, мерно посапывая. Рядом за каким-то рукоделием присела под масляной лампой Зухра. Ночные мотыльки с остервенением бросались в огонь причудливой медной лампы, опаляя усики и крылья, навевая воспоминания о сказке про Алладина. Увидев, как я вхожу, женщина встала с полупоклоном. Я, прихватив лампу, подошёл к Касыму и осмотрел его веки. Отёк ещё был приличный, выступившая в местах снятия швов сукровица подсохла, склеив края век.

– Уважаемая, не могли бы вы принести немного тёплого крепко заваренного чая и чистых хлопковых тряпиц. Будем промывать веки и будить потихоньку нашего больного. Не успел я договорить фразу, как Зухра метнулась к выходу, только застучали по лестнице деревянные подошвы туфель. Я присел рядом с тахтой и стал ждать. Женщина вернулась с высоким дородным человеком, одетым в тёмный дорогой халат с серебряной вышивкой и с белой аккуратной чалмой на голове. Пальцы его рук были унизаны перстнями с крупными, разноцветными камнями.

– Вечер добрый, уважаемый лекарь. Зухра сказала, что вы вернулись. Я брат Касыма, Ибрагим.

– Добрый вечер, уважаемый Ибрагим, – поклонился я, – как раз собираюсь будить вашего брата, но прежде хочу промыть ему глаза…

– Я присяду рядом, не буду мешать, Пилигрим, – и гость устроился на подушках у стены, сложив ноги по-турецки.

Я же, приняв у Зухры небольшой медный таз с тёмной жидкостью, попробовал её пальцем и на вкус. Хороший крепкий чай, горяч немного, но это терпимо. Аккуратно смочил лоскут хлопковой ткани и начал медленно протирать веки, периодически кастуя Малую Регенерацию и Малое исцеление. Добившись полного очищения и значительного уменьшения отека, начал похлопывать по щекам Касыма и растирать ему мочки ушей.

– Касым! Касым!!! Просыпайся, я всё сделал. Постарайся сразу не открывать глаза, слышишь меня!? Касым! – ритм дыхания старика сбился, он засопел, кашлянул и потянулся ладонями к глазам, – веки руками пока не трогай, Касым, день – два поболят и всё пройдёт.

Старик сел на тахте, не открывая глаз. Я переставил лампу со столика на подставку у двери, чтобы свет не мог ослепить Касыма.

– Давай, уважаемый, не бойся, попробуй медленно открыть веки! – старик сначала немного прижмурился, затем крепко сжал губы и открыл глаза…

– Зухра, Ибрагим, это вы сидите там в темноте!? – вот такого я не ожидал. Касым должен был какое-то время видеть всё, словно через воду, пока мозг вернётся к бинокулярному зрению. Но это же Игра! Надо почаще себе об этом напоминать…

– Касым!!! – Ибрагим подскочил к брату с лампой и стал вертеть его лицо туда-сюда, поворачивая и так, и эдак.

– Э, брат, не слепи меня лампой, что ты там такого не видел?

– Вай, Аллах, Касым, да у жреца золотые руки, ты даже… помолодел! У тебя стало меньше морщин…Зухра! Принеси зеркало из моего кабинета! Я подошёл ближе и аккуратно оттеснил Ибрагима.

– Касым, это я, Пилигрим, беспокоит ещё что-нибудь? Нет рези, не двоится ли в глазах?

– Мгм, жрец, немного щиплет, как будто песком в глаза сыпануло, а так – ничего. И глаз, через который я раньше только немного света видел, теперь всё различает!

– Ну что ж, я рад. Всё прошло даже лучше, чем я ожидал, Касым. Промывай тёплым свежезаваренным чаем два-три раза в день пока боль совсем не пройдёт и пользуйся на здоровье!

– Вай, как я счастлив! – снова вклинился, возбуждённо размахивая руками, Ибрагим, – всё, всё, Пилигрим, Касым, за стол. У нас праздник! Слава Аллаху, приведшему тебя в наш дом, жрец распятого бога! Зухра! Скажи там, чтобы самое лучшее с кухни принесли и быстро накрыли достархан в моём кабинете на веранде!

* * *

От горячего гостеприимства братьев мне удалось избавится только к полуночи, когда в меня уже не помещалась даже воздушная сладчайшая пахлава, сменившая вереницу изысканных и сытных блюд, которые поступали с кухни нескончаемым потоком. Казалось, Ибрагим вознамерился завалить меня едой. Неторопливо текла южная ночь. Мы беседовали о самом разном. Я поведал братьям сокращённую версию истории, которую накануне рассказал Кардиналу. Много было уделено красотам Тархангира и продуманной рациональности Великого Кагана, устроившего так, что в городе великолепно уживались люди и иные расы, поклонявшиеся самым разным богам. По вполне понятным причинам, вина и пива за столом не было, но я великолепно и весело чувствовал себя в этой компании, посетовав лишь только однажды, на плохой выбор оружия в лавках Тархангира. Касым и Ибрагим в один голос поддержали меня, объяснив причину, цокая языками. Всё мало-мальски ценное из оружия скупает Хранитель Оружейной Великого Кагана, знаменитый на всю степь Хаким-паша…

Наконец, я стал извиняться, что очень устал за этот день и собираюсь идти спать. Взял клятву с Касыма, что он тоже пойдёт отдыхать, потому что его глаза хоть и выглядели прилично, всё-таки немного слезились. Возраст. Что поделаешь? Ведь я лишь сделал ему пластическую операцию, а не дал молодильных яблок. Братья посмеялись над моим сравнением и отпустили, наказав Зухре проводить меня.

Мне казалось, что я усну, лишь коснувшись подушки головой. Так и произошло. Но уже через два часа в предрассветной мгле я проснулся, чувствуя себя выспавшимся и отдохнувшим. Обещание Янитора подтвердилось. Я ещё повалялся немного, затем вышел на балкон и окунулся в волшебную ночь Великой Степи, где небо звёздным шатром накрывало беспокойный Тархангир. Странно, раньше моим любимым местом в МИФе был Карагон. Сейчас бы я не стал настаивать на этом утверждении. Как раз время ознакомиться с новыми заклинаниями:

«Благодать» – баф на удвоение интеллекта на час.

«Очищение» – снятие дебафов любых видов магии уровня «Мастер».

«Медитация» – баф на удвоение критов, наносимых оружием.

«Экзорцизм» – массовое развеивание нежити.

«Истинное зрение» – увеличивает способность обнаружения противника под различными заклинаниями скрыта и стелса, помогает находить магические предметы.

«Массовое Благословение» – +50 массовый баф (до 30 игроков) на увеличение силы, ловкости,

«Жертва» – кража маны у убитого противника

«Провидение» – баф +50 к Удаче на 1 час

«Святые мощи» – баф +100 к силе на 1 час

«Консолидация» – объединяет до трёх магов в Триумвират с трёхкратным усилением силы заклинаний.

«Мана Небесная» – пополнение запасов всей маны однократно в сутки

«Святое причастие» – передача всей собственной маны союзнику.

Уровень Мастера позволял тратить на каждое заклинание 500 маны, за исключением «Массового Благословения», «Жертвы» и «Экзорцизма». Эти требовали по 3000 маны. Замечательное подспорье. Думается мне, я пока не осознаю в полной мере ценности своего приобретения. Настроение и так было неплохим, а стало просто замечательным. Оглядевшись, нет ли посторонних глаз, активировал на пробу заклинание Истинного зрения. Окружающий мир едва дрогнул в глазах, я посмотрел на внутренний двор караван-сарая. И… ничего не увидел, ни ассасинов, ни ниндзя…никаких затаившихся недругов. Да и почему бы им тут быть? Лишь небольшое желтоватое свечение на столбах у ворот конюшни вызвало неподдельный интерес. Словно стая светлячков села на брёвна. Решил полюбопытствовать и не поленился спуститься. На старых, потрескавшихся столбах светились какие-то каракули, похожие на арабскую вязь. Хм, интересно. Наверное, от воров…

Заскрипела дверь овина, показались несколько женщин с небольшими корзинами в руках. Заскрипел ворот колодца, тихо заржала какая-то лошадь в стойле. Пропел петух. Я и не заметил, что восток давно начал светлеть…

Встал, чтобы освежиться холодной водой, в небольшую очередь к колодцу. Подошла Зухра с коромыслом и двумя большими вёдрами, в которые я тут же помог набрать воды, за что мне милостиво разрешили напиться и полили из небольшого ковшика для умывания. Затем эта молчаливая женщина поклонилась и поманила меня рукой в дом.

Последовав за ней, я увидел сидящих за чаем Касыма и Ибрагима. Старик выглядел действительно помолодевшим лет на десять.

– Доброе утро! Вы что же это, не ложились, уважаемые?

– И тебе утро доброе, Пилигрим. Когда спать? Такая радость в доме… Мы ходили поделиться ей с нашим средним братом. Только сейчас вернулись. Садись, жрец, попей чаю, скоро плов принесут.

– Спасибо Ибрагим, спасибо Касым, мне уже пора отправляться в путь. Хотелось бы до обеда попасть порталом в Карагон.

– Беспокойный ты, спешишь обет свой исполнить…понимаю, Аллах свидетель, не буду скрывать, в неоплатном долгу наша семья перед тобой. Ты не смотри, что наш старший брат Касым перестал считать седые волосы в своей бороде. Он ещё может потягаться в скачках и с молодыми жеребцами. Да только с кривым лицом не больно то невесту найдёшь. А теперь точно красавицу сосватаем, а, Касым?