В галактике Сэпилс

– Эц, непривычно. Нет присущей мне свободы.

– Это скоро пройдет, – дополнила мужа Нэя. – На предварительную адаптацию нужно около семидесяти уодийских суток. За это время ты привыкнешь. Мышцы перестроятся. Гравитация на платформе соответствует той, которая будет на Туирне.

– Все равно тягучее и противное чувство, – признался я.

– Здесь все в равных условиях. Мне тоже трудно, но я знаю, что вскоре многое изменится. Тем не менее, советую тебе дополнительные устройства, компенсирующие избыточную гравитацию и силовое обеспечение, в работу пока не вводить. Тело должно привыкнуть без их помощи к новым реалиям.

Совету Вауха я внял. Действительно через сто дней, когда мы с платформы От-фарк переселились на платформу Иснай, дело пошло лучше. Еще примерно сто местных суток я привыкал к смеси, которой дышали естественным образом все живые существа на планете, прежде чем почувствовал, что вполне могу обойтись без специальной маски. Все-таки ходить в ней среди жителей было как-то ниже моего достоинства.

Если честно, то смесь для дыхания, которой дышали на Туирне, была низкого качества по сравнению с той, которой я дышал на Палфее и на Уоде. К условиям Уода я привыкал примерно полгода, прежде чем полностью адаптировался к ним. Но смесь для дыхания на Уоде по сравнению с Туирном была несравненно более богатой и наполненной энергиями. Жизненная энергия, заключенная в воздухе, обладала качествами и свойствами, поддерживающими жизнедеятельность организма на не сопоставимо большем уровне. На Уоде я в среднем проводил два-три часа в состоянии нафэи, а на Туирне поначалу лежал в горизонтальном положении почти что шесть часов, отдыхая.

«Если дальше так пойдет, – думал я, – то я буду больше похож на какое-то местное животное, дрыхнущее в холодке вместо того, чтобы вести активный образ жизни, привычный для нэаштов». Впрочем, в дальнейшем я сократил время пребывания в нафэе до четырех часов, но все равно это было много для меня, который на Палфее иногда отдыхал в нафэе всего по часу, а остальное время посвящал обучению.

Когда я уведомил Нэю о том, что я слишком много времени провожу в нафэе, она очень спокойно отреагировала на мое заявление. Весело посмотрев на меня, Нэя произнесла:

– А чего ты хотел? Условия для тебя новые. Организм перестраивается. Придется потерпеть. Со временем будешь отдыхать три-четыре часа.

– Так много? – вырвалось у меня. – А жить когда?

– Успеешь пожить. Лишних два часа тебя не обременят. К тому же организм твой за полгода комплексно перестроится в своих характеристиках и параметрах. Поменяется все от формулы крови и состава лимфы до энергетического наполнения и сопровождения генов. Ты даже ходить будешь не так, как это делал на Уоде.

– Что-то мне не нравятся такие перемены, – признался я. – Мне никто из вас не говорил, что со мной такое произойдет.

– А у тебя на что голова? Думай и сопоставляй. Думаешь, Таниг зря тебе говорил, что колеблется, посылать тебя сюда или нет. Впрочем, я его понимаю. Эргов двадцать-тридцать проживания в здешних условиях для тебя погоды не сделают и особенно твое положение не ухудшат, но больший срок, к примеру, эргов пятьдесят, могут существенным образом ухудшить твое состояние.

– И сколько же мы здесь пробудем?

Нэя как-то хитро себя повела в ответ на мои слова. Повернувшись ко мне боком, она прищурилась и пошевелила кончиком носа так, что я еле сдержался, чтобы не рассмеяться.

– Это твой ответ?

– Какой вопрос, так я и отвечаю. Ты хочешь определенности там, где ее не может быть. Никто не знает, сколько времени мы здесь пробудем.

– Скажи, – доверительно спросил я. – Правда ли, что нашей конечной целью являются миры Эйнафа? Я чувствую, что именно там многое решится.

При этом моем вопросе лицо Нэи еле заметно изменилось, приобретя более серьезное выражение. Какое-то время она думала, что мне сказать, потом сообщила, тщательно подбирая слова:

– Посмотрим. Тебе лучше знать, как оно будет. Пока что полем нашей деятельности будут Туирн и планеты из содружества Альсум, затем, если будет нужно, мы посетим планеты содружества Эшар, где правит тэйон Абулай, хотя, если честно, мне не хочется знакомиться с Крао. Впрочем, как я вижу, этого знакомства все равно не избежать.

– Крао? Абулай похож на него?

– Нет, но тонкие тела, энергии ума, разума, сознания, переведенные из одного физического тела в другое, рано или поздно делают его сходным с тем, что было раньше. Кто знал Крао, если увидит Абулая, в случае, если будет внимательным к происходящему и к Абулаю, сразу же определит, кто перед ним в действительности. Вот только «друзья» Крао не спешат к нему на встречу.

– А что, Крао так коварен? Он же был ашэнулом. Зачем понадобилось ему переходить на сторону тарнов? Этого я не понимаю. Что он приобрел, что выиграл?

Нэя при моем вопросе слегка насупилась и еле заметно прикусила губу.

– Придет время, когда ты сам дашь себе ответ на этот вопрос.

– Исчерпывающее заявление, – немного съязвил я. – Чем мне заниматься?

– Собой. Исключительно собой и изучением исходных данных. Просмотром и прослушиванием местной информации пока что не увлекайся. Здешние информационные потоки загрязнены. Придется ставить защиту, но она окажет лишь временное действие. Трансляторов различного рода на Туирне масса, но лучше их не слушать и не смотреть. Сводку последних новостей и самых важных событий содружества Альсум для нас будут готовить специальные системы, систематизирующие и обрабатывающие информацию. Это понятно?

– Одни ограничения. Такого ни на Палфее, ни на Уоде не было.

– Здесь другой мир, непохожий на тот, в котором ты родился. Иногда лучше поберечься на первых этапах. Легче будет потом. Без тебя все равно не обойдется.

– Как будто главный я, а не Грасинг.

– Грасинг всего лишь глава экспедиции, которого рекомендовал Таниг. Ваух не может быть ее главой в силу ряда причин. Что касается тебя, то твое значение в данном случае пока что не раскрыто, но оно есть. Поэтому мы получили такие условия проживания и права, равные даэнам.

– Я хоть с местными общаться смогу?

– Сможешь после карантина, – пообещала Нэя. – Еще надоест.

В общем-то, если не обращать особого внимания на мелочи, о которых я уже частично рассказал, то мое пребывание на платформе Иснай не было таким уже скучным и обыденным. За время адаптационного периода я узнал много нового о местах, куда мы прибыли. Болевые признаки и неудобства прошли. Ваух между тем все-таки договорился с Обогаем на счет разворачивания нами платформы рядом с Иснаем. Обогай необычайно быстро согласился.

Все без исключения члены нашей экспедиции, когда взошли на платформу Фитлар (успешная), как мы ее назвали, вздохнули с облегчением, как будто под нашими ногами была родная твердь. На Фитларе мы создали улучшенные условия Уода, что гравитационные, что энергетические и климатические. Мне после перехода стало резко легче. Остальные члены нашей экспедиции также почувствовали некоторое облегчение. Но проживание на платформах, как я и догадывался, было только началом моей деятельности на Туирне. Все основные события начались в экспедиции и в моей жизни на Туирне с того момента, когда мне разрешили ступить на планетарную твердь. До этого момента прошло почти что половина уодийского года.

О Туирне следует сказать несколько слов, прежде чем перейти к описанию дальнейших событий. Планета занимала ведущее положение, вращаясь по уточненной орбите вокруг солнца Сайларн на оптимальном от него удалении для возникновения жизни. Вокруг Туирна была образована энергетическая сфера, которая поддерживала на планете должный режим, обеспечивая климат, максимально благоприятный для проживания на ней жителей, но она только регулировала поступление энергии и защищала планету от различного рода излучений и тому подобных внешних воздействий.

В сравнении с остальными планетами Альсума Туирн играл ведущую роль, а условия проживания на нем были одними из лучших. Данное планетарное тело имело, по сути, уже второе рождение. А это значило лишь то, что все условия для жизни, включая воду и воздушную среду, были здесь заново восстановлены после войны, которая смела жизнь с поверхности Туирна, едва не поставив планету на грань распада ее материи. Зато рельеф на Туирне в те времена претерпел кардинальные изменения. Появились новые горы и впадины, которые впоследствии залила вода, точнее ланф, так мы называли жидкую среду.

Вулканическая деятельность была столь мощной, что остановить ее долгое время не представлялось возможным. Только специальные мероприятия, проведенные на протяжении почти что пятидесяти тысяч эргов, смогли стабилизировать ситуацию. Для постепенного создания подходящих условий для жизни на планете применялись новейшие технологии и комплексные меры без перерывов на протяжении почти двух миллионов эргов. Только по истечении этого срока Туирн начал становиться вновь обитаемым.

Заново были сформированы растительный и животный мир планеты, уточнены характеристики всех стихий, планета очистилась от заложений и ядов всевозможного вида и рода, в том числе и от психических, освободилась она и от последствий войн. В общем, жизнь на Туирне началась заново. С тех пор пошло уже пятнадцать миллионов эргов. Туирн стал другим. Многое изменилось со времени, когда на планете было не более сотни тысяч прямоходящих существ.

В тот момент, когда миссия из Эночена прибыла на Туирн, на планете проживало в общей сложности около полумиллиарда прямоходящих существ, что было явным свидетельством предстоящего перенаселения планеты. Тем не менее, большая часть населения Туирна проживала на платформах, расположенных в воздушной среде на высоте до километра, часть жителей обосновалась в пачегах, так назывались зоны, в которых сразу в разных местах на планете разрешено было селиться и видоизменять коренным образом окружающую среду. От общего размера суши площадь пачегов составляла не более десяти процентов территории. Остальные девяносто процентов считались заповедной зоной, которую нельзя было трогать и преобразовывать. Были, правда, некоторые послабления. Кое-где в природных зонах можно было располагать поселения численностью до двух тысяч жителей, не считая детей, но развивать населяемую территорию не разрешалось. Нарушителей строго наказывали.

На Туирне проживали одновременно четыре вида цивилизаций, которые почти что не контактировали между собой. Самая развитая из них была образована вобугами и аофагами. Существовала данная цивилизация преимущественно в пачегах и на платформах, висящих в воздухе, а также на околопланетной орбите. Ее представители называли себя нэльфатами.

Еще одна цивилизация существовала непосредственно на поверхности планеты, используя часть достижений нэльфатов, образовывавших цивилизационный дом, базой которому служили технологии получения энергии, соответствующих материалов для обустройства существования и быта в условиях планеты. Нэльфаты были галактической цивилизацией, входя в сотню ведущих цивилизаций Сэпилса, пользуясь всеми благами без ограничений.

Калты, проживавшие на поверхности, были в свою очередь только планетарной цивилизацией. По большей части они осваивали природные зоны, проживая в поселениях в труднодоступных местах, были чуть меньше ростом нэльфатов, не могли использовать ряд способностей и технологий. На них возлагалась задача поддержания окружающей среды на должном уровне и в определенном состоянии. Калты могли проживать на платформах, но там их количество было меньшим, чем на поверхности. Калты были преимущественно клонами вобугов и аофагов или потомками от связей вобугов с теми же клонами или представителями других низших, как считали вобуги и аофаги, рас.

Цивилизация вервов существовала исключительно в природных зонах, и стояла на самой низшей ступени в иерархической лестнице цивилизаций. Ее представители были преимущественно охотниками, рыболовами и собирателями, реже – земледельцами. Вервы не были приобщены к каким-либо технологиям. Они все делали из подручных им природных материалов. С ними не разрешалось вести торговлю оружием или снаряжением, передавать им хотя бы какие-то знания и предметы, могущие каким-либо образом нарушить то равновесие, которое устанавливали вервы, проживая в естественной природной среде и взаимодействуя с ней.

Для вервов вообще не существовало нэльфатов. Им исключили возможность воспринимать представителей этой цивилизации. Как-то они еще взаимодействовали с калтами, которых считали высшими существами, разделяя на добрых и злых. Добрые, естественно, помогали, а злые, наоборот, вредили. Вервы почитали духов природы, которыми, как они считали, была населена природа, в особенности леса, покрывавшие в природной зоне почти что восемьдесят процентов ее территории. Вервы вступали в контакт с существами тонкого плана, советовались с ними, приносили им дары и жертвы, в общем, поступали в точности так, как поступают ограниченные и примитивные создания, у которых уровень развития сознания по шкале ашэнула Ритайна находится ниже третьей ступени. Всего в классификации ашэнула было порядка десяти тысяч ступеней. В соответствии с его классификацией калты стояли на сто восемнадцатой ступени, а нэльфаты на две тысячи семьсот второй. Как видите, были существенные отличия в уровне развития цивилизаций, населяющих Туирн.

Скажу так, чем выше уровень развития сознания, ума, разума и интеллекта, тем меньше объект верит во что-то абстрактное, признает над собой власть каких-либо потусторонних сил, кому-то или чему-то поклоняется, а все больше опирается только на себя. В принципе, как я уже говорил, все мы отошли от тех существ, которыми когда-то были, потеряв безвозвратно ряд способностей, возможностей и качеств, позволявших нам без каких-либо ограничений преобразовывать мир.

Раньше, примерно пятьдесят триллионов лет назад, существовали цивилизации творцов, которые по-своему наитию творили космос. Тогда творцы, их называли эцварами, могли еще сами творить себя, на своей основе получая совершенно иные качества. Сейчас, увы, это практически невозможно. Ашэнулам заблокировали такую возможность. Процесс самотворения в нас не идет. Мы можем лишь преобразовывать то, что у нас есть и то до определенного передела.

Нет той энергии, которая явилась бы базой для принципиально иного качества творения. Нет воли должного уровня, которая ранее дала основу жизни, проявляя себя в ней. Весь видимый и невидимый, проявленный и не проявленный мир, Существование и Бытие не творят сами себя, как раньше. Мы, потомки творцов, если говорить несколько иносказательно, лишь прожевываем и перерабатываем за счет своей деятельности ресурс, который ранее достался нам от предков, не в силах родить принципиально новое качество, неподвластное силам инволюции.

Даже в Эночене представители ведущих рас, преобразовывая природу на планетарных телах, рождая вселенные и галактики, засвечивая солнца, действуют в рамках определенной программы. Качество вновь рождаемого творения не выше, а ниже, чем это было раньше, что свидетельствует о медленно развивающейся инволюции, которая, так или иначе, чем дальше, тем все больше накладывает свою лапу на космос и все находящееся в нем. Это реалии, от которых нам пока что не деться.

Визарк, как я понимаю это сейчас, когда физическое тело, служащее основой для моей личности, уже пора менять, вплотную подошел к решению именно этого вопроса. С чем экспериментировал ашэнул, и что в результате этого у него вышло, не знал и не знает точно до сих пор никто, в том числе и я, но предельно ясно одно: Визарк каким-то образом смог выйти за рамки, отведенные инволюцией, изменить предопределение, ею наложенное, и обрести свободу, пусть пока что и не полную, но такую, которой еще в творении не было ни у одного из ашэнулов за последние несколько миллиардов эргов. Поэтому-то так и важны были для всех без исключения результаты его работы.