Судьбоносные события

И тут, потомки, я подхожу к главному, к тому, что же дрогнуло во многом в Исискрате, что он решил, скажем так, несколько «попустить» прессинг на элтов и элосов, не только отойти в тень, но и дать возможность себя лишить жизни. Честно говоря, не только меня, Эдвина Таарда, волновал этот вопрос. Неоднократно задавал его себе и Адам. Эстарх после событий, о которых скажу ниже, даже всерьез призадумался, поскольку на первый взгляд казалось, что Исискрат, раскрыв Прометею важную информацию, по сути, высказался за то, чтобы он не подчинялся Боудаю и его приказам и не шел на скрещивание элосов и сирвов.

С одной стороны, мотив вроде был понятен: кой смысл позволять скрещивание и появление совместного потомства, если ты в будущем ослабляешь положение расы, в среде которой ты сам планируешь в дальнейшем воплощаться. Зачем таким образом ухудшать положение дел своих же воплощений? Есть другой вопрос: почему о сложившемся положении дел просто не сказать Прометею и не обязать его дать Боудаю от ворот поворот? Однако есть ответ и н этот вопрос: прямое указание Исискрата привело бы на самом деле к противоположному результату. Позиционируя себя подобным образом, противореча Боудаю, тем самым Прометей поработал бы на него и на то будущее, которое хотел видеть Боудай. Раса сирвов «повисая» на элосах, наносила по ним удар, от которого они бы не оправились. Что «ловил» для себя Боудай? На что он рассчитывал, намеренно ухудшая не только свое положение?

И тут, потомки, мы подходим к еще одному важному вопросу, который мной не освещался ранее вообще, разве что намеком: Боудай и его окружение, как сами считали, разработали такое энергетическое и программное сопровождение нового вида, при котором они, получая контроль над индивидами новой расы, при любых раскладах становились бы королями положения. Для этого необходимо было, чтобы при установлении такого сопровождения произошло контролируемое затемнение элосов, их первичной глины на основе энергий воды, земли и челоса, через сирвов. Сами же тонкие тела и оболочки Боудая и его группы были снабжены такими энергиями, которые, когда происходило воплощение и подключение к физическому телу тонких тел, обеспечивали устранение затемнения и подключение к совокупному ресурсу расы элосов, позволяя в дальнейшем личности использовать этот ресурс по своему усмотрению. По сути, Боудай собирался паразитировать в будущем на элосах, имея соответствующее обеспечение.

По замыслу Боудая в элосов в процессе скрещивания должны были войти энергии, которые их определённым образом настроили не только на клеточном уровне, но и на генном. Причем, что важно, необходим был именно половой акт. Через него, на что рассчитывал Боудай, должно было быть оказано необходимое для него и его группы влияние на элосов. Можно было, конечно, осуществлять влияние и через воду и питье, но все-таки такой шаг не был с точки зрения Боудая решающим, таким, который принесет ему неизменный успех, особенно в будущем. Именно поэтому Боудай, рассчитывая на специально разработанное сопровождение при половом акте, решил конкретно подойти к вопросу и сделать все для того, чтобы обеспечить такое его решение. Более того, нужен был половой акт, который бы велся с расположением партнеров друг к другу. Так что просто так дело не делалось. Нужно было постараться, создать соответствующие условия и не только. Ведь на самом деле при Озисе Боудай, как я уже говорил, был в опале. Он не мог развивать свой проект, поскольку Озис, как считал Боудай, послушался лиц, не желавших, чтобы раса сирвов получила на Земле прописку.

Попросту говоря, советники Озиса, рассмотрев все варианты, пришли к тому выводу, что этот ход заранее бит и не принесет ничего, кроме ухудшения положения дел, о чем и было доложено владыке, который отдалил от себя Боудая. И тут надо сказать, что Боудай, не просто стоял в стороне, он и его помощники привели к власти Сатурата именно затем, чтобы он помог осуществить им их чаяния в виде проекта. И Сатурат пока что, став правителем, не обманывал надежд Боудая и его помощников. Более того, Сатурат на посту правителя, пусть и части Атласа, правил, умело лавируя между самыми разными группами. В какой-то мере эти группы он устраивал, поскольку мог постоять за себя и не дать возможности себя свергнуть, по крайней мере, в первые годы своего недолгого правления.

Боудай же, видя, что Сатурат, проведя на посту полгода, столкнулся с немалыми трудностями, решил использовать ситуацию полной мерой. Дело надо было делать или сейчас, или никогда. Поэтому вызов Прометея в Бихлаат Сатурат осуществил только лишь благодаря настойчивости Боудая. Этим-то и объяснялась странная расположенность Сатурата к Прометею. Тут, как говорится, ничего личного, только дело. И Сатурат, и Боудай, другие хаалты и синкры готовы были терпеть и делать вид, что Прометей одной с ними крови ради его согласия на эксперимент. Войны за элосов с правителем Ваалма Сатурат и Боудай не хотели, хотя первоначально был план попросту заполучить к себе в Атлас парочку пар из числа новой расы. В любом случае, как потом просчитали, такие действия не принесли бы ничего, кроме ухудшения. Так что Прометей в какой-то мере, как правитель, оказался не только на значимом месте, но и в какой-то мере ключом для Боудая и его помощников.

Боудай не был простачком. Он понимал, что без поддержки ничего не достигнет и «не пробьет», как это будет принято говорить в вашем времени, а потому он создал при Сатурате нечто, похожее на партию, представители которой, как могли и умели, вовсю поддерживали его в самых разных группах населения Атласа, но в первую очередь в его ведущих органах, которыми были Совет ведущей тысячи хаалтов, а также профильные советы при владыке. Заручился Боудай также и поддержкой интеллектуальной элиты Атласа и примыкающих к нему с востока территорий. В общем, когда Боудай прибыл в Ваалм, он «оседлав» ситуацию, был на пике влияния и могущества. Тем не менее, Боудай не был баловнем судьбы. Ему иной раз приходилось «выгрызать», что называется, для себя и преференции, и уступки, интриговать и делать все для того, чтобы заполучить и власть, и влияние, поскольку без них в Атласе, да и за его пределами в Атлазиане, дела не делались.

Только Боудай, когда прибыл в столицу Ваалма Адой, а было это ближе к обеду, не все предусмотрел, хотя вариант, что Исискрат сообщит Прометею некоторые детали его договорённостей с ним, Боудай предполагал. Тем не менее, он все же рассчитывал, что Исискрат не станет всерьёз настраивать против него Прометея, поскольку это было невыгодно ему по ряду причин. Боудай уважал, если применим между магами такой термин, Исискрата за ум и умение комбинировать и рассчитывать хода, но он, что также отличает магов, хотел неизменно быть первым. Попросту говоря, Боудай хотел если не превзойти Исискрата, то, по крайней мере, точно не стать ниже его. А раз так, то в любом случае он, как считал Боудай, просто обязан был курировать Прометея. На самом деле это была основная задача посланца Сатурата, ради которой он и прибыл с «дружественным визитом» в Ваалм.

Сатурат и Боудай, таким образом, рассчитывали провести на Прометея свое влияние, чтобы умело им руководить. А для этого важного дела ими и их ближайшими помощниками была не только разработана стратегия и тактика поведения, но и все то, что позволяло осуществлять подавляющее влияние на личность Прометея. И в данном случае, как говорится, не до сантиментов. Что поделать, так испокон века работали в Атласе. Ведение иной раз осуществлялось тонко, равно как и расставлялись и внедрялись средства, позволяющие проводить на тех или иных индивидов нужное для владык и их прихвостней влияние. Боудай самоуверенно считал, что те технические и иные новинки, которые применяются при обеспечении соответствующего влияния, Прометею неизвестны, более того, они не могли быть установлены, поскольку у Прометея и его окружения якобы нет для этого средств. В принципе, поначалу так и было, но история, которую я описываю ниже, с самого начала началась необычно.

Если брать само пришествие Боудая в Адой, то оно проходило в теплой и дружественной обстановке. Прометей встречал «дорогого гостя» почти с помпезностью, принятой в Атласе. Еще бы, давно в Адое на летном поле, специально отведенном для стоянок самых разных летательных аппаратов, не было такого представительства знатных и уважаемых в Ваалме лиц. Может быть, и не весь цвет местного общества встречал Боудая, но Прометей, его первые помощники и некоторые другие значимые лица, а также воины, даже благодарные жители были на местах и с удовлетворением взирали на то, как восемь иенсоров (летательных аппаратов), выйдя из режима невидимости перед приземлением, опустились на землю. Зазвучала музыка, приличествующая такому поводу, а к иенсорам подошёл Прометей в окружении ближайших помощников.

Никогда до этого Прометей так никого не встречал. Он даже изобразил на лице приличествующую случаю усмешку, но внутри, если разобраться с состоянием Прометея, он был более чем суров и внимателен. Внешне это никак не сказывалось. Прометей даже слегка подшучивал, что было среди подчиненных знаком некоторой расслабленности правителя и доброго расположения духа. Только лишь ближайшие сподвижники Прометея знали, что такое его «расположение» точно не сулит ничего доброго для гостей, ради которых был затеян такой пышный прием. Прометей, ознакомившись с информацией от Исискрата, решил сыграть в игру, предложенную Боудаем, но по своим правилам и так, чтобы сама ситуация со временем дала от ворот поворот проходимцу и авантюристу, которым с некоторого времени Прометей начнет считать Боудая, ближе с ним сойдясь.

В общем, если говорить, не вдаваясь в особые подробности, то Боудаю и всей его свите, а также сирвам, прибывшим вместе с первыми лицами, выделили жилье вблизи Адоя. Для этого Прометей даже пожертвовал одной из своих резиденций, показывая, насколько «дорог» ему Боудай. Тем не менее, такие действия были лишь умелой игрой двух игроков, которые обмениваются ходами и выпадами, ожидая момента, чтобы снять маски и явить друг другу свое истинное лицо. Именно такая дуэль умов и сердец начинала вырисовываться в отношениях Прометея и Боудая, который, скажем так, старался произвести на Прометея впечатление всем, чем мог и умел.

Боудай, как следует из моего рассказа, не был заурядной личностью, раз занимал первые места возле Сатурата, по сути, во многом управляя частью Атласа. В вашем времени его назвали бы фаворитом, но положение Боудая возле ачитла на самом деле было еще более прочным и важным. Владыка позволял ему во многом определять внешнюю политику в отношении Ваалма и подобных ему областей Атлазиана. Так что Боудая смело можно было назвать даже временным соправителем Сатурата, который одно время страховал владыку, оберегая и прикрывая спину, но до времени, когда это было ему нужно. Так уже повелось у хаалтов, что от расположенности до ненависти был один шаг. Сегодня ты преданный сторонник, а завтра – скрытый враг, который выжидает момент, чтобы нанести решающий удар.

Я кратко для понимания происходящего приведу первую беседу между указанными выше лицами, чтобы потомкам был понятен характер отношений между ними. Беседа эта состоялась как раз после роскошного по меркам Ваалма и Адоя приема, который в своем дворце дал в честь приезда Боудая Прометей. В одном из просторных залов дворца два хаалта, которые в нашем мире занимали первые места в своих государствах, могли переговорить без лишних ушей. Здесь были сказаны положенные сторонам слова благодарности и расположенности к дружбе и сотрудничеству, после чего, как только речь зашла о важных делах, Боудай, почти ласково усмехаясь, предложил Прометею, чтобы он показал ему свой сад, на что Прометей, изобразив на лице некоторое подобие усмешки, провел гостя в сад.

Тропинки сада причудливо извивались на местности, обходя деревья и кустарники, прячась в тени их крон, выводя путника к фонтанам и скамьям, подводя к местам, откуда можно было наслаждаться видами на окружающие красоты, а в саду Прометея было на что посмотреть. Здесь по тропинкам иногда бродили звери, а на ветках деревьев иной раз пели редкие птицы, специально выведенные и выращенные в лабораториях по заказу правителя, точнее, распорядителя его хозяйства. Прометей был полноправным хозяином владений. Его дети во многом только лишь наследовали славу и положение отца. С некоторого времени Прометей почему-то был суров к потомству и не спешил никого из детей всерьёз привлекать к делам управления. Попросту говоря, он не хотел, чтобы дети, войдя в круговерть, которая все больше закручивалась возле трона, попадали под удары судьбы и становились угрозой ему и трону.

Взойдя вместе с Прометеем на невысокий холм, на котором причудливо располагались камни, а возле них цвели розовым цветом невысокие деревья, создавая тень, Боудай, глядя на ландшафты, открывающиеся взору, отметил:

– Красиво у тебя здесь. Не зря я прибыл к тебе в гости. Нет у нас в Атласе такого многообразия растений и их пышности. Поделишься технологией?

– Мне думается, ты слишком высокого мнения о том, что перед тобой. Насколько я знаю, в твоем окружении есть лица, которые могут еще лучше, чем здесь, обустроить среду. К тому же у нас нет столь мощных кайтов (климатических установок), чтобы устроить, как в Атласе, на некоторых участках вечное лето.

– Понимать твой ответ, как отказ?

– Я бы хотел услышать вместо него то, что ты собираешься делать и что нужно от меня. Исискрат мне говорил, чтобы я оказывал тебе всяческое содействие в твоем деле, но не сказал, в чем оно точно состоит. Я знаю, что ты прибыл для того, чтобы скрестить представителей сивров и элосов, но это, как я вижу, не главное…

– Ты проницателен, иуарон (одно из обращений к правителю). Я действительно хотел переговорить с тобой по ряду важных для нас обоих вопросов. Твой дворец, как я понимаю и вижу, все-таки не может служить местом для серьезных бесед…

– Опасаешься за себя?

– За нас с тобой. Кто знает, кому может быть передана информация, которую я тебе хочу сообщить. Говорить о ее важности не приходится.

– Я тебя внимательно слушаю. Мне также есть, что сказать тебе.

– Мы с тобой во многом делаем одно дело. Скажи мне, можешь ли ты предоставить мне несколько пар элосов, чтобы я увез их к себе в Атлас? Это важно как для элосов, так и для сирвов, а также для будущего атлантов и хаалтов.

– Скажи просто: для бывших элтов, – едва заметно усмехнулся Прометей.

Он задолго до приезда Боудая предвидел с его стороны такой вопрос. Ответ на него был давно готов. Слегка щурясь, Прометей вздохнул и, как ни в чем не бывало, уведомил:

– По поручению Исискрата я, когда прибыл в Бихлаат, передал, как знак моего почтения Сатурату четыре пары элосов. Ведь так?

– Да, мы получили элосов, но с ними возникли трудности…

Прометей был уведомлен Исискратом заранее, что вышло с элосами, но продолжал играть свою роль, умело изображая на лице удивление и все то, что сопутствовало ему, показывая Боудаю, что он не в курсе дела. Пришлось Боудаю доводить до ведома Прометея, скажем так, обстоятельства, которые свидетельствовали о нем и его команде не с положительной стороны, поскольку к моменту разговора никого из элосов в живых не осталось.

– Дело в том, слегка покусывая губу, – признался Боудай, – что две пары элосов, по всей видимости, не выдержали изменений климата, а две исчезли…

У Прометея в ответ поднялись брови. Боудай вздохнул и пояснил:

– Сразу же после твоего отъезда произошло нападение арклифов на поселение, где велись исследования. Элосы после нападения куда-то пропали. Арклифы говорят, что с собой их не брали. Я им не верю, но наши осведомители в среде арклифов говорят, что элосов не было среди пленных после налета. Поиски пока что ничего не дали. Скорее всего, их давно уже нет в живых.

Молчание было ответом на реплику Боудая. Прометей только лишь вздохнул, а после произнес:

– Давай вернемся к этому вопросу позже. Мне нужно подумать. Ты ведь не собираешься в ближайшие дни нас покинуть?

– Я не буду злоупотреблять твоим гостеприимством, но пока что поживу в апартаментах, которые ты мне предоставил, до той поры, пока не подберу себе жилье.

– Вижу, что ты надолго, – слабо усмехнулся Прометей.

– Я не собираюсь гостить за твой счет. Мне есть, чем рассчитаться.

На ладони Боудая, которую он протянул вперед и слегка в сторону Прометея, блестели рубиновые карты. В их центре можно было увидеть золотистые кружки с изумрудными ядрами.

– Бери сразу три карты. Тот, кто ими владеет, может безбедно жить и в Атласе, и в Атлазиане. Кредит пока что не ограничен. Как видишь, тут прямая гарантия ачитла, – указал Боудай на вензель, удостоверяющий лицо ачитла.

Прометей покосился, но не спешил брать предложенное ему.

– Мало? – по-своему понял его Боудай.

– Неоправданная щедрость, – скупо усмехнулся Прометей. – Ты вроде бы как меня подкупаешь. Я, конечно, понимаю твою расположенность ко мне, но пока что обойдемся без такого ценного подарка.

– Мне думается, ты слишком осторожен. Ты ничего мне за это не должен. Я всего лишь плачу за услуги, которые ты мне предоставляешь. Карты – жест доброй воли с моей стороны.

– И все-таки ты прибыл не только для того, о чем говоришь. Мы одни. Я слушаю.

– Ты проницателен, – едва заметно усмехнулся Боудай. – Как ты понимаешь, я заинтересован в том, чтобы элосы, проживающие в Эйдэрме, перешли под наш общий контроль…

– Это слова. Что ты предлагаешь? Идти на Эйдэрм войной? Тебя не останавливает пример Баруата? Он, между прочим, уже захватил Эйдэрм, а тут вышла незадача…

Прометей говорил слова ровным голосом, но все равно Боудаю послышалась в них некоторая насмешливость.

– Ты поможешь мне реализовать план?

– Если ты со мной им поделишься, то я, подумав, выскажу свое мнение.