Побег

К своему обиталищу я вполне привык. Оно устраивало меня. Здесь было два шага ступить до залов и чуть больше до тренировочных площадок на улице. А что мне еще было нужно? Ничего. Поэтому я с некоторой опаской отреагировал на слова Удоцая.

У него при моем вопросе на лице появилась усмешка.

– В лучших условиях будешь жить. Зоцил (небольшой домик с удобствами) на территории уже приготовлен для тебя…

И тут до меня начало доходить, что отец, по всей видимости, принял в отношении меня какое-то важное решение. Именно об этом меня сразу же после окончания поединка предупредил Инсанг.

– Не знаю, радоваться ли или огорчаться, – отреагировал я.

– Понимаю тебя, – не замедлил с ответом Удоцай и сразу пояснил: – Это не мое решение. Так сказал тэкварг, – Удоцай слегка наклонил голову, выражая этим свое уважение правителю.

– Что еще велел передать тэкварг?

Удоцай слегка усмехнулся, глядя на меня.

– Прозорливый ты. Тэкварг, да будут годы его полны силы, сказал, что ты сам можешь выбрать себе учителя из числа лацелтов (фаэтонцы, развивающие физическую силу, готовящие тело к разным видам нагрузок для проявления способностей и занимающиеся атлетизмом) или цуалов (фаэтонцы, развивающие внутреннюю силу). Он не будет тебе никого предлагать, но взамен ты согласишься на то, чтобы тобой занялись учителя рангом повыше.

Я слегка нахмурился. Было что-то в словах Удоцая коварное, такое, о чем я и не догадывался, но делать было нечего. В конечном счете я согласился. Как только я произнес «Эц (да)», Удоцай уведомил меня еще об одном новшестве:

– Уц вил нуанак тэкварг (великий и светоносный правитель) сказал, что ты, если примешь для себя такое решение, свободен два раза в двенадцать дней покидать Оэран (комплекс зданий и сооружений для тренировок) и проводить время в Фаэе (столица Сихтэи, где правил Вахутирн), но ночевать ты обязан здесь.

Как не был я подготовлен, а все же слегка вздрогнул. Еще бы, можно было сказать, что сбылась моя давнишняя мечта, которую я так лелеял внутри себя. Сложно представить, как мне хотелось на первом году обучения вернуться туда, откуда меня, как я считал, самым наглым образом выдернули, переведя в ухудшенные условия. Теперь, когда мне было дано такое разрешение, я не почувствовал радости или восторга. Просто стоял и соображал, что же мне делать, воспользоваться или нет разрешением и в каком виде.

Удоцай по-своему понял мое молчание.

– Если нужно, думай. Я пойду. Пропуск у тебя на столике.

Я посмотрел на столик. На нем лежала овальная пластина, на которой было мое изображение.

– Дзалг (карта-пропуск) не потеряй, – предупредил Удоцай.

– Я как-то не собирался сегодня куда-то выходить.

– Придется. Тэкварг ждет тебя для беседы. В шесть ты должен быть у него в Гаише (одно из названий дворца правителя). Тебя проведут в Оцвилум (высотная башня). Это все, что я знаю.

Слова Удоцая побудили меня задуматься. Он же не стал задерживаться, сказал: «С переездом не медли» и ушел, оставив меня в глубокой задумчивости.

– И что тут делать? – шепотом спросил я себя, мысленно сразу же получив ответ: «Поразмыслить».

Я усмехнулся. Инсанг давал о себе знать. Мой помощник, как я догадывался, уже обо всем знал. Впрочем, думаю, что ему было известно о таком повороте событий еще до поединка. Поэтому я мысленно себя, подразумевая, что его, спросил:

«И что мне делать?»

«Готовиться к беседе, поразмыслить о том, что будет высказано тэкваргом в ней. Ты же понимаешь, что просто так на тебя Вахутирн время тратить не будет. Ему есть, что сказать тебе. Скорее всего, он сделает тебе предложение, на которое тебе придется отреагировать сразу же или через какое-то время».

«Что за предложение?»

«А ты сам подумай, что может предложить тебе отец, если он разрешил тебе самому определить для себя наставника».

«Полагаешь, задабривает?»

«Делает то, что он должен сделать в соответствии с тем, что он правитель. Отец видит, что ты прошел одно испытание. Нет смысла продолжать тебя воспитывать в том же духе. Условия должны измениться…».

«Тогда что?»

«Тебя переделают, но прежде сделают предложение добровольно стать на сторону отца и объявить войну интам».

«И что же мне делать? Бежать?»

«Соглашаться», – был ответ Инсанга.

Внутри я обмер, даже подумал, что Инсанг разыгрывает или проверяет меня. Выдержав паузу, я спросил:

«Это ты сейчас не ошибся? Шутишь?»

«Говорю вполне серьезно. Для вида надо согласиться. Это будет верный ход. Придется играть роль, если хочешь вырваться отсюда».

«Сразу же заметят мою неискренность. Я не испытываю к интам и валбам злобы и раздражения, не вижу их врагами».

«С этим мы разберемся. Зря, что ли, ты глотал пилюлю!»

Я усмехнулся. У Инсанга на все было объяснение. Вообще внутренний помощник, представляющий собой усовершенствованную матрицу, все больше нравился мне, точнее, нравилась его деятельность. Он проявлялся только тогда, когда в этом была необходимость. На мои вопросы Инсанг не всегда отвечал, предоставляя возможность поразмыслить.

«Ты точно советуешь мне согласиться?»

«Предложи другой вариант. Может, он будет лучше того, что последует вслед за твоим согласием. Если ты жестко откажешься, тебя начнут переделывать. Ты же этого не хочешь?»

«А кто хочет, чтобы его насиловали?»

«Играй тонко. Веди себя естественно и свободно, как лаэс, приходящий к определенному пониманию происходящего. Раз инты враги твоего отца, значит, они и твои враги. Ваш род славен традициями и одна из них – уничтожение инакомыслия».

«Издеваешься?»

«Нет, говорю правду. И тебе придется так себя вести. Отец твой должен понять: ты на пути к исправлению в том направлении, в котором это нужно ему. Тогда он будет относительно спокоен в отношении тебя, а раз так, то ты получишь некоторую свободу действий. Без нее ты отсюда не выйдешь».

«Может, как Эльсун, попробовать исчезнуть на ицкаре (животное, подобное киту, но в несколько раз больших размеров)?»

«Что за наивность в тебе говорит? Что один раз прошло, второй – уже не действенно».

«Что тогда?»

«Думай. Ситуация порой поворачивается так, как мы на то и не рассчитываем…».

«Что-то знаешь?»

«То же, что и ты».

«А больше информации на заданную тему?»