Время и место

«Однажды, как дохлые мухи…»

Писатель, если он настоящий писатель,

каждый день должен прикасаться к вечности

или ощущать, что она проходит мимо него.

    Э. Хемингуэй

Однажды, как дохлые мухи,
Иссохнутся наши сердца.
Крыла ? невесомее пуха
Заполнит весомость свинца.
И, глянув, согбенные грузом,
В глаза, как глядят на часы,
Уйдут сопричастные музы,
Как битые старостью псы:

В долину без центра и края —
Удел умолчанья и тьмы,
Где Божья искра умирает.
А следом пошаркаем мы —
Лишёнными песен певцами,
Которых на пир не зовут:
Вестимо – с сухими сердцами
Поэты недолго живут…

«Всю молодость надежды подавал…»

Всю молодость надежды подавал,
И в зрелости предсказывали славу,
Но жизнь моя насмешливой шалавой
В конце концов свела меня в подвал,

Где лавра нет, где плесень да грибок,
Где свет не свет, а колыханье свечки…
Благодарю, Всемилостивый Бог,
Что уберёг наивную овечку

От фальши славы, восхищённой лжи,
Друзей, которых тьма до первой драмы,
Падения в сырое жерло ямы,
С благословеньем кинутых вершин…

Я не упал, разбившись вдрызг и в хлам,
Не лью слезу о золочёном прошлом.
Мой уголок, мой вертеп скомороший —
Достойный дар за речи и дела…

Всю молодость надежды подавал,
Послушный мальчик, юноша хороший…
Вот мне подали старый медный грошик,
Что всех дороже званий и похвал

И мизером украсит неуют:
В согласии с нутром Экклезиаста —
Истёртый грош, эквивалентом счастья,
Надежду подававшим
подают.

«Мой срок сибирский только начат…»

Мой срок сибирский только начат.
И год, и десять – не в зачёт.
В плечо знакомая отдача,
Или задиристый толчок
Я ощущаю в этом крае,
Где нервы крепкие нужны:
То шмара в лавке задирает,
То в зенках вызов бросит шнырь.

Держи карман, ходи при свете,
Твои закон и прокурор —
В кармане олово кастета
Или за пазухой топор.
Неоспоримой антитезой,
Когда «блатной» на «мужика», —
Тяжёлый холодок обреза
И дрожь унявшая рука.

Здесь жизни прожиты в похмелье,
Глаза недобрые пусты:
Заместо пропитых нательных,
На коже – синие кресты.
И числа маковок неровных
Не для глядящего с небес,
А в тёмной ёмкости церковной
Хранится взрывчатая смесь…

В краю бродяг и вертухаев,
Где самородки ищет сброд,
Копает публика лихая,
Как будто чёртов огород.
И рвёт шурфы, и моет, моет,
Судьбу фартовую ища…
Стирают пальцы марамои?,
Но не отмоется душа.