Кочевник

И когда поднималось над городом
мудрое Солнце,
И стелило лучи или путалось в тучах кривых,
Рассекая пространство,
взлетали из глотки колодца
Белоснежные птицы —
пернатый неистовый вихрь.

Забывался хозяин
в какой-то немыслимой пляске,
И понятна была эта радость —
щенячий восторг…
Я писал кренделя у окна инвалидной коляской,
А над дыркой двора
кружевами был вышит простор.

Как-то ночью сожгли голубятню
дурные подростки,
И чумазый хозяин вконец одурел и раскис:
Он, скуля, ворошил обгорелые чёрные доски,
Прижимая к груди тёплый уголь
и трупики птиц…

Небо стало пустым.
Серой тряпкой уныло обвисло —
Не касалось давно волшебство
белоснежным пером…
Я с постели уже не встаю.
Дни, как чёрные числа,
И кружит в небесах жирной копотью
стая ворон.

«Зной на улице, пыль на стёклах…»

Зной на улице, пыль на стёклах,
На столе – вместо пыли – снег
Белой скатертью. Быть застолью
Или пoминкам по весне?

За портьерами – белый полдень,
Раскалённая добела
Пыль дорог. А на досках пола
Вьюга холоду намела.

Созревает под самой крышей
Снег
И падает с потолка,
И, накинув пальто,
Ты пишешь,
Снег сметая, как пыль, с листа.

Если вдруг тяжела погода,
Там,
Коль выйдешь ты, за стеной —
Возвращаешься и уходишь
В этот метеомир иной.

Снег стряхнув, поведя плечами,
Ходишь, слушая хруст да скрип,
И подолгу глядишь в молчаньи
В окна с наледью изнутри.

Там – Геенна невыносима,
В пепел крылья палит огнём.
Выдыхаясь, теряя силы,
Ангел бьётся в твоё окно.

«Осенний день яснее, но короче…»

Осенний день яснее, но короче.
Сжимает сердце близость холодов,
И белизна небесная – на клочья,
На клочья – зелень бывшая садов.

…Упасть листвой, безропотно, покорно,
На самый тихий шёпот перейдя,
И обратить былую крону в корни
Под сирый плач казённого дождя…

Под ранний вечер первый снег на плечи
Опустится, как ранние цветы,
Которые так просто искалечить
Неловким жестом, краем теплоты.

…Залечь, как снег – без шороха и грома,
Стыдливо скрыть неровности и грязь,
Увековечить сумрачную дрёму
Надёжнее немыслимых лекарств…

Но вдруг – весна. Ворвётся и сожжёт,
Растопит белый сонный порошок.

…Принять дурманной солнечной отравы
И лечь, как свежескошенные травы…
Усталость жжёт
Сильней вулканьей лавы.
Устал.

«Этот малый завидует? Бог с ним…»