За чертой

А вот на второй вечер результат проявился: уже через полчаса после того, как Быков припарковал свою машину в тени дерева напротив кафе, на тротуаре показался Цирик. Невысокий, лет 25—30, бритоголовый, но с обязательной щетиной, почти переходящей в бороду – Цирик был уверен, что это выглядит стильно, неимоверно круто и вообще то что надо – любитель ходить в белой майке и с толстенной цепью на шее, Цирик вел себя в кафе как дома. Развалившись за столиком, он с важным видом созерцал зал, потягивал пиво, курил, подшучивал с официантками и свысока смотрел на других посетителей.

– У него раньше цепь была?

– Неа.

– Значит, разжился на бабло. Походу, твой стукачок не порожняк нам прогнал.

Быков вместо ответа лишь протянул руку. Понимая все без слов, Дьячков выудил фотоаппарат из бардачка. Камера была старенькой, но с мощным объективом – то, что надо для наружки. Быков навел фотоаппарат на Цирика, сделал максимальный зум. Лощеное лицо Цирика, который закуривал очередную сигарету. Быков щелкнул несколько кадров.

– Илюх, смотри.

К кафе подходили двое. Дьячков щурился, пытаясь понять, знает ли их. Один из парочки заметил Цирика, бросил что-то второму. Цирик махнул им рукой, подзывая к своему столику, после чего подозвал официантку.

– Отмечают что-то?

– Ты знаешь этих двоих?

Через зум Быков наблюдал за парочкой, которые уже подошли к столику Цирика. Все трое были рады встрече – один крепко пожал руку Цирика, что-то галдя с улыбкой, второй и вовсе приобнял его.

– Бандосы, е-мое, – фыркнул Дьячков. – Насмотрелись кино и как обезьяны все перенимают. Думают, это выглядит круто.

– Культ Карго – болезнь нашей цивилизации.

– Культ чего?

Быков не ответил: сделав еще пару снимков приятелей Цирика, он вдруг узнал одного.

– Коль, вон тот черт, в черной футболке. Это же Шкет.

– Да ладно? Дай-ка. – Дьячков отобрал камеру, чтобы разглядеть гоп-компанию за столиком. – Точно, Шкет. И этот снова в деле, да еще и с Цириком. Забавненько. А второй?

– Его не знаю. Кто-то новенький.

– Познакомимся, не вопрос.

Но в этот вечер не было ничего примечательного. Цирик, Шкет и второй тип, похожий на типичного наркомана, пили пиво, курили и вообще весело проводили время. Но застолье оплачивал Цирик. Значит, деньги у него были. А когда год назад Цирик, узнав, что у отдела наркотиков есть на него наводка и он попал в разработку, свалил из города, он был на мели. И сейчас опера были уверены, что Цирик – с его-то двумя ходками за наркоту – явно не устроился на высокооплачиваемую работу.

Значит, Цирик снова в деле.

Поэтому Быков решил продолжить наблюдение. Тем более, утром оказалось, что Хорошев и Аманов принесли в отдел желаемую начальством палку за раскрытие: вечером ППСники тормознули типа с дозой на кармане, вызвали дежурного опера – но опер с земли был на выезде – поэтому материал передали в город. Хорошев и Аманов подсуетились, и к утру у них уже имелось дело на руках. Пользуясь этим, Быков выбил у Шершука разрешение на разработку «перспективного клиента», не углубляясь в подробности.

Шершук дал Быкову три дня.

Им этого хватило.

На следующий день Быков и Дьячков были у дома Цирика, до которого они пропасли его накануне. Цирик выбрался наружу только к обеду. Послонялся по району, пересекся с несколькими людьми. Кое-кого из них опера знали – все были «в теме». Цирик взял такси, отправился в Дзержинский, где на улице встретился с громилой. Его Быков знал благодаря информации Лехи – это был Череп, иногда подрабатывавший разовыми мелкими сделками по наркоте. Цирик и Череп пообщались на улице, Цирик надиктовал ему со своего сотового чей-то номер. Череп все записал, пожал ему руку и отчалил. Судя по физиономии Черепа, он был рад.

– У них реально что-то намечается, – отметил Быков. – Все эти стрелки по всему городу… Цирик дает понять людям, что он снова в деле.

А вечером Цирик снова отправился в уличную кафешку около пивзавода. На этот раз Цирик встречался с девушкой. Стройная, красивая, но при внимательном рассмотрении наметанные глаза оперов выцепили следы неправильного образа жизни. Цвет кожи, круги под глазами, своеобразные взгляды, которым она окидывала других посетителей в кафе – барышня безошибочно вычленяла «своих».

– Интересно, давно она на игле? – подумал вслух Дьячков.

Первый день не принес ничего, кроме понимания, что что-то происходит. На второй день это понимание только усилилось.

Цирик шел по улице, говоря с кем-то по телефону. Зашел в магазин – продуктовый павильончик на углу. И, продолжая разговаривать по сотовому, Цирик быстро, но внимательно оглядел улицу через витрину.

Быков видел его взгляд в объектив фотоаппарата – цепкий, настороженный.

– Не, ты понял? – оторопел Быков. – Он проверяется!

– Что?

– Цирик хвост отсекает.

Дьячков был также озадачен.

– Цирик и конспирация? Что-то новое.

Опера переглянулись. Это могло означать только одно.

– Коль, он барыжит. Теперь я уверен. И барыжит, походу, по-крупному.

Им повезло на третий день. Ближе к обеду Цирик отправился на свой, вероятно, традиционный променад. Несколько раз созванивался с кем-то. Затем посетил пару адресов. Операм пришлось лишь записать их – авось поиск по картотеке покажет, кто из старых связей Цирика и потенциальных клиентов наркоотдела может жить здесь.

А затем он сел в маршрутку и покатил в Степной. Выбравшись из остановки на Салмышской, Цирик двинулся по тротуару. Пару раз проверился, но неумело – сначала сделал вид, что обернулся на проходящую мимо девушку, затем не выдержал и просто оглянулся, быстро пошарив взглядом по улице. Опера встали у обочины через дорогу, внимательно за ним наблюдая.

– Сейчас, – бросил Быков, трогаясь.

– Что?

– Закладка будет сейчас, ты не видишь?!

Быков дал по газам. Машина обогнала бредущего по тротуару Цирика. Дьячков выгнулся назад, следя за ним.

– Сворачивает!

Цирик нырнул за угол супермаркета, на дорожку, ведущую через небольшой поросший кустарником пустырь к жилым домам. Быков дернул руль влево, подрезая мчащийся навстречу автомобиль – тот возмущенно посигналил – и свернул к супермаркету.

Цирик двигался через пустырь. Оглянувшись и никого не увидев, он достал пачку сигарет и зажигалку. Закурил, после чего быстро спрятал пачку в карман. Также быстро, отработанным движением, он выудил из кармана другую пачку, чуть смял ее и бросил в траву.

Цирик успел сделать лишь шаг, когда из-за угла выскочил Дьячков. На бегу выхватывая пистолет, он рванул к Цирику, голося что есть мочи:

– Давай-давай-давай!

Цирик резко обернулся. Дьячков мчался прямо на него. А из-за угла супермаркета выскочила, подпрыгнув на колдобине, «Ауди» Быкова.

Цирик прыгнул было к брошенной пачке. Машина Быкова засигналила, несясь на него. Дьячков вскинул оружие, крича: