Вещая книга

– И помни, помни: под подушку – перед сексом. Только так ты узнаешь все…

Священная библиотека

Дорога шла по холмам. Грозовое небо. На западе сверкали молнии, громыхал гром. В «Ниве» за рулем Князев, рядом с ним поэт Карпатов, а на заднем сидении громоздился оператор Алексеев.

– Что мы там будем снимать? – спрашивает Князев.

– Сердце мира, – возвещает Карпатов. – Уникальный памятник эпохи неолита – архео-астрономический комплекс Ак-Баур. Храм под открытым небом, который строго ориентирован по сторонам света.

Слева от дороги остается деревня Ленинка.

– Прежде это селение называлось Михайло-Архангельским, – рассказывает поэт. – Там стояла церковь Михаила Архангела. Архангельские церкви всегда ставились в священных местах. Феномен деревни в том, что здесь необычно много колдунов разных мастей – белых и черных. Много целителей. Чем объяснить это, не знаю. Может быть, близостью к сакральному месту.

«Нива» сворачивает с шоссе на проселок, преодолевает невысокую сопку и спускается к кошаре. Далее движется по красивой долине. Справа, точно египетская пирамида, возвышается Сорокина гора. Карпатов показывает жертвенное место, святилище, Поле мертвых. Все острее ощущается приближение к некоей большой тайне…

Небольшой грот у подножья Черной сопки. Полукруглое пространство накрывает каменная плита с отверстием в форме сердца. Каменное сооружение напоминает юрту с шаныраком (отверстие вверху имеет форму сердца). Внутри на каменной стене древние знаки, написанные красной охрой. Какие-то загадочные символы. Некое зашифрованное послание из далекого прошлого.

Карпатов:

– Ак-Баур в переводе Белая Печень. В сакральном значении – это Священное Сердце. У тюрков, этрусков печень имела такое же значение, что у европейцев сердце. Печень у этрусков – либерея. Есть русское слово – ливер, то есть внутренности, чрево, основа. У старых русских книжников либереей называлось собрание священных книг. Одна из великих задач – найти либерею Ивана Грозного, которую привезла в Москву византийская принцесса Софья Палеолог, когда вышла замуж за московского Великого князя Ивана III. В качестве приданого она привезла библиотеку, которую много веков собирали императоры Восточной Римской империи. Чтобы сохранить библиотеку в деревянной Москве, бабка Ивана Грозного призвала итальянского архитектора Фиораванти и приказала построить под Кремлем подземный ход и каменный бункер. Как пробраться в заветный тайник, знали только великие князья. После смерти Ивана Грозного началось Смутное время, и все посвященные в тайну Либереи погибли. Возможно, что до сих пор в подземельях Москвы пылятся неизвестные поэмы Гомера, труды Аристотеля, Платона, неизвестный Гораций, книги скифского автора Анахарсиса, которого Геродот называл учителем учителей. Сохранился список из 300 книг. Либеро – это еще и свобода, свобода сознания. В Африке есть страна Либерия, в переводе – земля свободы…

Передохнув, поэт обратился к Князеву с неожиданной просьбой:

– Сергей, мне осталось недолго жить. Болезнь вот-вот добьет меня. Ты должен продолжить мое дело. Моя гипотеза в том, что Либерея Ивана Грозного может находиться где-то здесь, на Алтае. Книги самодержца, возможно, привезли сюда русские староверы. Надо побывать в старых селах, заброшенных скитах, я верю, что эти книги сохранились. В долине Убы в начале прошлого века стоял женский старообрядческий монастырь, я слышал, что там хранились книги, отпечатанные в типографии Ивана Федорова. Возможно, что они до сих пор лежат где-то в старых сундуках. Нужно найти их. Весь просвещенный мир ждет этого. Священная библиотека где-то рядом. Отыщи Либерею, Сережа!

На поиски сенсации

В баре «Охота» Князев и оператор Алексеев пьют пиво. Князев, оглядывая интерьер, задерживает взгляд на оленьих рогах:

– Правильнее было бы назвать этот бар «Рогоносец». Ты посмотри, какие роскошные рога.

– За такими рогами алтайцы гоняются. Весь год тренируются и ждут момента, когда дикие маралы начнут сбрасывать их. Тайными тропами переходят границу, собирают рога и бегут восвояси с такой скоростью, что на лошади не догонишь. Для них это как олимпийские игры. Кто выиграл, тот спокойно ждет следующей охоты.

– А я думал, что алтайцы бегают сюда только за Буддой.

– Буддой? Какой Буддой?

– У прокурора я видел статуэтку позолоченного Будды, которую кто-то пытался пронести через границу. Теперь Будда стоит у прокурора на столе, и он режет с него деревянную копию. Будда мне понравился. Произведение искусства, хотя я и не люблю все религии мира за их двойное дно. Заставляют людей прикидываться ангелами и одновременно толкают на поступки самые дьявольские. Мир был бы честнее, если бы поклонялся не Будде, а Мудде. Как это делали наши общие предки.

– Слушай, Мудда, мы Николаева будем закапывать или как?

– Николаев – отстой, – отвечает Князев. – Николаев – скушняк. Каждой весной, в мае, у меня происходит переоценка ценностей. Я начинаю копаться в себе, с упоением занимаюсь самобичеванием, слышу зов далеких континентов и делаю глупости. И потом я устал жить на маленькую зарплату. Жить на 200 долларов уже не в моих силах. Кроме того, я боюсь спиться от одной только мысли, что Москва отсюда за четыре тысячи километров. Меня всегда угнетала мысль о «географическом тупике» этого города. Навязчивая клаустрофобия! Кроме того, надоело жить на планете, которой правят исключительно козлы, и по этой причине постоянно льется кровь, а деньги имеют бездуховные отморозки. Все религии облажались, не выполнили свою первоначальную миссию – сделать человека лучше, глубже, а жизнь счастливее. Все партии и государства не дают пиплу никаких гарантий в том, что историю мира будут вершить честные, одухотворенные люди. Человечество на грани катастрофы, осталось лет 15-20, не больше. Поэтому я хочу найти Либерею Ивана Грозного.

– В смысле – свободу?

– Типа того. На самом деле Либерея – это библиотека. Собрание священных книг, в которых все тайны мира. Ответы на все вопросы. Но даже это не главное.

– А что еще? Что же самое главное?

– Либерею я буду искать там, где исчезла Лиза. Все совпадает. Бывают странные сближения. Как будто сама судьба ведет меня к ней. И я не сопротивляюсь. Я будто уже слышу ее голос. Она зовет меня…

Индианка Джонса…

В кабинете главного редактора студии телевидения Князев стоит на голове. Бортников устроился напротив него и увещевает:

– Не надо паясничать, Сережа. Не скрою, я рад твоей перемене. Ты сменил ориентацию, творческую направленность – и это правильно. Ты сам понял, что история с Николаевым не имеет продолжения. Она тупиковая. Лбом стену не пробить, ты понимаешь это лучше меня. Ну, вставай, хватит дурачиться. А вот поиски старинных текстов, которых, скорее всего, не существует, это все-таки отличная идея. Многообещающий проект. Голосую за него двумя руками. Если ты и не найдешь Либерею Ивана Грозного, то поиски все равно не будут бесплодными. Для тележурналиста этот поиск превратится в Клондайк новых встреч, знаний и впечатлений.

Князев:

– Много будешь знать, скоро представишься.

Бортников сначала нагибается к лицу Князева, потом садится напротив, а в заключение ложится на живот, чтобы говорить с журналистом, как говорится, с глазу на глаз:

– Не болтай чепуху. Поезжай на Убу. Когда-то она была густо населена староверами. Поговори с местными историками. Загляни в архив. Как знать, может быть, Либерея лежит в нескольких кварталах от нашей студии. Нужно встретиться с любителями антиквариата. Еще целы старые скиты, где на чердаках пылятся сундуки. Поиски Либереи сведут тебя со старожилами. Поезжай с оператором и режиссером. Кого взять, выбери сам…

Внезапно открывается дверь, вбегает Алла Юдина. Глаза у нее округляются от изумления, когда она видит стоящего на голове Князева и лежащего на полу Бортникова.

Алла:

– А что это вы тут делаете?

Князев и Бортников в один голос:

– Новую передачу…

Алла:

– Я с тобой?

Князев:

– Не уверен. Придется много ездить, ходить, переносить тяготы и лишения кочевой жизни. Ты хочешь стать Индианой Джонсом?

– Скорее – индианкой идиота Джонса…

Откровение «Мастера иллюзий»

В ночь перед отъездом Князев положил под подушку книгу «Мастер иллюзий», как это и советовала ему автор рукописного бестселлера Лика Затеева.

Секс получился чудесный, Алла после него сразу уснула, а Сергей как всегда перед дальней дорогой долго не мог успокоиться. Но потом ему приснился странный сон. Точно в машине времени из кинофильма Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию», он улетел во временя Ивана Грозного, увидел самого самодержца и даже разговаривал с ним о таинственной библиотеке. И будто бы царь признался ему, что Либерея открыла ему тайный код русского слова. В подтверждение Грозный нацарапал гусиным пером «царское жалование», бросил его Князеву и сказал:

– Вот тебе моя охранная грамота. Заговор от всяческих невзгод. Магическое оружие. Береги его как зеницу ока…

После этих слов Иван Васильевич вынул кинжал, подцепил кружочек докторской колбасы и положил в рот.

Далее картинка завертелась и смешалась, замелькали лица князя Милославского, соседа Бунши, Шурика. Князев очнулся, широко раскрыл глаза и услышал, как часто-часто бьется его сердце. Он достал из-под подушки «Мастера иллюзий», бросил на пол, обнял Аллу и, наконец, безмятежно уснул.

Чужая тайна