Сады Королевы. Бермудская история

– Что? Ты серьёзно?

– Да, Джон, я серьёзно. А ещё я думаю, что потом ты скажешь Толге спасибо.

– Ну, вот ещё, – рассмеялся Вудс. – Я засажу этого пирата за решётку, когда мы выберемся отсюда. Чушь всё это, что остров нельзя найти. Наверняка уже ведутся поиски. Я не такая уж и незаметная фигура в Нью-Йорке.

– Дурак ты, Джон. Дурак…

Один день

Довольно скоро наступило утро. Солнце взошло над островом рано, подарив горожанам красивейший рассвет. Вместе с рассветом проснулись и люди. А некоторые, к слову, и вовсе поджидали этот рассвет, сидя на крышах домов. На часах было всего семь утра. Для кого-то это то самое время, на которое ставят будильники, но здесь, в Садах Королевы, это было время всецелого бодрствования. Люди заполонили улицы, залитые солнечным светом. Проснулся и мистер Вудс. Ночь, проведённая на новом месте, не позволила его сознанию пребывать в расслабленном состоянии даже во сне. Свет едва пробивался сквозь плотные шторы, закрывавшие окно в его комнате, и стоявший в помещении полумрак создавал иллюзию ночи. И, только отодвинув штору, Джонатан удостоверился в истинном времени суток.

– Ну, посмотрим…

С этих слов и начался его день. Разумеется, вполне логичным с его стороны было поинтересоваться, как дела у сестры, что он и сделал. Но на его стук в дверь Франчески никто не ответил. Дверь её, к тому же, была не заперта. Комната пустовала. Это Вудса не обеспокоило. Наверняка, она встала раньше. Внизу на первом этаже он её тоже не обнаружил. «Значит, ушла самостоятельно», – подумалось Джонатану за неимением других вариантов. Удручённо вздохнув и пошарив по карманам, он обнаружил свою многострадальную чековую книжку и несколько долларов. Понадеявшись, что их хватит на какой-нибудь скромный завтрак, Вудс застегнул свой пиджак, поправил воротничок рубашки и вышел из дома.

Со вчерашнего дня на улице ничего не изменилось. Разве что люди стали носить на головах венки, сплетённые из каких-то цветов насыщенного синего цвета. «Должно быть, сегодня какой-то праздник», – пришёл к выводу Джонатан. Не спеша продвигаясь по улице, он обнаружил, что такие венки носят абсолютно все: и дети, и взрослые. И только он один выделялся среди них тем, что его голова сверкала отсутствием этого украшения. Но ненадолго. Сзади со звонким смехом пробежали две девушки, облачённые в цветастые парео и купальники. Они водрузили такой же венок на голову мистера Вудса. Это стало для него неожиданностью, от чего даже последовал лёгкий испуг. Но вся строптивость Джонатана улетучилась в тот же миг, как он увидел красивые улыбающиеся лица милых девушек. Останавливаться на Джонатане они не стали. Игриво тряхнув вьющимися светлыми волосами, они побежали дальше и вскоре скрылись из виду, затерявшись в толпе.

Вудс снял с головы это украшение и стал вертеть его в руках, рассматривая причудливые лепестки цветов. Но, снисходительно вздохнув, он всё же надел венок обратно и продолжил свой путь. Взгляд искал вывески на домах. В них Джонатан надеялся найти слова, указывающие на наличие какого-нибудь ресторана или кафе. Вывесок на английском языке практически не было. Французский, немецкий, испанский… Присутствовала даже вывеска на арабском языке. Она висела над дверями дома, в окнах которого были витрины с различной посудой, начиная с тарелок и кончая вазами и горшками. Свернув за угол, Джонатан попал в переулок, в конце которого металлическим блеском сияли на солнце большие двери. Табличка, красовавшаяся над ними, изображала рыбу и наполненный стакан с ручкой. Голод заставил Джонатана прекратить поиски и отправиться в это заведение, даже если ему доведётся позавтракать там пивом и вяленой рыбой. Как только дверь открылась, зазвенел маленький колокольчик. Но на этот звук присутствующие не обернулись. Впрочем, и самих присутствующих было не так много. Крепкий мужчина в тельняшке, одной рукой держащий стакан с пенистым напитком, сидел за столиком у окна и задумчиво смотрел перед собой. Другой посетитель расположился в углу зала и что-то увлечённо записывал на листе бумаги. И ещё один человек находился за барной стойкой. Это был низкий пожилой мужчина с пышными вьющимися усами. Он стоял спиной к Джонатану и протирал тряпкой рамку со старой фотокарточкой, висевшей на стене.

– Вы говорите по-английски? – застенчиво спросил Джонатан, подойдя к барной стойке.

– Да, сэр! – прокряхтел бармен, повернувшись к новому посетителю.

– Хвала богам! – радостно воскликнул Вудс. – Любезный, я в этом городе недавно, и ваш бар – первое и единственное место, попавшееся на моем пути, которое может утолить мой голод. Что вы можете мне предложить на завтрак?

Старик хмыкнул и почесал затылок.

– Завтракать ко мне, обычно, не приходят. Но могу предложить порцию жареной картошки и хороший чёрный чай.

– Отлично! Я буду жареную картошку и чай, – удовлетворённо констатировал Вудс и сел за барную стойку.

– Одну минуту, сэр.

Бармен не спеша отошёл от стойки и скрылся за углом. Как и было сказано, появился он спустя минуту, с горячей порцией картошки и чашкой чая. Вудс незамедлительно приступил к своему завтраку.

– А откуда вы прибыли, сэр? – спросил бармен, заинтересованно прищурив глаз.

– Из Нью-Йорка, – пробурчал Джонатан с набитым ртом.

– О, Соединённые Штаты, как же! – воскликнул старик грубым хрипящим голосом, – Страна, подарившая миру хорошую музыку и ужасных слушателей.

– В каком это смысле? – удивился мистер Вудс, запивая картошку чаем.

– Да не важно…

– Я слышу у вас британский акцент. Вы сами откуда?

– Из Бристоля, сэр.

– А давно вы здесь?

– О, я уже и не помню точно, как давно, – старик широко улыбнулся и упёрся руками в барную стойку. – Лет тридцать-сорок. Пол жизни здесь прожил. Я был матросом на грузовом судне. Шёл тогда из Валенсии в Буэнос-Айрес. И вот где-то между этими двумя портами нам и повстречались собиратели, весло мне под киль…

– Вас удерживали здесь насильно? – настороженно спросил Джонатан.

– Да вы что, оглянитесь! – разразился эмоциями бармен. – Как здесь можно кого-то удерживать, тем более насильно? Это что, тюрьма? Люди остаются здесь сами, и не было ещё никого, кто предпочёл бы вернуться назад.

– Прямо таки никого?

– Да чтоб мне провалиться!

– А что людей здесь держит? Почему все остаются?

– Позвольте спросить, сэр, – сбавил тон старик, – как давно вы прибыли в Сады Королевы?

– Вчера. А в чём дело?

– Вероятно, вы успели разглядеть только внешний вид острова, не больше. Но согласитесь, и он весьма неплох, а? – старик улыбнулся и смахнул тряпкой крошки с барной стойки. – Познакомьтесь с островом поближе, и он ответит вам сам на все ваши вопросы.

Джонатан отодвинул пустую тарелку и допил свой чай, а затем вытащил из кармана мятые банкноты.

– Благодарю за завтрак. Сколько с меня?

– Простите, сколько с вас чего? – удивился бармен.

– Что значит «чего»? Сколько я должен заплатить за свой завтрак?

– Ах, это, – старик укоризненно помотал головой и опустил взгляд на доллары в руках Вудса. – Оставьте свои деньги себе. А лучше бросьте их в огонь. И никому больше их не предлагайте.

***

Непреодолимая тяга к самостоятельности была во Франческе Вудс с самого детства. Даже оставшись без родителей в раннем возрасте, она не давала своему старшему брату всецело опекать себя. А очутившись за тысячи километров от дома, в совершенно незнакомых местах, она сочла за необходимость осваиваться самостоятельно. Это была её профессиональная способность. Журналистика – её призвание. Тяга к неизвестному, стремление к поиску ответов и полная открытость для целого мира – все эти качества служили ей хорошим подспорьем в её работе. И в данный момент, находясь в Садах Королевы, прекрасном острове посреди океана, сокрытом от внешнего мира, Франческа была готова погрузиться в «работу» и исследовать этот необыкновенный город.

Она проснулась раньше всех, с первыми лучами солнца. Стрелки старинных часов на стене показывали шесть утра. Дома мисс Вудс очень редко просыпалась в такое раннее время, а если и приходилось, то поднималась она с постели с большой неохотой. Но не в этот раз. Выспавшись, Франческа тихонько вышла из своей комнаты и, прихватив с собой яблоко из тарелки на столе, покинула гостиный дом. Куда идти, не было никакого представления, поэтому она просто направилась вперёд, ступая хрупкими босоножками по мощёной дороге. Вела дорога неуклонно прямо, периодически спускаясь в низину. Единичные ступеньки были через каждые пять-семь метров. Вскоре стало понятно, куда именно ведёт этот плавный спуск. Свернув на соседнюю улицу, Франческа попала на импровизированный балкон, который был размером с целый двор. А с него раскинулся вид на шумный порт, наполненный жизнью. Невообразимые просторы открывались с этого балкона, усаженного душистыми растениями. В воздухе помимо запаха цветов появился солёный привкус. Это был океанский бриз, разносимый из залива свежим утренним ветром по просторным улицам города. В порту стояли на приколе несколько небольших катеров, лодок и то самое грузовое судно, на котором Франческа с братом попали на этот остров. Улыбка мгновенно озарила светлое девичье лицо, и она тут же направилась вниз по ступеням, ведущим к причалу. Слух стал улавливать где-то вдалеке мелодию гитары. На улицах пока что было не слишком многолюдно, поэтому найти музыканта вряд ли представлялось сложной задачей.

Миновав все ступени, Франческа, наконец, добралась до пристани, где стояла пиратская шхуна. И мелодия стала доноситься откуда-то совсем рядом. Обернувшись по сторонам, девушка всё-таки нашла музыканта. Он сидел за столиком под плетёной крышей небольшого трактира. Неизвестный гитарист был облачен в белую рубашку и такие же белоснежные шорты, а полы небольшой шляпы скрывали его лицо.

Мелодия была чудесна. Ненавязчивая, с романтичными тонами фламенко, спокойная, и, одновременно с этим, такая бодрящая, что иной раз и вовсе захватывало дыхание от виртуозности аккордов. Люди с хорошим чувством ритма наверняка поняли бы всю прелесть этих ощущений: когда играется произвольная мелодия, но на подсознательном уровне чувствуешь, какую струну музыкант заденет в следующий момент и какой аккорд раздастся. Франческа упивалась игрой мужчины и медленно приближалась к нему со спины. Намереваясь подсесть к нему за столик и просто послушать, она осторожно обошла одинокого музыканта. Но разглядев из-под полы шляпы лицо, была крайне удивлена. Приятно удивлена. Музыкантом оказался Толга. Он встретил удивлённый взгляд Франчески ленивой улыбкой и с напором ударил по струнам, предавая мелодии более жаркий оттенок. Мисс Вудс присела рядом и положила голову на руки. Она с интересом наблюдала за пальцами Толги, которые блуждали по струнам блестящей гитары, отсвечивающей редкими бликами на солнце. Пока его музыка наполняла улицу, никто не проронил ни слова. Так продолжалось минут пять, пока в один момент музыка резко не прервалась от того, что Толга прижал струны ладонью. Он взял со стола свой стакан и выпил из него всё содержимое до дна. Затем отложил свой инструмент на соседний стул, взял из рук Франчески яблоко и принялся аккуратно срезать с него кожуру небольшим ножом.

– Мне казалось, вы с братом не разлей вода, – произнёс Толга, не поднимая глаз. – Всюду вместе. А тут вдруг одна.

– Он большой мальчик, сможет о себе позаботиться без меня, – парировала Франческа, наблюдая за тем, как нож методично очищает яблоко.

– А о тебе кто позаботится?

Франческа оставила вопрос без ответа, лишь забрала из рук пирата своё яблоко, очищенное и сочное.

– Интересный остров, – заметила она. – Елисея сказала, что ты родом из России. А как ты попал сюда?