Гастарбайтер

– Триста, и баста!

– Идет! Лиза, дай парню две бумажки по пятьсот евро, и скажи: “Сдачу оставьте себе”. Потом попроси его выпустить нас через черный ход. Если зайдет человек и спросит, куда мы подевались, попроси парня пропустить человека за нами, закрыть черный ход на замок и забыть о нас как о сладком сне.

Продавец сунул в карман протянутые Лизой две пятисотенные купюры, упаковал покупку и повел молодых людей к черному ходу. Закрыв за ними дверь, вернулся на порог магазинчика. Былое выражение скуки с его лицом рассталось. Он светился как лакированный туфель после полировки.

До продавца не сразу дошел вопрос, заданный человеком в шляпе с опущенными полями.

– Где твои покупатели?

– Копят деньги.

– Где те двое, что зашли сюда десять минут назад? Парень с девушкой. Ты не мог их забыть. Он внес ее на руках.

Продавец сделал вид человека, напряженно вспоминающего событие десятилетней давности.

– А! Эти! Ушли.

– Куда?

– Вы из полиции?

– Нет.

– Тогда что-нибудь покупайте, или идите своей дорогой. А вопросы задавайте своей жене.

Лицо под опущенными полями побагровело. Желваки под кожей заиграли, словно под окровавленной простыней кто-то протянул гимнастический канат.

– Где они?

– Не зли меня, мужик! Сейчас свистну – и от тебя останется одна шляпа. В лучшем случае.

– Сколько?

– Триста.

– Сто.

– Двести, или уматывай.

Четыре полтинника перекочевали из бумажника незнакомца в карман продавца.

– Они ушли через черный ход.

– Давно?

– Прибавь к своей болтовне еще минуту – не ошибешься.

– Веди меня туда.

– Триста евро.

– Я тебе сейчас башку сверну, и те двести заберу.

– Мне уже трястись от страха? Или сообщить полиции приметы человека, который вломился в мой магазин?

Незнакомец с шумом вдохнул и отсчитал двести евро.

– Торговаться не будем!

Запихнув деньги в разбухший карман, продавец улыбнулся.

– Люблю покладистых покупателей. Иди за мной!

Незнакомец проследовал за парнем, подождал, пока тот повозится с замком, и вышел, не попрощавшись. Дверь захлопнулась, в замке со скрежетом провернулся ключ, отрезав незнакомцу путь назад из безлюдного переулка. До ушей незнакомца донеслись удаляющиеся шаги и веселое посвистывание продавца. Шорох за спиной он услышал поздно: на голову, покрытую шляпой с широкими полями, опустился кулак Чезаре.

Шляпа соскользнула с лысой головы и полетела, словно запущенный умелой рукой диск, пока не коснулась земли, подняв облачко пыли. Незнакомец издал звук, напоминающий сдавленную икоту, дотянулся до стены, и сполз по ней, точно льдинка по стеклу бокала.

Чезаре наклонился над незнакомцем, пощупал пульс.

– Он живой, Чезаре?

– Скоро оклемается. Надо его обыскать.

Лиза прошлась по карманам лежавшего у стены человека. Весь улов – носовой платок и бумажник – она передала Чезаре.

Чезаре высыпал на ладонь мелочь, порылся в отделениях бумажника и достал желтую картонку. Повертев ее в руках, сунул обратно. Туда же отправились две сотенные бумажки.

– Может, я его стукнул зря? Двести евро, визитка какого-то адвоката… Кто он такой, черт бы его побрал? На адвоката не похож: одет бедновато, кошелек от денег лопнет не скоро… Ты кто такой, лысый?

– Он следил за нами, Чезаре! Это точно. Нам обоим не могло показаться. Смотри, он очнулся!

Веки незнакомца дрогнули и с усилием раскрылись. Чезаре схватил его за грудки и приподнял.

– Ты кто такой? Чего тебе от нас надо? Будешь врать – прибью!

Чезаре замахнулся, незнакомец жестом запросил пощады.

– Скажешь, что шел за нами пять кварталов случайно – пеняй на себя.

Глаза незнакомца помутнели, тело скрутило судорогой, он поднес руку ко рту. Чезаре отпрянул за мгновение до того, как незнакомца вырвало. Лиза отвернулась.

– У него сотрясение, Чезаре. Держи себя в руках.

Чезаре присел, протянул носовой платок. Незнакомец привел себя в порядок и попытался встать. Чезаре посторонился.

– Я задал тебе вопрос, мужик.

Незнакомец огляделся. Он стоял в тупике. С одной стороны – закрытая дверь черного хода обувного магазинчика, с другой – массивная фигура Чезаре.