Балансовая служба

Семнадцатый кивнул со значением.

– Ну парни! – Митрохин вытер вспотевшие ладони о пиджак, раньше у него такой привычки не было – появилась в последнее время, когда нервы начали сдавать. – У меня есть для вас задание. Прямо сейчас.

– Мы внимательно слушаем, – откликнулся Четыреста двадцать четвертый.

– Отправляйтесь-ка в Америку. Поймайте моего балансового двойника, как там его, Джона Смита, – сказал Митрохин, – и для начала переломайте ему все кости. Украдите его, держите взаперти в подвале, заставляйте работать по двадцать часов в сутки. И регулярно колотите головой о стену. Ему это будет полезно.

– И сколько нам это проделывать?! – поинтересовался Четыреста двадцать четвертый.

– Долгие годы! – Митрохин широко улыбнулся. – Долгие, долгие годы! Пока я не положу миллиард долларов на мое имя в лучший швейцарский банк и не дострою виллу на самых теплых островах мира.

– Будет сделано! – Семнадцатый кивнул.

– Ну все, ребята, можете отправляться! – Иван Васильевич хлопнул в ладоши.

Здоровяки немедленно развернулись и потопали прочь. Митрохина так растрогала их крепкая, почти маршевая походка, что он прослезился, перекрестил их и крикнул им вслед, вспомнив, что джинны – создания из арабских сказок:

– Да поможет вам Аллах!..

Митрохин выбежал следом за Семнадцатым и Четыреста двадцать четвертым в коридор, еще долго глядел им вслед и махал ладонью. – Ушли… – банкир вернулся в квартиру и вдруг засомневался:

– Слушай, а как они его найдут? У них же никакой наводки даже нет. Только имя, да и то, наверное, липовое…

– Найдут, – фыркнула колдунья, – 1 – во-первых, У них есть чутье. Они же джинны, а не люди. А во-вторых, судя по тому, что я читала, этот балансовый двойник – вылитый вы. Может, за небольшими изменениями. Нос у него, к примеру, сломан. Или наоборот – сделал себе пластическую операцию, чтобы стать кинозвездой.

– На меня, говоришь, похож, – Митрохин призадумался. – Был у меня в молодости один знакомец. Самый невезучий, скажу тебе, человек на свете.

Начиная с того, что родители его почему-то Светланом назвали. Что это за имя для мужика – Светлан? И потом все у него так и пошло. Вся жизнь наперекосяк. Хотя человек хороший. А похож был, ты не поверишь, на президента Соединенных Штатов Рейгана. Вот я и думаю сейчас, а может, Светлан балансовым двойником Рейгана был. А что, такое вполне возможно. Нет?

– Примитивно вы мыслите, – отозвалась колдунья, она была занята наведением порядка в комнате, водила ладонями над полом, и лиловая пыль сама собой растворялась в пространстве.

– Тьфу ты! – Митрохин даже задохнулся от возмущения. – Характер у тебя стервозный. Молодая ведь еще. Где только успела нахвататься?

– А я способная.

Иван Васильевич уже собирался ответить что-нибудь резкое, но тут случилось непредвиденное. Громоподобный удар потряс квартиру. Стена вместе с окном рухнула, разрушенная неведомой силой.

Митрохина обдало осколками, отшвырнуло к противоположной стене. Он ударился головой и потерял сознание. Когда через несколько минут он пришел в себя, то вместо колдуньи увидел Тринадцатого и Двести тридцать седьмого. С девушкой заклятые враги не стали церемониться, попросту затолкав ее под софу. В разлом стены врывался холодный осенний ветер. Несмотря на то, что квартира располагалась на девятом этаже, банкир совсем не удивился способу, каким воспользовались представители Балансовой службы, чтобы попасть внутрь. Теперь-то он знал, что от них всего можно ожидать.

– Вы что тут делаете?! – Митрохин с трудом поднялся на ноги, держась за стену:

– Вас тут больше быть не должно?!

– Балансировка! – Тринадцатый пожал плечами. – Идея с подвалом мне кажется весьма перспективной, – обратился он к напарнику.

– Хорошая идея, – подтвердил Двести тридцать седьмой, – бери его!

Тринадцатый сграбастал Митрохина и перекинул его через плечо с такой легкостью, словно он совсем ничего не весил…

– Пусти меня! – Иван Васильевич в отчаянии ударил Тринадцатого по спине, но тот в ответ так тряхнул банкира, что Митрохин решил больше не дергаться и повис на плече у джинна, как тряпичная кукла. Представители Балансовой службы выбили дверь и вышли в коридор.

«Что же это происходит?! – растерялся Митрохин. – И что теперь будет?!»

Он сглотнул и едва не застонал от ужаса, потому что ему показалось, что он знает ответ на этот простой вопрос. Его и Джона Смита (балансового двойника и товарища по несчастью) теперь ожидает бесконечная череда изощренных мучений, которым будут подвергать их представители Балансовой службы в надежде добиться обоюдной балансировки, которая теперь попросту невозможна.

– Заварил же ты кашу, Джонни, – пробормотал Митрохин и всхлипнул:

– И чего бы мне тогда не согласиться с Тринадцатым и Двести тридцать седьмым? Высылал бы Джону пару десятков тысяч долларов ежемесячно и жил в свое удовольствие.

В конце концов это мелочь…

Болтаться на плече у джинна было не только неудобно, но и унизительно до слез. Митрохин пришел в такое отчаяние, что в конце концов разрыдался. Тринадцатый и Двести тридцать седьмой не обращали на слезы жертвы никакого внимания.

Поздние прохожие оборачивались, с удивлением глядя на двух здоровяков в джинсовых куртках, уверенно шагающих по одной из центральных московских улиц, оживленной даже в этот час. Представители Балансовой службы не могли не вызывать удивления. Во-первых, одеты они были совсем не по погоде, а во-вторых, один из них нес на себе, словно охотничий трофей, мордатого толстяка, одетого в заляпанный штукатуркой костюм.

Никто не замечал, что в свете фонарей на тротуар ложится только одна тень – от поминутно всхлипывающей ноши. Напротив памятника Юрию Долгорукому странная парочка свернула в подворотню…

* * *

– Господи, что это было? – колдунья попробовала подняться, но ударилась головой о софу, куда ее запихнули балансировщики. – Почему он меня не предупредил?!

В мозгу крутилось: «Разбалансировка, разбалансировка…»

– Кеша, – позвала она.

Кот выбрался откуда-то из самого дальнего угла, весь в пыли. Перепуганные кошачьи глаза пылали зеленым пламенем.

– Вот так, Кеша, – пробормотала колдунья, выпавшее из очков стекло зазвенело на паркете. – За-амечательно… – протянула она. – Просто прекрасно! Оставлю я эту магию ко всем чертям. Говорила мне бабушка – не надо во всю эту чертовщину лезть, и, кажется, она права.

Девушка вылезла из-под софы. Позвала снова:

– Кеша.

Но кот выходить не спешил. Посматривал на хозяйку из темноты зеленым глазом и трогал лапкой усыпанный золотистой пылью и серой штукатуркой пол.

– Не хочешь вылезать – и не надо, – колдунья поднялась на ноги. – Надо убираться отсюда, пока еще чего-нибудь не случилось.

«И правда, уеду к бабушке в деревню, – решила она, – бабушка – сама мудрость. Обязательно посоветует, что мне дальше делать».

* * *

Кота она отдала подруге. Машка всегда ее выручала, когда нужно было оставить Кешу на пару дней и даже недель. В этот раз тоже не отказала.

Спросила только:

– Когда вернешься?

– Не знаю, может, через пару недель. А может, подольше задержусь. Ничего?