Железный город

Слава обвел взглядом территорию клана, скрытую от внешнего мира высоким забором. Гусеницы «Баггера» облепили мастерские. Из распахнутых железных дверей доносились металлический лязг, стук, визг бконтайгерарки, гул электромоторов. Между мастерскими ходили механики, переговаривались, носили какие-то детали. На телегах перевозили агрегаты, скрывались в дверях, выходили снова. Все были заняты делом.

Поражала чистота. Стальной настил словно вылизали. Ответ нашелся сразу. Из-за угла крайней пристройки выкатился четырехколесный дунло с двумя цистернами на платформе. Впереди вращались щетки, а свистящее шипение указывало на работу мощного пылесоса.

Взгляд Славы вернулся к роторному экскаватору. Круглую нижнюю платформу, которая начиналась сразу над мастерскими, занимали постройки различного назначения. Некоторые выбивались из общего ряда и выступали за площадку. Глаз постоянно натыкался на ограждения, лестницы, грозди кабелей, многоканальные магистрали высокого давления, вентиляционные короба, технологические шахты…

Второй уровень зиждился на платформе меньшего диаметра и был также загроможден железными строениями. Между ними втиснулась площадка с подъемным краном. Каждый следующий уровень был меньше предыдущего, и все они создавали разношерстную пирамиду стометровой высоты.

Огромный ковшовый ротор в двадцать метров радиусом удерживался толстыми тросами и неподвижно висел над землей, словно карающая длань, дожидающаяся дня искупления.

– Сюда, – окликнул Славу Шпиль. Перешагивая через вермишель шлангов и проводов, парни проследовали к главному входу. Внутри царил полумрак. Скудный свет пробивался сквозь ряд узких окон под потолком. Из-за железных стен приглушенно доносились шум, стук и гул. Слава подумал, что без хорошей звукоизоляции производственный процесс слышался бы куда громче. В центре холла угадывалась объемная вертикальная труба. Именно туда механик вел гостя.

Шпиль вдавил клавишу на панели. Послышался утробный гул, через несколько секунд стих. В следующее мгновение на трубе возникла вертикальная полоса света и начала быстро расширяться.

– Здесь редко бывает людно. Все работают, – механик шагнул в лифт, дождался, пока Слава зайдет, и нажал кнопку девятого уровня. – Поэтому Баг кажется необитаемым. Оно и к лучшему, меньше вопросов. У нас, знаешь ли, не любят незваных гостей и к встречам всегда готовятся. Начиная от пропуска и заканчивая сопровождающим. Механики такие, сам знаешь, скрытные. Но сегодня исключительный случай. Как-никак, смерть обходит стороной не каждый день.

Слава вполуха слушал Шпиля, рассматривал кабину. Лифт мягко покачивался и неуклонно тянул вверх. Токарь впервые ехал на подобном механизме и старался не выказать подспудный страх, связанный с ощущением высоты и своей беспомощностью. Случись непредвиденная ситуация, здесь даже не за что зацепиться.

Створы разошлись, яркий дневной свет резанул по глазам. Слава закрылся рукой, осторожно вышел вслед за механиком. Он оказался на открытой платформе. С пустыни дул теплый ветер.

– Мы на «Вершине мира», – сказал Шпиль, ступая на длинную, в двадцать метров, стрелу. – Я так называю это место. Под нами весь город, и нет ничего выше, имею в виду рукотворного. Пампилосы, «гнездо» и прочее не в счет.

Слава никогда раньше не видел Железный Город с такой высоты. У него перехватило дыхание. Вцепившись в поручень, крутил головой, окидывая широким взглядом распростертый внизу город. Его сложную, запутанную конфигурацию с хаотическим нагромождением жилищ, мастерских, гаражей, ветряков, компрессорных, лавок, цветников… и высоченные горы. Горы металлолома, по которым букашками ползали «крачеры» и «хаплы».

Они отщипывали от железных навалов материал и грузили на «дизель-проты». Крохотными насекомыми во вновь открывшемся пласте рылись «коперы», выискивая ценные детали, по большей части востребованные бюллетенями.

По узким железным улицам ходили немногочисленные металлурги. Изредка проезжали дунло, платформы, кары, бахетли, чоперы, рейсовики. За рядами железнодорожных цистерн на границе рудного котлована высился собрат «Баггера» – «Такраф». С «Вершины мира» он казался миниатюрным, какой-то неведомой зверушкой с длинной шеей. Но Слава знал, что многоковшовый карьерный экскаватор огромен. Жестянщики определили его штаб-квартирой и ревностно следят за соблюдением на своей территории «железных» законов.

Еще один клановый очаг «Терекс», гигант в своем классе, белел пятнышком, едва различимый среди волн железного океана. Память дорисовала изогнутую стрелу-хобот с громадным ковшом, гусеницы в рост металлурга. Его хозяева пустынники промышляли транспортировкой грузов и охраной конвоев.

Левее на полкилометра из-за железных дюн выплывала крепость «крабов» – старина «Джеральд Форд», трехсоттридцатитрехметровый авианосец, всю взлетную полосу которого занимало поле ветряков.

Слава повернул голову вправо и сразу увидел у подножия «Пикадуры» свалку ржавых судов. Где-то там, среди корабельного хлама, должен стоять затянутый в песок по ватерлинию сейнер «Эрдоган». «Контрабандеры» во главе с Баржей превратили его в свой дом и по совместительству в барахолку. Их эмблема, по мнению Славы, самая оригинальная среди прочих. Неизвестное животное, которое «контра» называла рыбой, вернее ее останки, найденные в стародавние времена в трюме одной рыболовецкой шхуны, явились основой для клановой идентичности. На черном стяге под скелетом красовался девиз белым готическим шрифтом: «Почти все, что хочешь». Серафим закрывал глаза на незаконную деятельность и, по слухам, сам частенько обращался к услугам Баржи.

«Электры» контролировали самолетные поля. Элегантный Вольт обосновался в «Легенде неба» – четырехэтажном геликоптер-отеле. Блестящий желтый, он среди серого самолетного железа выглядел звездой на ночном небе.

Неподалеку расположился клан «медиков», единственный из всех кланов ЖГ под предводительством женщины. Пожилая низкорослая Лориста явилась спасительницей для многих металлургов и воплощением добродетелей. Госпиталь «Милосердие», сшитый воедино из трех Илов-76ТД-С, принимал больных круглосуточно.

Слава посмотрел в сторону горных трасс, где у взлетной полосы, в здании бывшего аэропорта с множеством надстроек и вышек, располагался его родной клан. Со стометровой высоты четко вырисовывались на торцевой стене перекрещенные молоток и штангенциркуль. Белая на коричневом фоне эмблема, выгоревшая, полопавшаяся, кривая вблизи, издалека казалась целостной и геометрически выверенной.

Токарь перевел взгляд от окраин к центру. Без труда нашел шестиярусную пирамиду из зеленых хижин. На ее вершине реял штандарт «Торговой гильдии» – синие весы на желтом фоне. Мудрый старина Ури хотя и не обладал железным монстром, обосновал клан на бойком месте – рядом с центральным рынком, по соседству с «Баггером», в шаговой доступности от площади «Лиги согласия» и шлюза.

– Кхе-кхе, – Шпиль деликатно кашлянул. Он стоял у двери в коморку и терпеливо ждал.

– Да, – Слава вынырнул из высотного очарования. Детская мечтательная улыбка растаяла. Перебирая руками по ограждению, с опаской ступая на настил, он направился к железной постройке, укрепленной на краю стрелы.

Ветер трепал его длинные волосы и сбившийся на плечо спонс. Слава чувствовал, как под ногами раскачивается массивная конструкция, и крепче сжимал перила. Старался не смотреть вниз.

Шпиль распахнул перед ним дверь: «Прошу. «Молчаливая обитель» к твоим услугам». Слава не замедлил воспользоваться предложением. Повеяло прохладой и канифолью. Поразил контрастирующий с сумраком светлый квадрат в торцевой стене. Верхнюю половину его занимала выхолощенная голубизна неба, а нижнюю – желтая пустыня с темно-серыми, почти черными каменными осколками.

Под потолком вспыхнула люминесцентная лампа, тихо загудел конденсатор. Слава поразился в очередной раз: «Недешевое удовольствие», – а вслух спросил: – Солнечные батареи?

– Да, собственного производства.

Шпиль сел во вращающееся алюминиевое кресло возле стола. На столешнице из пружинного держателя торчал паяльник, тут же находились зажимы, лупа, припой, канифоль. Большая настольная лампа с широким абажуром склонилась у железного шкафа, который вытянулся до потолка. Ровные ряды ячеек помечали выгравированные надписи. На столе нашли место миниатюрный клепальщик, пневмовертка, подставка с мелким инструментом, непонятный прибор со шкалой и двумя щупами. Вплотную к столу стояли кислородный и ацетиленовый баллоны, шланги с горелкой удерживал крюк из электрода.

Внимание токаря привлек странный агрегат, установленный на низком столике. С прозрачной квадратной сферой и, судя по салазкам и складной шине, подвижным механизмом внутри. В центре аквариума размещалась какая-то миниатюрная деталь. Слава не успел рассмотреть детально, Шпиль переключил его внимание: «Сюда смотри».

Слава посмотрел на некий механизм, напоминающий перевернутого мертвого мукета. Шесть задранных вверх и скрюченных механических лапок застыли неподвижно над рабочей площадкой, где в миниатюрных зажимах крепилась плексигласовая пластина.

Заинтересованный до крайности токарь подался вперед. Вдруг одна из суставчатых конечностей дернулась. Слава вздрогнул и отшатнулся. Услышав за спиной сдавленный смешок, обернулся. Пряча улыбку в кулак, на него искоса поглядывал Шпиль. Брови Славы поползли к переносице, детское удивление и непосредственность стекали с лица, уступая место вполне взрослой обиде.

– Винт мне в ребро, – Шпиль опередил Славу, – прости, старик, просто у тебя был такой видон… Прости. – И, не давая токарю вставить слово, заторопился. – Это мой многофункциональный манипулятор «Карячка». Медикам притащили копари, те, не в силах его оживить, продали за сущий пустяк. Но я смог. Смотри. – Шпиль поднял руку, сжимающую проводной пульт, и что-то пошевелил. «Карячка» ожила. Ее манипуляторы деловито задвигались выверенными точными движениями. Две изогнулись, ухватили пластину, приподняли и повернули градусов на десять. Две другие из открывшихся ниш достали детали, приложили к рабочей поверхности. Остальные «лапки» их моментально припаяли.

Завороженный Слава застыл, его глаза округлились, рот приоткрылся. Ни дать ни взять подросток, впервые увидевший совокупляющихся «пропилей». В это время Шпиль внимательно рассматривал токаря и что-то для себя пытался понять в нем.

– Это что? Книги?!

Громкое восклицание вырвало Шпиля из раздумий.

– А? – механик вздрогнул. – Книги? Да, книги.

– Сколько их у тебя, чтоб я пневматикой свистел!

Слава подскочил к полке, где пылились учебники по начальной физике, электродинамике, робототехнике, химии и прочие.

– Ух ты! – он бережно взял в руки книгу с рваным корешком и затертой обложкой. – Физика, – прочитал он бегло. Шпиль за его спиной удивленно дернул бровью. Как правило, металлурги оканчивают двухмесячный курс первоначального обучения по диафильмам и наглядным пособиям. Еще месяц по специальности, недельная практика, и вперед за станок. Читать никто не учит, печатная продукция в ЖГ под запретом.

Учебник физики – вторая книга, которую Слава держал в руках. Первую ему показал Тристапусто. Старик нашел ее в пустыне в ранце мертвеца. Картонная обложка намертво крепилась клепками к дюралюминиевым пластинкам, вырезанным по размерам книги. Под таким панцирем большинство страниц сохранилось в читаемом виде. Затертое название «Чер… сны» додумывал сам. Получалось то ли «Чертовы сны», то ли «Черные сны», то ли «Черметовы сны». На последнем варианте токарь остановился. Имя автора и вовсе стерлось. Многое Славе в ней было непонятно, и мало что объяснили другие металлурги, к которым он обращался. Но общий смысл уловил: одиночество, которое олицетворяли мерзкие создания, в старости оказывается страшнее самой смерти.

– Ты хорошо читаешь, – сказал Шпиль, заглядывая токарю через плечо. – Знаешь, что такое физика?

– Нет.

Слава осторожно открыл учебник и стал листать. Временами задерживал взгляд на подписях под иллюстрациями, и тогда его губы шевелились.

– Это одна из основополагающих наук, объясняющая природные явления, материю, вещество. Так сказать, фундаментальная наука, на которой зиждятся механика, термодинамика, оптика и электрика.

– Можно взять почитать? Я верну.

Слава обернулся к механику, в его глазах застыла осторожная надежда.

– Э-э-э, – протянул Шпиль, – знаешь, никто не сомневается, что ты вернешь. Только, старик, давай в следующий раз.

– Ну да. Мы почти незнакомы…

Раздался глухой зудящий звук. Слава потянул за цепочку, извлек из кармана часы:

– Гниль рыжая, – выругался он, – у меня скоро смена, а еще к Извергу надо заскочить, – он убрал часы на место. – Фрезерман предупредил, волосатым к станку не подпустит.