Ржавый ангел

Ржавый ангел
Андрей Деткин

Мир несправедлив, а в зоне к тому же и жесток. И чтобы выжить, сталкеру Грифу приходится быть изворотливым, подлым, циничным и безжалостным. Цель, она оправдывает все. Так думал Гриф, когда ходил за хабаром, отнимал его у других сталкеров и деньги отправлял в клинику на лечение дочери. Гриф думал, что в нем не осталось ничего человеческого, что его место здесь, в зоне – заповеднике монстров и убийц, но он ошибался. Что же заставит матерого ветерана разубедиться в этом, сломать мировоззрение хищника и спасти молодого сталкера Алексея?Оформление обложки и изображение авторское.

Глава 1. Ничего личного

Десятикратное увеличение цейса позволяло видеть не только шрам, располосовавший левую щеку Саранчи, огонек на кончике сигареты Гошика, направление их взглядов и трехдневную щетину на угрюмых физиономиях, но и выпирающие из набитого шмотника ребра контейнеров.На плешине метрах в двадцати от мрачного корявого леска братья устроили привал и теперь собирались развести костер.

Не обращая внимания на ноющую боль в правом боку, еще с минуту Гриф рассматривал вещмешок с надорванным клапаном, подробно изучая выпуклости на плотной зеленой ткани, прошитой двойной строчкой. Затем убрал бинокль, из внутреннего кармана куртки достал целлофановый пакетик. Высыпал остатки «крапивки» на грубую, морщинистую ладонь, словно распаханную плугом, и отправил под язык. Кисловато-горький привкус свел скулы, рот наполнился слюной.

Сталкер поморщился, сунул руку в боковой карман, переключил детектор аномалий на виброрежим, подбросил плечом абакан и твердым шагом направился к братьям.

Сухая трава шуршала по видавшим лучшие времена растоптанным берцам. Ветки кустов проволокой скребли по пропахшей костром и табаком куртке. Усталый взгляд сталкера скользил по седому кочковатому полю. Слева в десяти шагах Гриф отметил вытянутую бурую кляксу «пыльника». Дальше, прямо и правее, выжженный пятак «жарки», еще правее рыжие колонии ядовитого хвоща, за ними парилась кислотная лужа «химки».

В который раз Гриф подумал, что зона не для человека. Все здесь стремится изжить его, погубить. Искромсать вообще любую жизнь, родить чудовищ, ставить над ними кошмарные эксперименты, убивать, снова создать мутантов ужаснее прежних, опять рвать, давить, не прекращая вечную мясорубку.Словно безумный ваятель, в ярости разрушающий скульптуру из еще сырой глины, стремящийся к умопомрачительному совершенству. «Здесь мне и место», – подумал сталкер, сплюнув зеленую кашицу под ноги.

Боль утихла, в голове приятно кружилось, в теле зарождалась необузданная энергия. Его приближение заметили.

– Какими тропами, Гриф? – недружелюбно приветствовал долговязый Гошик.

Братья заметно напряглись, перестали суетиться над костром, оставили ветки, и теперь Гошик стоял в полный рост, положив руки на ствольную коробку АКМ. Саранча сидел на корточках метрах в четырехправее с дробовиком на коленях. Как бы не специально стволы смотрели в сторону гостя.

Набитого вещмешка с надорванным клапаном нигде не было видно, только худой рюкзак с распущенными завязками скромно тулился к лохматой кочке. Через раскрытую горловину виднелись грязное вафельное полотенце да край алюминиевой миски.

В кармане Грифа завибрировал детектор.

– Вот так встреча! – неоправданно радостно и громко воскликнул Гриф,вскинув руку в приветственном жесте. – А я смотрю, что за бродяги? Думаю, дай зайду на огонек.

Он смотрел на Гошика и растягивал обветренные губы в лучезарной улыбке.

– Огонька нет, если че, – все так же неприязненно отвечал Гошик, не сводя колючего взгляда со сталкера.

– И не предвидится. Шел бы ты мимо, Гриф, – посоветовал Саранча.

– Ой, как невежливо, ой, как не по-товарищески, – протянул Гриф с иронией, останавливаясь в трех шагах от Гошика.

Хотя Гриф улыбался добрейшей улыбкой, глаза смотрели цепко, не упускали ни единого движения сталкеров.

– Тамбовский волк тебе товарищ, – пробурчал Саранча.

– Ладно, парни, хорош скалиться. Вам я ничего плохого не сделал.

– Пока, – процедил Гошик.

Гриф сбросил с плеча абакан, положил на землю рядом так, чтобы было видно переводчик огня в положение «Пр». Заметил одобрение во взглядах. Затем стянул рюкзак, опустился на колено и стал распускать шнурок.

– Чтобы смягчить ваши недоверчивые сталкерские души и привнести свой вклад к столу, угощу-ка я вас…вот ни за что не угадаете чем, – он озорно взглянул на братьев, не переставая улыбаться. – Такого вы сто лет не едали.

Как бы братья ни опасались Грифа, разговор о еде, да еще с претензией на что-то сладенькое (консервы, сухпайки давно обрыдли), заставил их почти одновременно сглотнуть. Во взглядах появились любопытство и предвкушение.

Тем временем Гриф растянул горловину и сунул руку в рюкзак. Ствол АКМ дернулся и уже совсем откровенно «уставился» на фигуру в брезентовой куртке. Палец с предохранительной скобы чайзера перескочил на курок.

– Та-дам, – Гриф победоносно вздернул руку вверх, сжимая кругляк краковской.

Мгновение братья еще напрягались и всматривались, а затем Гошик улыбнулся:

– Ну, раз так…

Он не договорил. Прогремел выстрел. Компактный «Вальтер ССР», спрятанный за колбасу, плюнул сталью точно промеж глаз Гошику. Передавленная краковскаяпереломилась, упала под ноги. Жирные пальцы скользнули по рукоятке, поэтому в судьбе второй пули Гриф не был уверен. Саранча кувыркнулся назад, затем вправо, одновременно спуская курок. Заряд дроби изрешетил воздух там, где мгновение назад стоял сталкер. Гриф перекатился по жухлой траве и пустил еще три пули. В ответ грянул выстрел, заставляя прижаться к земле, втянуть голову в плечи. Гриф отполз за невысокий пригорок. Снова громыхнуло. По взрытой земле и кружащим лохмотьям травы левее Гриф понял, что Саранча его не видит и стреляет не прицельно. Используя это обстоятельство, он быстро, насколько был способен, пополз к зарослям ржавого кустарника. За плотной стеной из веток с редким вкраплением жухлых листьев Гриф вскочил и, низко пригибаясь, побежал. Оказавшись за обожженной сосной, остановился, привалился к стволу и стал высматривать Саранчу, обтирая жирную руку о брючину.

Что-то произошло. Он словно на мгновение потерял сознание. Перед глазами все смешалось, его повело, и, чтобы не упасть, Гриф вцепился в дерево. Скрюченные пальцы процарапали кору, осыпая гарь. А потом все встало на свои места.

– Ух ты, – выдохнул сталкер и мотнул головой. Первое, о чем он подумал, это о «крапивке», прикупленной у Шары в «Светилище», от которой во рту все еще ощущалось горьковатое послевкусие.

– Ну и гнида же ты, Гриф! – крикнул Саранча. Голос звучал с придыханием, надсадно. – Я всегда знал, что ты кусок радиационного дерьма. Скажи спасибо Гошику, что не дал тебя хлопнуть… – последнее слово Саранча произнес сдавленно, замолчал, затем через несколько секунд, словно отдышался, заговорил вновь: – …пока ты к нам тащился.

Гриф выглянул из-за сосны и внимательно вслушивался в голос, определяя местонахождение стрелка. «Все же я его зацепил, – думал он. – Вряд ли так натурально сможет притворяться». За эту версию говорило и то обстоятельство, что противник не пытался сменить позицию.

– Гниль болотная! – тем временем разорялся Саранча. – Я всегда знал, что подлее тебя в зоне нет никого. И слухи о тебе ходят верные. Мать за «мульку» продашь. Скольких «отмычек» загубил, сволочь?! Гореть тебе в аду, мразь мутантская! Если нужен наш хабар, так иди и возьми… – Саранча заперхал. На губах вздулись кровавые пузыри. Несколько красных капель родинками упали на бледную руку, сжимающую РГД с выдернутой чекой. Саранча лежал, скрючившись на боку, обняв рюкзак с добычей. Правую обессиленную кисть дробовик придавил к земле, палец подрагивал на спусковом крючке.

Гриф возник со спины. Из ослабевших пальцев сталкера молниеносно вырвал гранату. Заметил отлетевший спусковой рычаг, швырнул смертоносную болванку в сторону леса. Всей массой навалился на Саранчу, пытающегося направить на него ствол. Прогремел взрыв, а в следующую секунду Гриф уже стоял на ногах. Вальтер в его руке твердо смотрел поверженному в голову.

– Чего, сука, медлишь? Для тебя ведь человека кончить, как вошь задавить, – простонал Саранча. Он едва держал голову. Не в силах повернуть ее, чтобы прямо посмотреть на своего палача, он сильно косил помутневшим глазом. Кашлянул кровью и уронил голову на жухлую траву. С хрипом и клокотанием выдохнул воздух. И было в этом выдохе смирение, словно ничего от этой жизни сталкеру уже не надо.

Гриф выстрелил.Мгновение – и человек превратился в гору мяса, в еду для бактерий и мутантов. Сталкер стоял неподвижно и смотрел на мертвое тело. Против братьев он ничего не имел. Их судьбу решила Тамара Викторовна Красневская, от которой на ПДА пришло «письмецо». Директор фонда «Доброе сердце» ни сном ни духом знать не могла ни Саранчу, ни Гошика, и тем более, чем аукнется ее безобидное уведомление.

Гриф закинул трофейный мешок с хабаром на плечо, обернулся ко второму брату. Несколько секунд колебался, затем подошел к Гошику. Задержал взгляд на ране, проследил багровый ручеек по бледному лбу к правому уху. Гриф не стал потрошить карманы и подсумки мертвых, подбирать их оружие, а быстрым шагом направился к месту, откуда началась вся эта свистопляска. Поднял абакан, рюкзак и зашагал прочь, не оборачиваясь.

На душе скребли кошки, это удивляло и в то же время удручало. Что-то произошло, что-то изменилось в нем за те мгновения, что укрывался за сосной. Что именно, он не мог понять. Раньше в перестрелках, драках, отнимая жизни, он не замечал за собой и намека на сострадание, а теперь в груди ворочалось что-то нехорошее, совестливое, давило и угнетало. Что случилось с ним? Занятый мыслями Гриф едва не вляпался в лужу «студня». Солярного цвета густота вытекла из-под камня и притаилась в ложбинке за травой. Лишь по отблеску мутного солнца Гриф среагировал. Сделал широкий шаг и перепрыгнул. В рюкзаке громыхнули контейнеры, абакан слетел с плеча. Гриф поймал его за ремень.

– Твою дивизию, – процедил он сквозь зубы. Выпрямился, поднял левую ногу, посмотрел на подошву, обернулся на студень: – Надо внимательнее.

Зашагал вдоль опушки, не углубляясь в лес и так, чтобы с изрытого поля его не было особо заметно. Остановился в облезлом ельнике у поваленной осины, исходящей черным соком и гнилым душком. На замшелый полопавшийся ствол примостил рюкзак. Развязал горловину и один за другим извлек на свет четыре контейнера. Два стальных короба с керамической ванной внутри были пробиты насквозь. Весьма вероятно, им же.

С нехорошим предчувствием сталкер открыл одну из поврежденных емкостей. Судя по серебристым обломкам, до столкновения с пулей это был «каменный цветок». Не дешевый, но очень хрупкий артефакт. Гриф, стоически перенеся потерю, открыл второй контейнер. «Лунный свет» искрился неровным голубым сиянием. Черное пятно сбоку, как червоточина на плоде, обесценивала артефакт абсолютно.

– Черт, – с досады выругался сталкер. С надеждой открыл третий целый контейнер. На дне ванны лежала обычная «батарейка». Гриф небрежно отставил контейнер, взялся за последний. «Медуза» – стоящий артефакт, но далеко не уникальный. Призрачная надежда сменилась отчаянием.

– Мало, – пробурчал Гриф, опустил руки и задумался. Времени на «сколачивание капитала» оставалось мало. Трофеи сталкер рассовал по своим контейнерам, пустые транспортировочные емкости и «брак» сгреб в вещмешок братьев.

Через полчаса пути он остановился у испепеленной земли, над которой волновался горячий сиропный воздух. Швырнул в «жарку» ненужный шмотник. Вспыхнул столб яркого пламени. Когда факел погас, на почерневшем пятаке лежали обгоревшие жестянки да застежки. Морщась и отворачиваясь от жара, сталкер сунул сухой прутик к раскаленному контейнеру. Через мгновение ветка вспыхнула. Гриф прикурил, затушил уголек и зашагал в «Депо».

Ближе к вечеру, сидя в вывороченной коллекторной трубе, перекусывая остатками краковской, Гриф заметил в полукилометре на северо-запад движение. Достал из вещмешка бинокль. Пережевывая бутерброд, он наблюдал за сталкером, который неторопливо шел через пустырь к «Кристаллу». На фоне разрушенных зданий с черными слепыми окнами, среди вывороченных бетонных глыб, ржавой арматуры сталкер казался букашкой. Время от времени он останавливался, кидал гайки и двигался дальше. «Кой черт его туда несет?» – задался вопросом Гриф. Общеизвестно, что территория «Кристалла» напичкана аномалиями все равно что слепой пес блохами, а за бетонным забором в складской зоне время от времени ворочается что-то массивное и громыхает. Всякий любопытствующий, рискнувший докопаться до истины, не возвращался. А этот идиот вроде туда и направляется.

Пискнул ПДА. Сталкер взглянул на экран. «Рудольф Яковлевич, не хотела беспокоить, но Бергман требует перечисления или гарантии банка. С уважением Красневская Т. В.».

– Леший бы вас всех побрал, – Гриф сплюнул. Почувствовал, как в правом боку зарождается неприятная тянущая боль. Промедол и «крапивка» закончились, он полез в карман за сигаретами. «Тайник!» Рука остановилась на полпути и схватила бинокль. «Тайник». Эта мысль захватила Грифа. Он поймал в окуляры фигуру в тот момент, когда сталкер скрылся за обломок стены.

Не медля ни секунды, Гриф подхватил абакан и бросился к развалинам завода. Боль в правом боку становилась ощутимее и уже растекалась по спине, тянулась к позвоночнику. Сталкер терпел. С этой «подругой» он знаком не понаслышке, выучил все ее капризы и закидоны. Она будет усиливать давление, пока не получит анальгетика или психотропа. Если нет, то еще немного, и доберет свой максимум, а с этим жить можно.