Сферы жизни

Не найдя фактических подтверждений своей теории, Клиф посоветовался с ведущими нейрофизиологами – возможно ли вообще управлять человеческой памятью? Один профессор окончательно разрушил его идею существования нейроконтроллеров:

– Управление памятью – это, безусловно, очень популярное и перспективное направление науки. В частности, я сам провожу эксперименты по стиранию отдельных воспоминаний. Что касается нейроконтроллеров, то вам следует понимать, что долговременная память обусловлена химическими процессами в головном мозге. Фрагменты воспоминаний можно разрушить, используя фармакологические препараты, и не о каком вживлении в мозг маленьких компьютеров речи не идет. Насколько я знаю, таких разработок даже не ведется – это бессмысленно. Память человека не сравнима с памятью компьютера – мы не можем управлять ею, воздействуя электронными импульсами на какой-то отдельный небольшой участок коры мозга. Если говорить о технике, то на сегодняшний день существуют только датчики позволяющие считывать электрическую активность мозга. Это технология неинвазивной электроэнцефалографии, т.е. бесконтактной, но повторюсь, такие приборы способны лишь считывать активность мозга и делать на основании этого какие-то выводы о настроении человека, о его желаниях, возможно даже мыслях. Если мы говорим именно о стирании памяти, то это в любом случае связано с использованием специальных препаратов.

– Постойте. Вот у меня ситуация… Я помню, что недавно присутствовал на одном… э-э… собрании. Я помню все, что там говорилось, помню людей, но не могу вспомнить, на каком языке мы разговаривали, как я попал туда и как вернулся домой. Возможно ли, что мне прочистили мозги теми препаратами, о которых вы говорите?

– Нет, боюсь, что это из области фантастики. Объясню почему. Когда наши исследования проходят с животными: мы четко отслеживаем у них процесс запоминания каких-то событий. Например, крыса не обладает сознанием, и поэтому активность ее мозга довольно легко контролировать. Для закрепления какого-то определенного рефлекса или реакции у крысы мы многократно проводим с ней один и тот же эксперимент, заставляя ее снова и снова переживать одно и то же событие. Только так мы можем, грубо говоря, определить то место в головном мозге, где хранится данное воспоминание, а затем уже провести целенаправленное химическое воздействие по его устранению. Я с полной уверенностью говорю вам, что с человеком такой эксперимент пока невозможен. Сознание человека слишком многогранно для нас: вычленить в памяти какое-то отдельное событие, которое произошло лишь однажды и не имело особого эмоционального всплеска… Это невозможно. Тем более, вы говорите, что помните само собрание, а не помните языка – это означает, что стерто не само событие из памяти, а только отдельный параметр этого события: что-то вроде фрагмента в фрагменте. Так глубоко механизмы человеческой памяти мы не знаем. Со временем, я уверен, мы добьемся определенного успеха в этой области, но ближайшие 20-30 лет никакой совершенной системы управления человеческой памятью создано не будет. И еще… Чтобы вас окончательно успокоить, скажу, что если бы вы подвергались недавно воздействию какого-либо препарата для стирания памяти, то мы бы смогли с легкостью это обнаружить.

– Хорошо. С нейрофизиологией я все понял, но что вы можете сказать по поводу психологии? Меня интересует, можно ли заставить человека видеть то, чего с ним никогда не происходило?

– В этом вопросе я не специалист, но кое-что рассказать могу. Я общался с профессором Лофтус[2 - Элизабет Лофтус (род. 1944) – профессор психологии и выдающийся эксперт по вопросам человеческой памяти; в частности, широко известны ее исследования связанные с «эффектом дезинформации» и природой ложных воспоминаний.] – она, кстати, ваша соотечественница из Калифорнийского университета – ведущий специалист по психологическим механизмам памяти. Она мне рассказала, что психология занимается таким вопросом, как внедрение ложных воспоминаний. Можно, например, подсказать какому-нибудь человеку идею создания фильма и используя определенный ряд факторов заставить его поверить в то, что он сам придумал этот сюжет. Или… Показать человеку анимацию из большого числа быстро сменяющихся картинок, а затем спросить: «Что делал на одной из них белый медведь?» Хотя такой картинки на самом деле не было – большинство людей убедят себя, что они действительно видели белого медведя и даже придумают, чем он там занимался. Есть, конечно, и более серьезные эксперименты, но все они выглядят больше как фокусы с памятью, с сознанием. Речь идет о внедрении каких-то малых элементов в фрагменты памяти, каких-то компактных идей. Воспоминание о каком-то большом собрании, на котором вы присутствовали, внедрить в память нельзя. Если у вас есть какие-то тактильные воспоминания об объектах, если вы помните эмоции, которые вызывали у вас отдельные поступки отдельных людей, значит, вы действительно присутствовали на том собрании.

– Выходит, что я и вправду был в той комнате, и некоторые воспоминания просто пропали?

– Здесь нет ничего удивительного. На вечеринке вы могли просто выпить лишнего, поэтому помните не все так четко, как вам хотелось бы. Информация могла стереться, как лишняя. Зачем вам хранить в голове воспоминания о проделанной до и после дороге? Вы ведь не забыли ничего важного, память лишь очистила себя от мусора…

Домой Клиффорд летел в смешанных чувствах. Ему было чертовски стыдно перед друзьями – серьезными учеными.

Наверняка они решили, что я помешанный фанатик или психически ненормальный. Беспокоил их, прилетел с другого конца света только потому, что напился на какой-то вечеринке и ничего не мог вспомнить.

«Теория заговора» превратилась в прах, и всю обратную дорогу Клиф с содроганием сердца думал о Сфере.

Как же глупо и непредусмотрительно было положить Сферу, возможно с жизнью человека, в простую картонную коробку! Что, если кто-то уронит ее, раздавит… Мне ведь доверили охранять чью-то жизнь.

Клиффорд никогда не отличался особым альтруизмом или гуманизмом, скорее наоборот – просмотрев всю его жизнь, про него с легкостью можно было сказать, что он «самодовольный эгоист», но почему-то, задача сохранения Сферы стала для него теперь очень важной. У шара с человеческой жизнью появился сакральный смысл. Клиф испытывал страх и трепет по отношению к нему. Весь его рационализм исчез: он не мог привести в порядок свои мысли, смотря на них сквозь беспросветную мглу бессознательного хаоса. Что-то мешало ему думать, рассуждать, делать выводы. Никогда прежде в жизни он не терял самообладания, не утрачивал трезвости ума. Внутри него шла борьба: душа боролась с телом, а мысли с чувствами. Сердце звало его в одну сторону, а сознание рвало в другую. Клифу было незнакомо такое состояние: оно не нравилось ему, он не понимал его, он не хотел понимать. Казалось, земная кора разламывалась напополам. Память рисовала ему рушащиеся дома в Сан-Франциско… И вот, когда когнитивный диссонанс Клиффорда достиг своего апогея, его сознание и мир вокруг неожиданно прояснились. Он не чувствовал ни усталости, ни боли. Жизнь вернулась в прежнее русло, и он не чувствовал никаких изменений.

Да-а… Со Сферой придется помучиться.

Приземлившись в аэропорту Сан-Франциско, Клиф быстро добрался до дома, где его уже ждала Мэриам. Она была немного шокирована новой прической мужа, но Клиф ей объяснил, что на одной вечеринке он проиграл в научном споре и вынужден был, поэтому, побрить голову налысо. Нельзя сказать, что она поверила в эту историю, но, по крайней мере, Мэриам больше не стала утомлять его расспросами, а просто поцеловала. Клифу было приятно видеть ее – на обратном пути он безумно по ней скучал. С любовью обняв жену, он вспоминал о самых лучших моментах жизни, проведенных с ней. Мэриам потянула его за руку к спальне, и Клиф, оставив сумку и коробку со Сферой на полу в прихожей, пошел за любимой. Он подхватил ее на руки и понес к кровати, не переставая целовать.

Через несколько часов, выйдя из спальни в одних трусах, Клиф увидел валявшуюся на полу коробку со Сферой.

Хм… Что-то я опрометчиво ее бросил прямо у входа. Она ведь могла разбиться или выпасть из коробки и укатиться. Надо аккуратнее себя вести. Надо придумать что-то такое, насчет этой стекляшки, чтобы больше из-за нее не болела голова. Может запереть ее в сейфе, да и дело с концом?

Клиф сидел в кресле и вращал в руках янтарную Сферу.

Да с чего вдруг я стал так о ней переживать? Ну что в ней такого? Человеческая жизнь… На земле ежедневно умирают сотни людей, и моя душа совершенно спокойно принимает этот факт. Хотя с другой стороны, все они умирают не по моей вине. Я, конечно, не посылаю голодающим детям Африки гуманитарную помощь, но все-таки, это вина косвенная. Разбитая Сфера же – это абсолютно прямое и недвусмысленное свидетельство моей вины.

Клиффорд огляделся по сторонам. Он встал и выглянул в окно.

А что если… что если… надо мной просто кто-то подшутил? Что, если это розыгрыш? По всей моей квартире установили скрытые камеры, вон те двое толстяков следят за мной из своего Ford’а… Организатор всего этого сейчас, наверное, истерично ржет, глядя на меня лысого в трусах. Но кто же за всем этим стоит? Кто – организатор?.. Может быть, Мэриам?.. Решила надо мной посмеяться…

Клиф был в паре секунд от того, чтобы ворваться в спальню и заставить жену во всем признаться.

Не-не-не… Это бред сумасшедшего. Все что происходило в той комнате, не было похоже на театрализованное представление. Ни один актер не смог бы выдавить из себя тех слез, которыми захлебывался негр. Да и цыган душил его по-настоящему. Могильный голос русского военного… Нет. Если даже предположить, что память мне стерли каким-нибудь суперсовременным методом нейро-лингвистического программирования, то вряд ли бы его стали использовать для простого розыгрыша.

Клиф снова вспомнил о Сфере. Стоя рядом с окном, он повернул голову и увидел, что она лежала на самом краю стола рядом с креслом – он оставил Сферу там, когда подходил к окну. Сфера упиралась в большую латунную пепельницу, и это единственное, что удерживало ее от падения на пол. Клиф вернулся к столу и аккуратно взял янтарный шар в руки.

– Черт! Надо быть осторожнее. Уже второй раз за день я чуть ее не разбил.

Пепельница стояла для гостей – сам Клиффорд не курил, но она ему нравилась: массивная, тяжелая, темно-золотого цвета, с красивой рифленой крышкой, которая свободно снималась, а не вульгарно откидывалась на шарнире. Еще ему нравилось, что за годы службы, пепельница не утрачивала своего металлического запаха. Клиф, на самом деле, не разбирался в металлах и сплавах и не знал наверняка из чего была сделана его пепельница, но, по крайней мере, про себя он привык называть ее латунной.

– Ты не зря прожила свою жизнь, – Клиффорд разговаривал с пепельницей вслух, – и, возможно, уже выполнила свое предназначение данное твоим Создателем. Сегодня ты спасла от смерти чью-то невинную жизнь.

Для Бога, пожалуй, все мы – точно такие же пепельницы. Мы работаем всю жизнь, собирая лишь чей-то пепел, и хотим найти смысл жизни в этом пепле. Эта пепельница простояла здесь многие годы, и вот, одним лишь фактом своего стабильного существования на одном месте, она уберегла Сферу от падения. Это самое значительное и смыслоопределяющее событие в жизни этой вещи, а она, возможно, этого даже не заметила. Пройдет еще много лет, прежде чем я ее выкину или ее переплавят, и на заре своих дней она спросит: «Зачем я провела всю свою жизнь, собирая лишь чей-то пепел? Стоило ли это так долго терпеть?»

Клиффорд услышал, что Мэриам встала с постели, поэтому он поспешил запихнуть Сферу обратно в коробку с пенопластом и спрятать ее в сейф.

3

Всю следующую неделю Клиф даже не вспоминал об «инциденте» или Сфере. Он был занят на работе новым интересным проектом, и ни о чем другом думать не мог; но как-то раз, Клиф решил заехать домой во время обеда. Когда он вошел к себе в комнату, то увидел стоявшую перед открытым сейфом Мэриам, державшую в руках Сферу жизни. На мгновение обезумев, Клиф бросился на жену, выхватил у нее из рук Сферу и жестоко на нее накричал. Он обозвал ее дурой и приказал немедленно проваливать из его комнаты. Ничего не понимающая Мэриам заплакала и убежала. Клиф еще долго стоял, глубоко дыша, сжимая в руках свой янтарный шар.

Идиотка! Она ведь могла его уронить! Она даже не знает, как опасно брать Сферу в руки, да еще в такие кривые, как у нее… Кстати, откуда она узнала код моего замка?

Клиффорд снова был готов броситься на жену, но вовремя передумал.

Черт! Я же сам его когда-то ей называл – на всякий случай, если со мной что-то случится. Но зачем ей понадобилось сюда лезть сейчас? Женская любознательность… Она должна была спросить у меня разрешения, а не лезть самой! Хотя… Кажется, она у меня уже спрашивала несколько раз про картонную коробку, но я ей ничего не ответил… Но ведь это же не повод взламывать мой сейф! Черт возьми – а что, если бы тут стоял долбанный ящик Пандоры?!

Клиф положил Сферу обратно в сейф и пошел просить прощения у Мэриам. Он долго извинялся перед ней, успокаивал, прижимая к себе. Клиф обещал ей, что такого больше никогда не повторится, и взамен просил, чтобы она никогда не открывала его сейф. Вечером они пошли в ресторан и хорошо провели время вместе, но на следующий день Клиффорд не мог спокойно работать. Сидя в офисе, он думал только о том, что его жена сейчас могла дома разбить Сферу жизни. Мысль об этом, не давала ему покоя – она полностью завладела его рассудком. Бросив работу, Клиф немедленно отправился домой, где нашел Сферу в целости. Вытирая пот с лица, он решил никогда больше не оставлять Сферу дома, а всегда держать при себе.

В офисе Клиффорд сказал, что заболел гриппом, и, чтобы никого не заражать, временно взял работу на дом. В последнее время у него стали накаляться отношения с боссом, но Клиффорда это совершенно не волновало – главной проблемой, которой он посвятил всего себя, стала безопасность Сферы. Клиф постоянно нервничал, если оказывался далеко от нее – необходимо было придумать, как можно было везде носить Сферу с собой. В Интернете он нашел компанию, специализирующуюся на перевозке хрупких драгоценностей по миру, таких, например, как яйца Фаберже. Через эту компанию Клиф заказал себе небольшой бронированный кейс. Формат кейса был стандартным – варьировалась только форма внутренней выемки для предмета хранения. Бронированный чемодан не боялся высоких температур, был герметичен и полностью соответствовал представлениям Клифа о безопасности. В качестве встроенного замка он предпочел поставить датчик отпечатков пальцев, т.к. ключ легко можно было потерять.

Покупка и доставка кейса заняла целую неделю – все это время Клиффорд сидел дома. Начальник постоянно требовал от него, чтобы тот появился на работе, но Клиф умело обходил этот вопрос. Работу свою он исправно выполнял благодаря удаленному администрированию с помощью компьютера. Мэриам пришлось сказать, что в офисе начался ремонт, и там сейчас не было свободного рабочего места. Спустя неделю, кейс оказался в руках Клиффорда – черный, сравнительно небольшой, компактный и достаточно легкий. Внутри кейс был выложен темно-серым плотным поролоном – по середине располагалась выемка, как раз по диаметру Сферы. Первым делом Клиф положил в кейс фарфоровую сахарницу, походившую размером на янтарный шар, вышел на улицу и, размахнувшись, со всей силы бросил чемодан на тротуар. Только после того, как он убедился, что сахарница внутри не пострадала, Клиф переложил в кейс Сферу. Он запрограммировал замок на распознание своих отпечатков пальцев и отправился с кейсом на работу.

Оказавшись в офисе, Клиффорд столкнулся с целым рядом непредвиденных трудностей. Раньше ему казалось, что он все свое рабочее время проводил за компьютером, но при более внимательном рассмотрении, выяснилось, что он еще в течение дня выходил в туалет, бывал на совещаниях в кабинете у босса, регулярно устраивал «мозговые штурмы» с подчиненными из своего отдела в конференц-зале… Везде ему приходилось носить с собой бронированный кейс – оставить его у себя в кабинете он не мог, т.к. его вера в непогрешимость и порядочность сослуживцев неожиданно исчезла; в каждом из них Клиф теперь видел мошенника и вора. Раньше весь офис смеялся над новой прической Спенсера, теперь все ухахатывались, когда видели его идущим с кейсом в туалет. Он обратился к боссу с просьбой установить в его кабинете сейф, на что тот ответил:

– Да какого ж черта! Что с тобой происходит? Что у тебя в этом кейсе? Зачем тебе еще сейф в кабинете? Держи эту вещь дома, черт тебя дери!

– Извините, мистер Мэттью. – Выдавил из себя Клиф, – Это временно…

– Так может и сейф устанавливать не надо – раз это временно? – начальник вызывающе на него посмотрел.

– Я обещаю вам, что…

– Ладно, – мистер Мэттью хлопнул рукой по столу, – Ты конечно, Клиффорд, отличный специалист, золотая голова и все такое, НО – ты меня знаешь. Я человек строгих правил, и только благодаря этому все еще держусь на плаву. Устанавливай этот чертов сейф, но знай: если ты хоть раз еще выкинешь какой-нибудь фортель, если ты сегодня же не начнешь работать как вол, то я тебя вышвырну отсюда к чертовой матери. Ты меня понял?

– Да, мистер Мэттью.

– Так что в кейсе?

– Жизнь Марселласа Уоллеса[3 - Марселлас Уоллес – персонаж из фильма Квентина Тарантино «Криминальное чтиво». Действие картины разворачивается вокруг черного дипломата, содержимое которого остается для зрителя загадкой. Версия о том, что в кейсе хранилась жизнь Марселласа Уоллеса является наиболее распространенной среди фанатов].

– Хе-хе. Шутник хренов. Иди с глаз моих, – Клиффорд знал, что боссу нравился фильм «Криминальное чтиво», поэтому шутка пришлась как нельзя кстати и хотя бы немного разрядила обстановку.

До установки сейфа в кабинете дело не дошло. Возвращаясь с работы, Клиф стал свидетелем жуткой автокатастрофы: на мосту столкнулись грузовой самосвал и маленькая легковушка. Когда он увидел, как из смятой, искореженной машины спасатели извлекали по частям трупы людей, Клиффорд отчетливо представил, что в такую же аварию мог попасть и он сам. Его кейс был надежен, но не настолько, чтобы выдержать удар пятитонного самосвала. Клиф понял, что любой вид транспорта, будь то велосипед или бронированный фургон, обречен однажды встретится в лобовом столкновении с другим – более мощным. Ходить пешком или ездить на трамвае было совершенно недопустимо, т.к. черный кейс был слишком притягательным объектом для грабителей, и Клиффорд совершенно не хотел, что бы кто-то отнял у него Сферу.

Если ее нельзя никуда перевозить, значит нужно найти для Сферы безопасное постоянное «место жительства». Дома ее хранить нельзя, потому что там ее может найти Мэриам. Хм… Кажется я придумал.

Клиф отправился в ближайшее отделение Bank of America, где арендовал индивидуальную банковскую ячейку. Он поместил в нее свой бронированный кейс и довольный вернулся домой. Клиффорд крепко обнял жену: