Как мы с Вовкой. Лето с пионерским приветом. Книга четвёртая

– Сейчас мы идём до нашего корпуса, – объяснял Алексей. – Заселяемся в комнаты. Там вы берёте из чемоданов то, что вам нужно на ближайшее время из одежды. Обязательно парадную форму для завтрашней линейки. Не забудьте про мыльно-рыльные принадлежности. Затем выносим чемоданы во двор, и их увезут в чемоданную.

– Куда? – не понял я.

– В чемоданную, – повторил вожатый. – В комнате у вас для хранения вещей будет только тумбочка. Да и то одна на двоих. Сразу отвечу на следующий вопрос. Под кроватью чемодан хранить нельзя.

Мы прошли через кованые ворота с пионерскими звёздами, над которыми располагалась надпись «Пионерский лагерь Горьковец». Далее по аллее проследовали вглубь лагеря. По правую и левую сторону от дороги стояли белые статуи пионеров разных видов. Горнисты, барабанщики и спортсмены. Некоторые из них были с трещинами, краска местами облезла. Было видно, что кто-то пытался замазать дефекты, но сделал это тяп-ляп и, судя по всему, уже не в первый раз. Статуи чередовались со стойками – вроде тех, на которых в городе вывешивали газеты. Но на этих висели агитационные пионерские плакаты, которые опять же призывали к ответственности. Света показывала на разные строения, которые попадались нам по пути, и объясняла, что там. Корпус старшего пионервожатого, общий туалет, столовая, корпуса старших отрядов и вот наконец-то наш.

Обычный деревянный одноэтажный дом из досок. На входе что-то вроде общего зала. Прямо – туалетные комнаты для мальчиков и девочек. Направо – блок мальчиков, налево – девочек. В каждом располагалось с десяток металлических сетчатых кроватей с прикроватной тумбочкой на двоих. На кроватях, скрученные в рулоны, лежали полосатые ватные матрасы, подушки и комплекты постельного белья. И возле каждого блока – комната для вожатого. Рядом с нами размещался Алексей, а рядом с девочками – Света.

– Я, чур, у окна! – первым залетел в комнату Шурик и с разбегу плюхнулся на пружинную сетку.

– Я тоже! – Вовка бросил чемодан и побежал занимать ещё одну кровать возле окна.

Хорошо, что было очень жарко и окна были открыты.

– Смотри, как я умею! – Вовка с криком запрыгнул с ногами на кровать и стал, как на батуте, прыгать на пружинной сетке.

Ловкости ему было не занимать. Такие кровати были в деревне у бабки с дедом, иногда бабка меняла постельное бельё и выносила матрас подышать. В ответ на наш вопрос – зачем матрасу дышать – она предлагала нам попробовать посидеть друг у друга жопой на лице. Тоже сразу подышать захочется, а матрасу раз в неделю хватануть свежего воздуха и то счастье. В то время, пока матрас дышал, мы с Вовкой прыгали на сетке. Иногда практически до потолка головой доставали. Однажды я не рассчитал и слетел на пол. Хорошо, что бабка тогда ещё не успела вынести матрас и я упал на него. Никто даже ничего не заметил.

Вовка прыгал на кровати, демонстрируя свои навыки эквилибристики. Но то ли он что-то, как и я в тот раз, не рассчитал, то ли кровать была не той системы. А может, всему виной внезапное появление вожатого, который не оценил Вовины способности.

– Это что ещё за цирк тут устроили? – неожиданно крикнул он.

Неожиданно прежде всего для Вовки. Он в полёте обернулся на крик вожатого, что-то пошло не так, и на очередном прыжке он вылетел в раскрытое окно. Прям так чисто вышел, даже не задев раму и подоконник. Как будто так и было задумано.

Алексей рванул к окну. Так решительно, что я уж подумал, что он тоже следом сейчас выпрыгнет, но он только перегнулся через подоконник.

– Цел?

Вовка что-то прокряхтел в ответ. Вожатый развернулся и побежал на выход. Мы всей толпой ринулись к окну. Посмотреть на Вовку.

Хорошо, что постройка была одноэтажной и от окна до земли было не более полутора метров. Помимо этого, прям под окном лежала большая охапка скошенной травы. Вовка лежал в этом маленьком стоге, раскинув руки и ноги, и как будто просто любовался проплывающими по небу облаками.

– Жив? – поинтересовался я.

– Ага. Здорово получилось. Правда? – Вовка сел и довольный посмотрел на нас снизу вверх.

Подбежал вожатый и начал ощупывать Вовку на предмет повреждений.

– У тебя с головой всё в порядке?

– Да вроде не болит, – Вовка потрогал голову руками.

– Я вообще-то не это имел в виду. Сам встать можешь? – Алексей протянул Вовке руку. – Ещё первый день не закончился, а ты уже два раза успел чуть до инфаркта меня не довести.

– А я сразу сказал, что он дурак, – усмехнулся Шурик из окна. – Но получилось и правда здорово.

Вожатый привёл Вовку обратно и велел, чтобы мы быстро разобрались с постелями и чемоданами. После этого будет первое собрание. Как раз на тему норм поведения и распорядка в пионерском лагере.

Глава 4. Про чемодан

Раскатав матрасы и постелив постельное бельё, мы принялись за разборку чемоданов. Первым делом хотелось не забыть про конфеты, но Алексей предупредил, что только по несколько штук можно оставить в тумбочке. Он потом проверит.

– Он же сам сказал: «Мыльно-рыльные не забыть оставить», – не мог сообразить Вовка, как всё-таки поступить с пакетом сладостей…

– А что непонятного? – удивился Шурик.

Вовка показал пакет с зубной пастой, щёткой, мылом и сказал, что это мыльные принадлежности.

– А вот это, – поднял он пакет с конфетами и печеньем, – рыльные.

Даже я с недоумением посмотрел на него, не находя никакой связи. Шурик с Генкой посмотрели на меня. Как-никак брат и должен понимать, что Вовка имел в виду.

– С чего это вдруг конфеты стали рыльными принадлежностями? – решил уточнить я у него.

Вовка логично объяснил. Ссылаясь на слова бабки, он привёл несколько примеров того, как она иногда к нам обращалась. Вроде этих: «Стоит Гаврило – замарано рыло». «Не свиным рылом лимоны нюхать». Ну и там ещё парочку припомнил.

– Конфеты что ни на есть рыльные принадлежности, – в конце пояснил Вовка. – Ну, то есть для лица и рта в нём. То есть для рыла.

– Тяжко нам с ним придётся, – вздохнул Шурик. – Но весело, – улыбнулся он тут же и похлопал меня по плечу.

Я вообще уже не сомневался, что весело будет. Мне начало нравиться то, что мы почти целый месяц будем отдыхать без присмотра родителей или бабки с дедом. Вожатые не в счёт. Пока я размышлял и разбирал чемодан, Вовка нашёл для себя новое развлечение.

– Смотрите! – позвал он всех, кто был в комнате, стоя ногами в пустом Генкином чемодане.

Генка приехал, в отличие от всех, с огромным чемоданом. В нём спокойно поместилась бы половина вещей нашего отряда. Мы ещё удивились и недоумевали, зачем ему такой большой? Это ж сколько всего он набрал! Но Генка объяснил, что другого просто не было дома. Мама что нашла, то и дала. Когда он его открыл, оказалось, что большую часть в нём занимала пустота. В данный момент все Генкины вещи были выложены на кровать и их место занял Вовка.

Меня насторожил ход его мыслей. Тем более что он опять был непонятен. И если ранее инициатором затей всегда выступал я, то теперь Вовка в первый же день взял бразды правления неконтролируемым хаосом в свои руки. Он тем временем сел, затем свернулся и улёгся в чемодан.

– Меня даже можно закрыть, и потом я незаметно окажусь в чемоданной, – пояснил он ход своих мыслей.

Но, честно говоря, мне пока не было понятно, что он задумал. Как, впрочем, и всем присутствующим.

– Ну как вы не понимаете, – принялся объяснять Вовка. – Вожатый сказал, что оставлять конфеты нельзя. Так?

– Так, – согласились все.

– Ну вот, – продолжил он. – Вы меня сдаёте в чемоданную. Я там вылезу из чемодана и соберу все наши конфеты.

– Вовка. Ты всё ж дурной, – за всех ответил Генка. – Если мы тебя закроем в чемодане, то ты сам его уже не откроешь. И чемоданную наверняка закрывают на ключ, и оттуда ты тоже не выйдешь.

Вовке пришлось согласиться с тем, что план не очень проработан. А вот с тем, что он дурной, он готов был опять поспорить. И если бы не моё вмешательство, то неизвестно, чем бы всё закончилось.

– Ну давайте просто пошутим тогда, – предложил он. – Я залезу в чемодан. Вы меня отнесёте, а потом я начну шевелиться. Чемодан откроют, и тут я выскочу.

Вовка изобразил, как он выскакивает из чемодана и стоит довольный в ожидании всеобщего ликования.

– Да отнесите вы его уже, – предложил кто-то ещё не знакомый из нашей комнаты. – Он же не отстанет.