Сила в содействии

2) Ракушки аури.

Что сказать по первому пункту? Эпоха Совета – эпоха магии разума, на её фундаменте и возрос Второй камертон. Но ментальная магия, ввиду высокой своей деструктивности, была бы недоступна, если бы на физическом плане не нашлось подходящей опоры. В качестве которой и выступил нейронит. Добывают его, охотясь в море за так называемыми Обломками, или объектами высокой ментальной активности, ВМА. На физическом плане это подобная айсбергу глыба, откуда у меня и родился термин – ментальный блок.

Что есть ментальный блок или ментальная структура первого порядка (в сокращении соответственно мб и мс-1)? Это базовые единицы, на которые мы, Ментал, тебя разделили. Если рассматривать мб со стороны спокойствия, то в самом простом случае это понятие, описание чего- или кого-либо, и представить можно в виде ячейки, заполненной информацией. «Дыра», «человек», «погода» – всё это мб. Если рассматривать мб со стороны силы, то в самом простом случае это событие. То есть те же ячейки с информацией, но уже в динамике. И здесь очевидный момент: мб не могут быть по отдельности, они всегда объединены, образуют структуры более высокого порядка.

За мс-1 в разработанном нами узоре, как это легко понять, следуют мс-2 или ментальные структуры второго порядка. Любое объединение мб уже есть мс-2, представить можно в виде второго яруса, надстроенного над мб. При этом ячейка уровнем выше едина, площадь её, если так можно выразиться, равна сумме площадей всех тех блоков, которые ниже. И так же, как мб, мс-2 могут объединяться, надстраивать над собой. Исчезает же мс-2 с исчезновением фундамента под ней, когда разрываются связи между входящими в неё блоками. Прочность связей для нас, модулей Куба, была важна, но ещё больше мобильность, возможность быстрой перестройки конфигурации. Исходя из чего и моделировали узоры стандартных групп, узор глобальной структуры затем.

Да, Ментал, ещё одно очевидное: главными для нас, модулей, те мс-2, которые образуют люди. Были, есть и останутся. То есть группы. Простейшей из них, соответственно, диада – группа из двух человек. Что касается контролёров, то Сарагон видел этот узор по-своему, из ментального мага ведущего и ментального мага ведомого. Я же внесла коррективы, заменила второго из пары магом с ментальным иммунитетом – пустотником, как их теперь называют. И так далее, и так далее, практически по всем топологиям. Через Ментал же в итоге была модернизирована и столица, задана мс-2 на уровне всего магополиса. Так мы, модули, можем влиять на Совет, передавать распоряжения в виде мыслей. Случается, не скрою, прибегать и к беспрекословным приказам, прямому внушению, но это редко, чаще на уровне предложений.

Теперь ко второму пункту, за которым на физическом плане ракушки аури, на ментальном же проблема объединения людских групп. Вернее даже не групп, а проектов, поскольку именно их мы выбрали как основную страту нового общества. Можно было бы выбрать семьи, можно было бы выбрать воинские подразделения, но зачем, если лучше проектов ничего не придумано? По крайней мере, так считаем мы, модули Куба. А за нами, так уж получилось, последнее слово.

Конечно, момент проектов был по сравнению с прежними временами во многом пересмотрен, расширен, улучшен. Основной и особый режимы, вопросы перехода и перераспределения, условия контрактов, их сроки, и прочие, прочие тонкости. И всё это, разумеется, не стоит на месте. Сейчас, к примеру, повсеместно внедряется система приоритетов, основанная на общем рейтинге, выведенном через ментальный реестр. Соответственно, чем проект значимее, тем выше у него рейтинг, и тем больше он может взять от Системы ресурса.

Но я отвлеклась, вернёмся к ракушкам, к аури. Вспомнила о них, Ментал, когда встал вопрос, как проекты объединить. Что есть ракушки аури, они же де-не, как называли их в древности? Наряду с волшебным жемчугом, это денежные единицы. И первые, и единственные, ибо нигде, кроме как в Ундинионе, идея денег, универсальных единиц, не прижилась. В своё время, когда ещё были людьми, а не модулями, разговорились об этом с Самшитом, состоялась дискуссия. Он-то, собственно, мне об аури и рассказал. Тогда спорили, выводили модели, почему идея денег не подошла остальной ойкумене, не вытеснила свободный обмен. Не подошла, сложно представить, даже Плеяде! Хотя с Плеядой момент сложный, там велика вероятность, что повлияли цверги.

Но я снова отвлекаюсь, Ментал. Перейдём от «тогда» к «теперь», к узору, который я из аури вывела. Это Единая денежная система, ЕДС. Представилось так: проекты – острова, сотни и тысячи, а ЕДС – тот океан, то пространство, которое их объединит. Далее, как говорится , был лишь вопрос техники, разрешила его при содействии Совета быстро. Там, в пространстве мира, смысл денежных единиц сложно понять, сложно узреть, но здесь, за гранью, он очевиден. Это первый и пока единственный регулятор, который можно назвать общим, с охватом ойкумены полностью.

[Глава четвёртая] Дюна

[1]

2420 год от Разделения

Квинта Астрала, 6-й день 4-го месяца

Лиловым было небо, лиловым был океан, и Фафф тонул в нём, а Аиртон пытался вытащить. Самого его держало в воздухе заклинание левитации, тело заключено в панцирь тяжёлой брони, выдвинутые на поршнях манипуляторы опущены в воду. Наконец ухватили, сомкнулись, и Аиртон рванулся, потянул. Фафф высунулся из воды до пояса, но так и замер, удерживаемый какой-то силой.

– Давай же, – прохрипел Аиртон, – шевелись, освобождайся!..

Фафф задрал голову, попытался что-то сказать, но вместо слов изо рта выплеснулась лиловая влага, ударила мощной струёй. Словно бы и он сам уже стал частью этой системы – лилового неба и лилового океана, слитых через линию горизонта в одно. Броня Аиртона не выдержала удара струи, проломилась, и лиловая влага проникла сквозь поры, разбежалась по жилам. Разум же воспринял слова, произнесённые то ли Фаффом, то ли той сущностью, что им завладела:

– Если загорится вода, то как её потушить? А она загорится, обязательно загорится, жди…

Так и стало: вода вдруг обернулась огнём, и Аиртон горел в нём, плавился вместе с бронекостюмом, пока не закипели элариевые вставки, прекращая тем самым действие заклинаний, в том числе и левитации. И как только полёт прекратился, он рухнул в лиловое, и стал им…

Проснулся Аиртон с ноющей болью в левой руке, как будто и правда была обожжена. Сны с участием Фаффа преследовали его с летнего пика, но огня в них до настоящего момента не было, и огонь этот пустотнику не понравился. Универсальный помощник, несомненно, определил бы уже и характер эфирного нарушения, и его тяжесть, и никуда было б не деться от терапии, но на наблюдение за личным отсеком Аиртон поставил запрет. Доступ помощник мог теперь получить только в двух случаях: либо неотложная аварийная ситуация, либо прямое обращение самого Аиртона. А что делать, если иначе не мог, и даже на Григле ему требовалась комната уединения?

– Универсал, как там обстановка? – спросил Аиртон в пространство, сбрасывая одеяло из особой противопыльной материи. – Всё в порядке?

Зона Аиртону досталась новая, соответственно и новый универсальный помощник. Как установил из разговоров с другими смотрителями, общим правилом было подыскивать для помощника имя. В зависимости от того, как тот работал, какой, так сказать, имел характер. Аиртон же в этом смысле был исключением, а может, просто не пришло ещё его время. Так или иначе, использовал он скорее не имя, а сокращение – Универсал.

– Да, – отозвался помощник, – всё в порядке. Установки работают в стандартном режиме, аномалий в ближайшее время не предвидится. В районе исходного портала возможна небольшая песчаная буря, но не сейчас – ближе к вечеру. Вывести на воздушный экран атмосферную модель?

– Нет, – сказал Аиртон, – в главном зале покажешь. Я скоро, только приму душ и позавтракаю.

– Помощь кухонного и душевого големов требуется?

– Нет, справлюсь сам.

На Григле Аиртон был смотрителем – следил за зоной распределения ресурсов. Имелись подобные зоны на каждой планете системы, почти на всех спутниках, на многих из астероидов. Строения были схожего: транспортные ленты, протянувшиеся между портальными окнами, а на лентах субматериал того или иного рода, или даже волшебное вещество. В самом рабочем процессе, кстати, крылась ирония, так как не столько Универсал был помощником Аиртону, сколько Аиртон – ему.

– Не нравится мне, как наш исходный работает, – Аиртон в главном зале, просматривает отчёт за сутки, соотносит с данными атмосферной модели. – А если ещё и буря…

– Допускаю, что для полного анализа ситуации, – отзывается Универсал, – моих ментальных возможностей недостаточно. Предложение: построим модель вместе.

Изменив одну из диаграмм, выведенных на экран ра-мы, Аиртон говорит:

– Да, начинай, и учти вот эту поправку…

Базы распределения ресурсов называли «пузырями», поскольку каждая была защищена либо силовым куполом, либо силовым коконом. Шла энергия на силовое поле непосредственно от транспортной линии, потому помещались база и линия всегда рядом. На Григле процесс был поставлен на поток: как только работник заканчивал с одним участком, линия разбиралась и соединялась с базой, трансформируясь в единую машину. Совершался переход к следующему участку, где проходила обратная трансформа, и рабочий процесс начинался вновь. Зона Аиртона соседствовала ещё с пятью, но лишь с тремя из смотрителей у него сложились отношения, выходящие за рамки рабочего процесса – Радимом, Максимом и Нифеей. Дружескими, впрочем, их тоже было не назвать, скорее где-то между дружбой и работой. Всё же каждый из них был СпП, и каждый жил в своём личном «пузыре».

На панели вспыхивает сигнал вызова по особому каналу. Это связь с Береникой, связь с матерью. Как выяснилось, Никандр и Береника когда-то работали вместе, причём пара в магическом смысле была состоявшаяся – приняли участие не в одном проекте, но затем он отправился на Салму, а она осталась на Унике. Связь, тем не менее, поддерживали, так и договорились об устроении секретного канала между сыном и матерью. О том, нужно ли это ему самому, Аиртона не спрашивали, просто поставили перед фактом. Потому сперва он разозлился и даже какое-то время особый канал игнорировал, но затем пришлось признать свою неправоту. Казалось бы, ничего особенного: мать всего лишь сообщала о том примечательном, что происходило на Унике (пусть и с большим добавлением информации засекреченной), но именно благодаря им, сообщениям матери, Аиртон не погрузился окончательно в мир внутренний, мир своего Я-элемента, оставался и в мире внешнем, по-прежнему сохранял к нему интерес.

– Сообщение по внешней связи, – говорит Универсал. – Мне принять, или продолжим расчёты?

Левую руку Аиртона вновь начинает покалывать, затем приходит и жжение. Уже знает, о чём скажет мать: с Фаффом что-то не так. И он бы предпочёл пропустить, игнорировать, но говорит:

– Да, прервись и прими.

– Хорошо, – отзывается Универсал, – вывожу на главный экран.

Сообщение, разумеется, идёт в записи, уровень качества, как и всегда, низкий, а уровень защиты предельно высок.

– Не уверена до конца, но, кажется, твой былой напарник погиб, – говорит Береника. – Авария у Великого Рифа, по предварительным данным из группы не выжил никто. Но это, повторюсь, только по предварительным данным. Как только узнаю что-то ещё, сообщу.

«Нет, – подумал Аиртон, – ошибки здесь нет. У меня надёжный источник – поселившееся в левой руке пламя». Будто бы наяву он услышал слова:

– Если загорится вода, то как её потушить? А она загорится, обязательно загорится, жди…

Не прорыв ли высших планов в Эфир то был, не пророчество ли? А если пророчество, то как его трактовать?

[2]

2421 год от Разделения

Квинта Эфира, 8-й день 4-го месяца

Лиловый океан выцветает в серое и покрывается кратерами, лиловое небо выцветает в чёрное и покрывается звёздами. Прекратив заклинание левитации, Аиртон опускается на серую твердь, системы бронекостюма сами собой переходят на повышенную защиту. По покалыванию в пальцах левой руки пустотник чувствует, где будет прорыв, идёт в том направлении. ОБМА одновременно знакома и незнакома, как знаком и незнаком Фафф, преградивший дорогу.

– Тебе нельзя здесь, – говорит Аиртон, – тем более без бронекостюма.

– Теперь мне многое можно, – отвечает тот, усмехнувшись, – или забыл, что я мёртв?

Вверх за спиной контролёра бьёт фонтан, похожий на струю пара, кружатся частицы пыли. Затем, словно бы частицы расширились, прошли через заклинание максиформы, струя «пара» становится струёй мусора, и мусора всё больше, закручивается воронкой. Аиртон делает было шаг к месту прорыва, но Фафф останавливает при помощи телекинеза, отталкивает. Пусть на Аиртона воздействовать он не может, зато может воздействовать на бронекостюм.

– Мне нужно туда, – говорит пустотник, – пропусти.

Фафф подаётся вперёд, отвечает с жаром: