Стать Ведьмой. Школа. Героическое фэнтези

Ага: от него не укрылось её внимание – он решил, похоже, перебраться чуть дальше… Врёшь, не уйдёшь! Она сдвинулась параллельно верёвке, не спуская прищуренных глаз с парня в неприметном сером плаще. Всё, пора.

Теперь она просто стояла спиной к ограждению. И сосредоточенно разглядывала лицо невысокого человека в паре шагов, побелевшее от сдерживаемого напряжения! Парень часто моргал, и даже не смел утереть пот со лба…

А рука-то у него… всё ещё в кармане.

Гос-с-споди! Совсем мальчишка! Ему же не больше двадцати, почти её ровесник! Глазки бегают, сам еле дышит, и смотрит то на неё, то туда, вдоль улицы. Да, такому могло прийти в голову избавить Мир от…

Фанатик? Нет, скорее, «вычисливший» «Вселенское Зло» интиллигент…

Она сосредоточилась, мысленно приблизившись к его голове своим «Я».

О-о! Какой дикий разгул эмоций! Ненависть, желание убить… Но больше всего – страха, который делает его поведение непредсказуемым! Да, такой может пальнуть!

Быстрей назад из его сознания – где её самый «грозный» взгляд?!

Она вздохнула всей грудью, ощутив каждую косточку и мышцу тела! Нет, она – не позволит… Если надо будет – и удержит руку сопляка: только взглядом!

Радует и поддержка-страховка: с одной стороны мальчишки леди Барбро, а с другой – явно патриотично настроенный баварец, который что-то приветственно-бодрое выкрикивает! Правда, разобрать, что именно, в сплошном гуле и рокоте приветственных возгласов невозможно. Да и … с ним – главное, чтобы он как бы «работал» на них!

Проход Гитлера мимо она вычисляла только по направлению взглядов. Все глаза и головы устремлялись лишь туда – к Фюреру, к вождю, обещавшему (И – ведь уже почти исполнившему!) золотые горы. И – со временем! – необозримые просторы земель там, на Востоке… Плюс, конечно, полное ублажение национального самосознания военным Реваншем над теми, кто навязал унизительное Версальское Соглашение…

Она не отрываясь глядела в глаза молодому человеку, понимавшего, чем все эти экзальтированные восторги закончатся, и решившего положить конец геноциду, холокосту, и гибели Германии, и огромной части её народа в пламени мирового пожара…

Но которого удержит от попытки всё исправить её взгляд. Он… Испугается.

Значит, не так уж убеждён в своей правоте. И не считает босса нацистов убийцей, а лишь предполагает, что тот – потенциальный убийца-тиран.

Или просто не готов отдать жизнь за Идею.

В этом плане «свои», российские, народовольцы-бомбисты, и то вызывали у неё большее уважение: они-то довели дело до конца, взорвали несчастного Александра второго, пусть и ценой своей жизни!

Зрачки машуще-орущих смотрели уже в спину Гитлера и приспешников, руки вскидывались в нацистском приветствии… Но вот энтузиазм толпы явно пошёл на убыль.

Сэра прекратила усилия проникнуть в пучины «зеркала души», которые она, словно нефтянник, буравила неумолимо грозным взором. Отступив, (Она разрешила!) и опустив к помосту взгляд серых глаз, мужчина, сильно вспотевший и дрожащий, словно долго стоял голый на ветру, развернулся, и попытался скрыться в толпе.

Они ему не препятствовали.

Дома Сэра с удивление обнаружила, что и её всю колотит.

И что самое странное – леди Барбро выглядела не лучше!

– Лукич! Пожалуйста…

– Знаю. Самовар только что закипел. Мёд и варенье – там, на столе.

– С-спасибо. – она налила полную чашку леди, потом и себе. Леди Барбро от мёда отказалась, – «Аллергия! И вылечить лень!» зато щедро сыпанула себе три ложки сахара, и ложку смородинового варенья.

Они присели. Как оказалось, по доброй порции коньяка влить в чай Лукич не забыл – понял, стало быть…

Пока не осилили первой чашки, не сказали ни слова.

Голова очень быстро закружилась, и сознание словно замедлило свой стремительный бег по эмоциональным скачкам. Сэра спросила:

– Он ведь… Погибнет?

После длинной паузы леди покивала, оторвав, наконец, глаза от столешницы:

– К сожалению, да. Но в этом нет нашей вины, если ты об этом… Просто он там, в Мюнхене, потратил все деньги, и обратно пытался уехать зайцем. Вот при проверке билетов его и ссадили с поезда. Обыскали. Нашли пистолет, передали в Гестапо. Ну… И всё.

Точно. Всё. Всё ясно. Как ясно и то, что происходило при остальных сорока восьми покушениях, когда Гитлер то уходил из заминированного здания за три минуты до взрыва адского механизма, то оказывался прикрыт ножкой стола, то детонатор бомбы, заложенной в самолёт, не сработал, то… Чёрт.

Её с детства приучали к мысли, что Гитлер – антихрист в облике человеческом, душитель народов, и сбрендивший истеричный маньяк! А теперь оказывается – он – лишь цена, которую пришлось заплатить за то, чтоб в восемьдесят четвёртом чёртову Человечеству не сгореть в пламени Мирового Пожара…

Леди, читавшая в её мозгу так же легко, как теперь могла и она, сказала:

– Знаешь что, я попрошу мэтра Администратора показать и тебе… И рассказать. Он у нас (условно, конечно) «эмоциеустойчивый». Но это – не от патологической жестокости, думаю, а от… Того, что уже повидал. И пережил. Ему, если правильно помню, за восемьсот пятьдесят. И на должности Главного Координатора Хроноформаций он лет триста…

Уже на пороге Храма леди Барбро сказала:

– Надеюсь, ты окажешься достаточно умна, чтобы позволить ему заглянуть только в… Верхний слой твоих сомнений. А остальные приведи, пожалуйста, в порядок.

Сэра кивнула. Она знала, разумеется, что её сомнения и сожаления буквально выпирают из сознания, но… Леди Барбро права: не нужно мэтру видеть их!

Мэтр привстал из-за стола, чуть склонив голову в вежливых поклонах:

– Леди Барбро… Леди Сэра. – мгновенно возникла пара кресел.

Ого! Вот она уже и в «ледях»! Неважно. Как ни назови, а поучаствовала в…

Леди Барбро, кивнув и сев, вокруг да около ходить не стала:

– Мэтр Администратор! Я прошу вас показать Сэре то, что вы вчера показывали мне. Чтобы её юную и чувствительную душу перестали терзать сомнения и жалость.

Мэтр тоже «выделываться» не стал. Ещё раз кивнул, и сказал:

– Конечно. Любое сомнение делает мага или Ведьму слабее – в решающий момент можно отвлечься, заколебаться, и… Так что ни наши методы, ни наши Цели не должны считаться жестокими и мерзкими, хотя в жизни они именно такими и выглядят. Наименьшее зло и минимальное вмешательство – так называется наша стандартная Доктрина.

А сейчас, леди Барбро, благодарю вас обеих за успешно выполненное Задание. И вас, Леди, не смею больше задерживать. – вежливый поклон, он привстал. Леди Барбро встала с кресла, голова тоже склонилась в поклоне. Молча вышла.

Сэра осталась сидеть, теребя в руках кончик кожаного ремня – она всё ещё была в форме СС. Ей и в голову почему-то не пришло, что уже можно переодеться…

Мэтр Администратор вылез из-за стола, и прошёлся по небольшому кабинету. Руки заложил за спину. Сэра уловила какие-то колебания в его таком непробиваемо-спокойном обычно Духе. Наконец он заговорил:

– Сэра. Хочу попросить у тебя прощения. За всё. И за «Задание» с мэтром Дониёром. (ну, ты, конечно, догадалась, что это я вас на Косово поле…) И за сегодня.

Ты, конечно, ещё не готова. Морально. Не готова к хроноформациям, я имею в виду… Для этого нужно иметь или огромный опыт путешествий и наблюдений, как у мэтра Дониёра, или хотя бы цепкий и критичный исследовательский мозг, часто и основательно работающий с Архивом, как всегда делает леди Барбро…

Пока мы воздержимся посылать тебя на Задания с… Убийствами, или гибелью людей – нужно, чтобы ты успокоилась, отдохнула и… Поработала в Архиве. Я настаиваю.