Капризная с-сука!..

– Ну, с прибытием! Попробую поискать, кто тут сегодня…

Сегодня на вахте оказался доктор Людвиг. Который мирно спал на кушетке в ординаторской, свернувшись калачиком, и подложив под голову ладонь. На лице сияла мягкая улыбка – похоже, сон был приятный. Растолкал доктора Ходжес не без труда:

– Док! Да док же! Просыпайтесь уже! Я вам тут работёнку принёс!

Когда моргающий на ярком свету доктор вышел к Наиле, сон с него как рукой сняло:

– Что случилось?! Что с вами, миссис МакГоннегал?!

– Что-что… Стыдно признаться, доктор, но – выпороли меня! Причём – от души!

– Гос-споди помилуй! Вы… Не шутите?!

– Где уж тут шутить. Вон: вся задница – сплошной синяк! Иезекия! Помоги, пожалуйста, спустить эти чёртовы штаны, а то придётся и их разрезать. А это – уж слишком.

При виде безобразия, открывшегося его глазам, доктор Людвиг только широко распахнул их. И открыл было рот. Но профессионализм победил любопытство, и он ринулся к шкафам с медицинским оборудованием и препаратами:

– Минутку, миссис МакГоннегал! Сейчас я вам всё это дело обезболю!

– Да уж хотелось бы. А то сейчас, когда выветрился адреналин, мне больно… Очень!

– Да и немудрено! Такую обширную гематому я видал всего раза два в своей практике! Правда, это было – от удара о переборку в первом случае, и – при аварии реактора – во второй. А… э-э… Простите, что спрашиваю. Кто это вас – так?

– Не волнуйтесь, доктор, он своё получил! – Ходжес счёл необходимым внести ясность в ситуацию. – Но вот когда вам предстоит разбираться с его задницей, и предстоит ли вообще – будет решать капитан!

– Ах вот даже как… – доктор нахмурился было, но потом, похоже, кое-что вспомнил, – Неужели этот дебил ходячий решился…

– Вот именно, доктор. Настоящий дебил. Если б не усыпил всех закисью азота – точно получил бы от ребят по заслугам ещё не начав!

– Ах, вот оно в чём дело… А я-то как-то и не придал значения своей странной сонливости! Дай, думаю, полежу на кушетке часок – дел-то всё равно нет… А оно – вон оно как! Кстати – как вам-то, техник, удалось не заснуть?

– Да очень просто. Чинил-чинил я чёртов агрегат, а он не чинится! Нет, думаю, врёшь: не бывать такому, чтоб какая-то железяка насмеялась над профессиональными способностями и амбициями техника Ходжеса! Разберу гада до последнего винтика!..

Вот и провозился почти до двух часов. А тут слышу: странное что-то из трансляции доносится! Словно из рубки! Как будто что-то тяжёлое упало прямо на пол! А я прекрасно знаю, откуда получается такой звук: человек без сознания падает на палубу! И мне как-то сразу в голову ударило: авария! Наверное, там все попадали, и потеряли сознание! Выбегаю в коридор, хватаю «индивидуальный дыхательный»! Ну, если честно – только в «соответствии с Инструкцией»! Всё-таки, оказывается, их пишут умные и ушлые люди…

Добежал до рубки со второго уровня меньше, чем за минуту!

И точно: там все – вповалку!

И я понял, что грохот был от тела штурмана, которое просто шмякнулось с кресла на пол! Ну, я – в мониторы. А всё работает – нормально. Все системы в норме. Думаю: какого же …я все лежат?! И тут мне сверкнуло: усыпили их! А кто? И – зачем?!

Понятное дело – в первую очередь – ищу каюту нашей спасённой. И – удивительное дело! – даже при максимальной громкости не услышал ни храпа, ни сопения. Вообще – ничего! Сразу тогда я догнал – «зачем»!..

Пришлось прослушивать все каюты! На это ушло слишком много времени – вы уж простите, уважаемая Наиля! Но когда услышал, из чьей спальни идут удары кнутом и рычание – сразу обо всём догадался! И бежал сломя голову!

– Спасибо ещё раз, Иезекия. И перестаньте снова называть меня на «вы».

– А тогда и вы – перестаньте.

– Хорошо. Спасибо.

– Всегда пожалуйста. Ну, что там, док?

Доктор Людвиг, сосредоточенно набиравший в шприц через иглу из большой ампулы, фыркнул:

– Сейчас. Секунду. Блокаду сделаю по всей… э-э… площади! То есть – обколю по чуть-чуть, но – в паре десятков мест. Больно не будет уже через минуту-другую. Потерпите, миссис МакГоннегал?

– Конечно, доктор. Бежать-то мне от укольчиков какой-то там иглой после того, как меня… Смысла нет! Да и некуда.

– Ну, тогда ладно… – чувствовалось, что Ходжес явно смущён предстоящей процедурой, хотя и видел все «прелести» пациентки достаточно долго, – Оставлю вас с доктором вдвоём. Схожу пока – капитану наябедничаю. Ну, после того, как разбужу его!

– Иезекия!

– Да, Наиля?

Долгий взгляд теперь улыбающихся, пусть и сквозь слёзы, глаз, сказали технику всё и без слов. Но Наиля всё равно решила озвучить:

– Я этого никогда не забуду! Потому что…

Думаю, почуять инстинктивно, что нужно не спать, и куда в первую очередь бежать может только…

Влюблённый!

– Свинья ты, Наиля!.. Давно догадалась?

– Ха! Да с твоего первого взгляда!

– Ну и ладно. Правда, не думай, что это тебя хоть к чему-нибудь обязывает…

– А я и не думаю. Я уже всё, что надо, придумала!

– Да-а?! – похоже было, что техник не на шутку заинтригован, и сейчас захочет это дело выяснить поподробней, но женщина пресекла:

– Позже. А сейчас – действительно разбуди там их всех в рубке. Нечего им сачковать! Всё-таки посудина наша – старая, и за ней нужен присмотр!

Капитан Пауэлл пришёл в себя полностью примерно на второй минуте – как раз в тот момент, когда Ходжес дошёл в докладе до «проделки» Шмутца. Заметно было, как в его взгляде прорезалась сталь, а тело подобралось.

– Минуту, техник. Ещё раз, пожалуйста, с момента вашего прибытия в рубку!

Ходжес повторил рапорт. Говорить он старался чётко и эмоции не впутывать, но такие словечки, как «скотина», «мразь», «гнусный садист» там всё равно попадались.

По окончании доклада Пауэлл счёл нужным уточнить:

– Так значит сейчас этот… Младший техник… Всё ещё в своей каюте?

– Да, сэр.

– Привязан к своей же койке?