Стать Ведьмой. Школа. Героическое фэнтези

Прости, что втянул. И…

Спасибо.

– За что? – она улыбалась. Она уже знала, за что – тоже постепенно научилась читать пусть не мысли – но ощущения. Впечатления. Эмоции.

– За помощь. Один бы я при всём умении не справился. И, конечно, за то, что поверила мне. На слово. Что всё это – надо. Нужно. Необходимо. Для… Чёртового Будущего.

– Мэтр Дониёр? Простите, что спрашиваю. А вы сами – видели его? Это Будущее?

Мэтр долго молчал. Отвернувшись. Явно сдерживая эмоции.

– Нет. Не видел. И не увижу. Проклятый гороскоп донны Парки показал, что я не доживу до двадцать второго века вашего Мира… Но мэтр Администратор сказал, что видел. Он – доживёт! И у меня нет оснований ему не верить… Вроде бы.

– Мэтр Дониёр… Вы… Мне так жаль… Получается, бессмертие всё равно не…

– Да нет. Бессмертие тут не при чём. Меня просто убьют в каком-то сражении.

– Боже!.. – она содрогнулась, – Так вы знаете свою… Судьбу?

– К сожалению. Мне не хватило смелости жить в неведении – я, как баран на бойне, сам попёрся к Парке… Теперь так жалею. И тебе советую: не ходи! Не будет этого ужасного камня на шее – Предопределённости! Живи лучше, не зная, что ожидает тебя там, за поворотом!..

Мэтр Дониёр неловко кивнул ей, и открыл дверь. Вот уж не думала она, что такому, как мэтр Дониёр не хватает… Мужества!

– Да, вот ещё что… Спасибо, что сказала, что сама захотела… Я ощущаю себя последней свинской свиньёй. Втравил тебя в кровавое и гнусное дело… И то, что, как уверяет наш «большой Босс» оно «научно обосновано и необходимо», нисколько…

Да, я уже сказал – не меняет его подлой и кровавой сути. Ну, ладно, поправляйся.

Для одного урока и так слишком много всего на твою наивную… – он не договорил, снова сглотнув, и вышел, аккуратно прикрыв дверь за собой.

Она уж было подумала, что осталась одна.

Ан – нет!

Раздался топот босых маленьких – словно ступал ребёнок! – ножек по доскам.

Повернув голову вбок, она заморгала – не поверила вначале своим глазам!

Да это же… Это…

Домовой! Как настоящий!!!

Во всяком случае, очень похож. Нет, не на того банального лысого английского Доби из фильма о Поттере – а нашего, русского, волосатого и зачуханного… Впрочем, и на домовёнка Кузю из мультика существо не походило.

Оправившись от первого удивления, она смогла лучше рассмотреть домового – благо, он к ней подошёл на расстояние вытянутой руки.

Хм-м… А никакой он и не зачуханный – скорее, наоборот, вполне опрятный!

Огромная грива аккуратно расчёсанных на прямой пробор седых волос. Лицо с узкими хитро-татарскими щёлочками глаз – оно кажется поперёк шире, и довольно смуглое. Туловище… Ну, как у ребёнка. Но – ножки и ручки явно покрепче. Усы, борода – тоже седые. А одет – почти как она сама в детстве: заношенные до дыр штаны непонятного фасона и цвета, рубашка, курточка.

Чёрт, да это же её рубашка и штаны: прямо оттуда – из далёкого детства!

– Здравствуй, хозяйка! – голос вполне молодой. Тембр (Да и кое-какие черты лица – только сейчас поняла!) напоминают Гошу Куценко. Дикция прекрасная, чуть рокочущие нотки басов придают солидность. Только интонации… Немного как бы извиняющиеся, – Ты уж прости, что не уберегли тебя! Но это для нас слишком далеко! И давно! Туда мы с нашими домашними средствами не достаём. – И вдруг уже деловым тоном, – Наверное, пить хочешь?

– Да. – в горле и правда пересохло. Наверное от потери жидкости – пота, крови… – А вы – кто?

Он даже вскинул брови к потолку:

– Ну Женя… Тьфу ты – Сэра! Ты же знаешь! Я всю твою жизнь живу под печкой.

– Но… Я никогда вас не видела! – она и правда, не видела его!

– Ой, так уж и не видела… А вспомни-ка: кто тебе сказал, что Машка на соседской яблоне, и сейчас грохнется?!

Точно! Она тогда рванула что было сил через забор – ну, как забор: три жердины в пять рядов! – и успела точь-в-точь к моменту падения!

Машка, оравшая во всю глотку, летела с высоты метров пять, и наверняка сломала бы шею, если бы не подставленные руки!..

Всё равно удар швырнул их обеих на землю, и они понаставили синяков… Но синяки проходят, а вот шея… Её на место не вправишь! Повезло, что успела.

Ох, и отлупила она тогда сестрёнку – не посмотрела, что та маленькая – пять лет! Ну а та, конечно, наябедничала. А мать – сделала выволочку уже ей.

Потом плакала сама.

Но кто же сказал ей?!.. Странно. Кто-то же сказал… Нет – слова словно бы возникли у неё в ушах, но образа сказавшего их почему-то не всплывало… А ведь ей было тогда уже восемь! Неужели…

– Так это вы сказали?

– Да. И давай уже без этих дурацких церемоний – чай, не в Кремле… Переходи на «ты». А зовут меня Евграф Лукич. Можно просто – Евграф. Или – Лукич.

– Хорошо. Очень приятно… Евграф. Лукич. Надо же… Но лицо… Да и вообще – не помню! И как вы – тьфу ты, – ты! – сказал мне про Машку, помню!.. А лица – не помню!

– Хм-м… А оно, пожалуй, и верно… Я тогда из-под печки-то не вылез! Чтобы не отвлекать, стал быть… Ну а сейчас-то: может, есть хочешь? Говори уж – для того и приставлен, чтобы помогать. Хозяйке-то!

Сэра, почувствовав внезапный прилив голода, спустила ноги на пол. Евграф тут же обул на них домашние тапочки.

Боже! Откуда он их выкопал?! Она помнила их чуть не с десяти лет! Растоптанные и стёртые до нельзя, сейчас они были заботливо починены, подошва – заменена, и ногам в них было так тепло, так… Приятно. Словно она – дома, и тут её… любят. А не – терпят.

Она не придумала ничего лучше, как разрыдаться!

Теперь её молча утешали в меру своих сил сразу двое: по ноге похлопывал как-то растерявшийся Евграф Лукич, приговаривавший озабоченно: «ничего-ничего, скоро твоя ручка заживёт, и не будет больше бо-бо!», и Хамви, слетевший к ней на плечо, и тёплым мягким языком грозивший провертеть дополнительную дыру у неё в ухе…

Она невольно хихикнула, и пальчик сам потянулся почесать мягенькое брюшко.

Затем постаралась взять себя в руки. Вытерла слёзы одеялом. Хамви спустила на колени, где он продолжил преданно глядеть ей в глаза, повиливая задней частью спины (так как хвостом до сих пор не обзавёлся), и поминутно поскуливая – ну, ни дать ни взять – щенок!

Евграфу Лукичу она просто пожала руку, сказав:

– Спасибо, Евграф Лукич! И за меня, и за Машку! И за сейчас. Вы с Хамви молодцы… А как вы подружились?