Некоторое время снова царило молчание. Затем голос ответил:
– Этот вопрос останется без ответа.
Но лорду Дилени этого наверняка было достаточно, поскольку он кивнул:
– Благодарю, милорд Стратфорд. У меня – всё.
Первый вопрос лорду Дилени задал, нарушив молчание, лорд Борис, когда они уже отошли от комнаты «переговоров» на добрую милю:
– Так он – не человек?
– Думаю, что так. Вернее – он практически сам нам это сказал. Да и леди Ева… Подозревала это с самого начала.
– Но кто же он тогда?!
– Лорд Юркисс наверняка смог бы ответить точно. Я же могу лишь предположить. Вернее, подтвердить то, что предполагает леди Ева. Что он – какой-то древний, оставшийся ещё от Предтеч, компьютер. Искусственный разум. Первоначально, вроде, такие как он помогали людям – в принятии мгновенных решений, и разработке сложнейших и важнейших стратегических планов. А потом…
Потом, кажется, такие как он компьютеры и оборонные системы получили возможность непосредственно управлять всем арсеналом оружия Древних. И вести все бои. Так, что в конце-концов война свелась к борьбе компьютеров с компьютерами. Ну, по-крайней мере, именно так гласят все эти наши древние легенды и предания, которые так любит лорд Юркисс, и помнит и леди Ева.
В разговор вступил насупившийся, и до сих пор шевелящий кустистыми бровями лорд Говард:
– Так вы считаете, лорд Дилени, что на самом деле всё это было по-другому?..
– Нет, милорд. Думаю, именно так всё и было. Собственно, после разговора с нашим «волшебником» я в этом только лишний раз убедился. А именно, в том – что как человечество в целом, так и отдельных его представителей хлебом не корми, только дай спихнуть на кого-то другого всю тяжёлую, сложную, и грязную работу! И ответственность. Чтоб потом списать собственную глупость и лень – на враждебные действия. Или коварные происки. Или недосмотр…
Кого-то-там! Другого.
Никакого сомнения в том, что Предтечи сами всё это с нашей планетой, да и Луной, и сделали, у меня нет! И «волшебник Стратфорд» – просто один из последних реликтов, сохранившихся от той эпохи. В очень отдалённом, пустынном, и поэтому не уничтоженном бомбами, месте. И, мы же с вами видели – он не чужд своему собственному суждению о Справедливости, и поддержанию Баланса. Равновесия. Как мне кажется, он видит свою теперешнюю задачу не столько в наказании виновных… Но – в том, чтоб не дать нам снова воссоздать всё то, весь тот богатый и разнообразный арсенал вооружений, что имелся у Предтеч. Ну, или поубивать немногих выживших в междуусобных войнах.
– Эк вы, милорд, глобально хватили!
– Не думаю, что – глобально, лорд Борис. Я рассуждаю как человек. И могу видеть и немного предвидеть лишь то, что происходит непосредственно со мной, и сейчас. Это – вот именно! – ему, бессмертному, и прожившему как минимум четыреста лет, наверняка отлично видно всю ту общую, глобальную, картину, что представляет из себя теперешнее человечество. А вернее – наше Семиречье. Крохотный островок сравнительно безопасной суши, где ещё возможно жить и выращивать скот и хлеб. А ведь наверняка у него везде, то есть – по всей планете, а не только до наших редутов на перешейке – и глаза, и уши!
– Не сомневаюсь, что это именно так и есть, милорд полковник. – лорд Говард говорил медленно, и с расстановкой, – Но! Всегда есть эти «Но!».
В наших с вами интересах, чтоб про этот ваш последний вопрос, и наши теперешние выводы, не узнал больше никто. Объясню! – он поднял руку, увидав, что рот лорда Бориса уже было открылся для вопроса, – Дело в нашем любимом Конклаве. Если лорд Стратфорд – человек – он имеет право заключать с нами Договора. Определять границы, осуществлять руководство своими «подданными», или кто там у него сейчас…
Да и просто – существовать. Пусть даже и преданный нашим Конклавом анафеме. Заочно. Ведь реально поймать его и предать суду абсолютно невозможно!
Если же он – машина, и машина Предтеч, нетрудно предсказать, какой будет реакция наших церковников. И решение. А гробить армию Тарсии в попытках захватить земли, и убить «богопротивное» и «бездушное» стальное чудище мне совсем не улыбается.
Думаю, и вам тоже!
– Разумеется! Разумеется, милорд. Ладно, с нашей линией поведения в отношении волшебника более-менее понятно. Что мы с телами-то делать будем?
– Вот уж – не проблема! Наверху, на поверхности, минус десять. Его Величество оденем в парадное, леди Маргарет – в то, что найдётся подходящего. Положим в гробы во весь рост, так, как и положено лежать покойникам. И сегодня же отправим с почётным эскортом в Дробант. Но не в Клауд, а прямиком во двор епископата.
Пусть-ка умники из Конклава придумают, где и как их хоронить!
Ну, или уж сжигать!
Леди Наина как обычно чуть коснулась губами старой морщинистой кожи на руке, похожей, скорее, на иссохшую конечность мумии, колени держала чуть согнутыми – в длинном платье, положенном ей по этикету, это могло сойти за почтительный поклон.
Рука милорда Архиепископа казалась ей всегда словно неживой – просто косточка, обтянутая дряблой сухой кожей. Потому что ни следа мышц или даже просто мяса там, под кожей, не имелась. Впрочем, примерно так же наверняка выглядело и остальное сухопарое и костлявое тело пожилого мужчины, занимавшего эту должность столько, сколько леди Наина себя помнила. Однако не физическими кондициями был силён лорд Архиепископ Тарсии. А трезвым и весьма цепким аналитическим умом. Что он блестяще и доказал, занимая верховный церковный сан рекордные тридцать два года.
Поэтому вспоминая, как всего несколько дней назад она рассказывала мессиру Барракту о нарушении сиром Вателем всех Божьих и человеческих законов фактом своего «посещения» Машины, леди Наина не сомневалась: отлично он понимал и то, что она сама – точно такая же нарушительница. Пусть и поневоле. Но лоялен к ней. И не выносит этот вопрос на обсуждение большого Совета Конклава.
По самой простой причине: его преосвященство желает подтвердить старые, и оговорить для себя, и епархии, кое-какие новые преференции. О чём он тут же недвусмысленно и намекнул, сказав:
– Встаньте, моя милая. Надеюсь, и с вами, и с королевскими детьми всё в порядке? И в самое ближайшее время я смогу помолиться за вас и наследных принцев и принцесс в нашем новом аббатстве?
– Разумеется, ваше преосвященство! Более того: как я и обещала, я попрошу милорда Главнокомандующего выделить несколько подразделений из тех, что скоро вернутся назад, в казармы Дробанта, чтоб помогли и каменщикам и перевозчикам, доставляющим стройматериалы к аббатству Сеншапель. Чтоб не только часовня, а и все здания и стены были достроены в самом ближайшем будущем.
– Прекрасно, прекрасно, ваше Величество, – он, подхватив её под руку, повёл королеву из официальной приёмной, где они и встретились, в уютный маленький рабочий кабинет. Она подумала, что если б кто смотрел на них со стороны, (Хотя в приёмной Архиепископа, разумеется, как обычно не было никого!) смотрелось бы это как раз наоборот: высокая и статная женщина помогает идти немощному сухонькому старцу, убелённому сединами и обременённому нелёгкой ношей тяжких проблем и забот, – Я всегда искренне верил в то, что вас, ваше Величество, с пути истинно верующей христианки, и благодетельницы нашей церковной общины не сможет сбить ничто и никто!
– Разумеется, ваше преосвященство. И то, что его Величество уделял как вопросам веры, так и строительству новых оплотов этой самой веры, мало внимания, меня сильно расстраивало. Но теперь всё будет по-другому. – она постаралась добавить в голос истовости, хотя и знала, что его преосвященство не поверит этому пылу ни на грош! – Потому что где, как не в Храме Господнем могут жители нашей маленькой страны приобщиться к возвышенному и светлому? И попросить Всевышнего обратить внимание на их заботы и чаяния?
– Ваша правда, моя милая, ваша правда. Ведь в последнее время мы все обратили внимание на значительное падение и в столице и в провинциях как числа прихожан, так и объёма воздаяний, приносимых ими в Храмы Господни. И, разумеется, я не могу не понимать, что связаны эти прискорбные факты не с разочарованием в силе святой молитвы, и не с упадком истинной набожности. А с весьма объективными причинами: как с тем, что большую часть мужского населения забрали в армию и ополчение, так и с чисто физическим уничтожением весьма значительной части паствы, жившей на приграничных северных землях. О чём мы с моими коллегами и братьями скорбим всей душой. И не устаём возносить молитвы о мирном упокоении душ мучеников, убитых тварями Чёрного Властелина… И моя душа не находит себе места, понимая, что работать в полях и на фермах становится буквально некому.
– Но и сир Ватель, и я, прекрасно понимая важность как боевых действий, так и своевременного посева кормящих людей зерновых, планировали вернуть к началу посевной кампании всех ополченцев – иначе женщины и дети просто действительно не справятся с этой колоссальной работой.
– Это было бы просто прекрасно, ваше Величество, просто прекрасно. Именно непрестанная забота и радение о благе нашего народа и должна направлять в нужное русло все помыслы подлинного помазанника – ну, или помазанницы! – Божьей. И я очень рад, что ваше Величество ни в чём не отступает от этого пути, и тех наших… э-э… договорённостей, что мы достигли в конце прошлого месяца.
Леди Наина заставила себя не кусать губы.
Подлый старикашка! Он уже выторговал у неё, прекрасно понимая, что она не в том положении, чтоб протестовать, часть земель из государственных казённых. А ещё фактически взял с неё слово, что новое аббатство в пригороде Дробанта, напоминавшее скорее, крепость, будет достраиваться на деньги не из фонда епископата, а из государственной казны. Плюс обязательство предоставить туда людей из армии, когда та вернётся на места – в казармы столицы. Подтверждения всего этого он и ждёт от неё каждый раз, как она приходит к нему – в его уютное и аккуратное паучье гнёздышко, откуда этот хитро…опый старикашка управляет. И своей кликой, и Конклавом, и – будем честны! – значительной частью простых землепашцев Тарсии. Потому что король – далеко, а епископы – вот они: живут в десятке аббатств, натыканных по всем столицам провинций.
Разумеется, приходить ей не хочется – каждый раз чувствуешь себя, словно напилась помоев. Но приходится.
Потому что влияние Церкви у них в стране, вот именно – огромно. И от одобрения, или напротив – неодобрения высшим духовенством того или иного монаршьего указа или приказа, зависит чертовски (Прости, Господи!) много. И она прекрасно понимает, что если сир Ватель, как мужчина, мог иногда и проигнорировать мнение епископата в тех или иных вопросах внешней и внутренней политики, ей, как в первую очередь женщине, а уж потом – регентши, это сделать вряд ли удастся. Менталитет!
– Разумеется, ваше преосвященство. Я стараюсь… Ни в чём не отступать от истинной Веры, и, разумеется, ваших рекомендаций. Собственно, я сейчас и пришла к вам именно потому, что мне в очередной раз нужен ваш совет.
– Я – весь внимание, ваше Величество! – лорд Архиепископ расположился на своём рабочем кресле за простым, но весьма внушительных размеров, рабочим столом, покрытом десятками документов и целыми их стопками, леди же Наине указал на простой стул сбоку от его кресла, – Ведь я знаю вас, как умную и весьма трезво мыслящую правительницу. Вероятно, вы столкнулись с чем-то… Необычным?
– Вот именно, ваше преосвященство, вот именно! – она готова была поспорить, что его шпионы и доносчики уже доложили обо всём, что произошло и с сиром Вателем, и с леди Рашель. Равно как и о «переговорах», проведённых лордом Говардом с волшебником Стратфордом. Однако он хочет послушать обо всём этом именно из её уст. И узнать её трактовку и объяснение сложившейся ситуации. И её предложения по выработке линии поведения как светского, так и духовного руководства Тарсии. Поэтому она не стала ходить вокруг да около:
– Ваше преосвященство. Вот оригинал того документа, что лорд Стратфорд передал лорду Говарду. Прошу вас: взгляните.
Некоторое время царило молчание: милорд Архиепископ, разложив и расправив на столе немаленькую бумагу, внимательнейшим образом изучал её. Уж она-то знала: выпяченные чем-то вроде куриной гузки вперёд морщинистые губы и нахмуренные седые брови как раз и говорят о том, что его преосвященство разбирает вопрос действительно скрупулёзнейшим образом.
Наконец мужчина откинулся на спинку кресла с видимым облегчением:
– Если я правильно понимаю, вот эти, – он провёл рукой по части изображения, – земли, расположенные к югу от жирной красной черты, лорд Стратфорд предлагает, можно сказать, буквально настаивая, занять нам? То есть – заселить, освоить, и жить там, так, как сейчас наши граждане живут на землях своих предков?
Она не стала говорить красивые обтекаемые слова. Ответила прямо:
– Совершенно верно, ваше преосвященство. Территории, любезно предоставляемые нам волшебником, более чем вдвое превышают нынешнюю площадь нашей страны. И если я правильно понимаю ситуацию, это – нечто вроде… Взятки! Будем называть вещи своими именами. Мы с вами отлично знаем, что захоти лорд Стратфорд вернуть все захваченные нашей армией земли назад, под свою юрисдикцию – это не составило бы ему труда. Потому что его армия – не из живых тварей, которых, как, например, рабов лорда Хлодгара, можно убить. А из механизмов. Неуязвимых для наших солдат и их оружия.