А ты не сдерживай слёз и реви

Мальчик сидел и утихомиривал злобу с туго оттянутой в броске рукой.

– Кто ты? – выкрикнул он, разглядывая странного незнакомца. – Ты всамомделошный или нет?

– Ню ти зе меня видись? – ответил тот, улыбнувшись.

– Тогда… – мальчик подбирал очередной вопрос, – кто ты?

– Я? Ктё?!

Пришелец, казалось, забыл про разногласия между ним и мальчиком и искренне и добродушно заулыбался. Он опёрся локтем на дубинку, встал в гордую стойку с выставленным вперёд коленом, словно для какого-нибудь монумента, и, смотря вдаль, величественно произнёс:

– Дюклён!

Мальчик ничего не понял. Он посмотрел в ту же даль, в какую и пришелец, и ждал появления оттуда того самого Дюклёна. Но не дождался.

– Дюклён? – переспросил он, опустив руку с медальоном.

– Дя! Дюклён! – повторил пришелец, вскинув подбородок.

– А что это значит… «Дюклён»?

– Знясит? – недоумевал пришелец, уже обращаясь к мальчику, а не к далёкой пустоте. Мальчик кивнул. – Я! – с широченной улыбкой воскликнул загадочный незнакомец. Под его нижней губой была отчётливо заметна шишка из-за упирающегося туда изнутри языка. – Дюклён! Етя я!

И голова пришельца снова величественно устремилась вдаль.

– Это твоё имя?

– Дя! – гордо воскликнул Дюклён и, не поворачивая головы, на секунду направил свой глаз на мальчика, ожидая увидеть на его лице восторг.

Не знаем, что испытывал мальчик в тот момент, но уж точно не восторг. Мальчик думал над следующими вопросами:

– А ты кто?.. Откуда? Ты человек? – Дюклён уже весь повернулся к мальчику, готовясь утолить его любопытство. – А если человек, то почему ты такой странный? А если не человек, то кто? Циклоп? Откуда у тебя рога? Почему у тебя по три пальца? Какой у тебя рост? Сколько тебе лет? Почему у тебя один глаз? Ты волосатый. Зачем тебе дубинка? Что это за медальон? Чья это одежда? Зачем ту куришь?..

– Стёп! – Мальчик уже запыхался от своей скороговорки. – Дявай пя пярядку. Нё снасяля, – перевёрнутая кверху ладонь протянулась вперёд, – верни мне медяльён.

Мальчик разжал пальцы и зачарованно принялся вглядываться в то, что там лежало. Медальон состоял из окружности и вписанной в него буквы Д. По бокам от этой буквы располагались две змеевидные линии, а в центре домика находились прямые широкие полосы, соединённые между собой тоненькой нитью.

Мальчик вскрикнул и выронил медальон из рук, когда две змеевидные линии ожили, зашипели на мальчика, сползли с фундамента домика Д и упали на землю, скрывшись затем в траве.

– Сьтё, упользли? – проговорил Дюклён, подойдя к мальчику, и забрал медальон.

– Что это? Золотые червяки?

– Хе-хе-хе! Сервяки! Хе-хе! Во сказянюль! Хе-хе! Сервяк – етя ти. А яни – етя дюрявли. Яни сейсяс упялзют дялекё-дялекё и лязют спать. А пятём, кягдя пяявится недюрявль, яни все трёе пряснются и нясьнут охётю ня вясих мям, сьтёби пяявились тякие кяк ти, – Дюклён ткнул пальцем в мальчика.

– Трое?

– Дя.

– Но их же было два.

– Третий, котёрий биль воть туть внизю, – Дюклён указал на пустое пространство медальона между фундаментом домика Д и окружностью, – упользь есё внясяле, кягдя я здесь пяявился. Зядяся недюрявля, воть етяго, – указав пальцем на сцепленные при помощи нитей широкие полосы внутри домика, – няйти их всех, сязрять – зелятельня всех – и тякзе нясять охётю ня вясих мям.

– Зачем?

– Зятем.

– Ну скажи?

– Не-а.

– Почему?

– Пятяму сьтя в тьвою мямю, кягдя оня спяля, зяползь дюрявль – и воть поетяму-тя ти тякой пляхой. А кя би етя биль недюравль, тё ти не биль би тякой пляхой. А с пляхими я не дрюзю.

– Куда он заполз в мою маму? – спросил не на шутку встревоженный этой историей мальчик.

– Кудя? Хе-хе, хярёсий вяпрёс, хе-хе. Осень хярёсий. – Дюклён снял с рогов трубку, опустился на траву, скрестив затем ноги, и принялся набивать в трубку табак, который он извлёк для этого из кармана шорт. – Кудя? – задумчиво проговорил Дюклён в воздух и запыхтел туда же. – Дя хоть кудя! Во, тёсьня! Хоть кудя. В любую диряську: нось, уси, хе-хе, роть, хе-хе.

Пых-пых.

– И что потом? – Мальчик сидел, с волнением стискивая свои плечи.

– Пятём пяявляесься ти. (Пых-пых.) В тьвоём слюсяе недюрявль не сьель ни одняго дюрявлика. (Пых-пых.) Сьель би одняго – ти биль би полюсьсе, дьвоих – есё люсьсе, всех – васе хорясё. (Пых-пых.) Воть поетяму-тя ти и пляхой мальсик.

Мальчик обдумывал услышанное.

– Ты врешь?

– Я?! – возмутился Дюклён. – Я никогдя не врю!

Пых-пых.

– Воть поетяму-тя пляхих мальсикяг и девосек больсе, сем хорёсих (пых-пых), пятяму сьтя дюравликов – нескялькя, а недюравликов (пых-пых) одинь.

– И что делать?

– Сьтё делять?

– Надо, наверное, найти их, этих дюравликов, пока они далеко не убежали, – сказал мальчик, не без тревоги всматриваясь в сторону уползших маленьких змеек. – А если они ещё и доберутся до моей мамы!

– Ей не вперьвой, – успокоил Дюклён мальчика и бодро вскочил на ноги. – Тёсьня! Зябиль! Ведь мне нюзьня няйти етяго… кяк егё?

– Дюравлика?

– Кякёго дюравлика? Не нюзьни мне тьвои дюравлики, у вась весь мир из однихь дюравликов висель. Мне нюзьня няйти мяегё… – щёлкая пальцами, – Мурдиклиффа. Во кягё!

– Мурдиклиффа?.. А кто это?