Турнир

Турнир
Андрей Андреевич Вознин

Межпланетный шахматный турнир на орбитальной станции "Гранд Колизеум".

Андрей Вознин

Турнир

– Андрей, мы выдвигаемся в бар, – Виктор без стука заглядывает в двери моего номера. – Праздник уже начинается.

– Идите-идите, а я сейчас покормлю Голливуда и тоже подтянусь.

Виктор подозрительно быстро испаряется, я же зову Голливудика. Тот хватает любимый мячик и, радостно виляя хвостом, подскакивает ко мне. Хитрый йорк никогда не начинает есть, не совершив давно установленный ритуал. И началом ему служит охота за швыряемыми мною игрушками…

Наконец, вдоволь набегавшись, он начинает символически обкапывать носом корм и лишь затем приступает непосредственно к еде. Когда горка сухого корма в миске значительно проседает, я спускаюсь в бар к своей команде.

Гулянья в честь открытия шестьдесят третьего межпланетного турнира по шахматам в полном разгаре. Но я ничуть не расстроен своим опозданием – никогда не любил обязательный начальный официоз. А теперь все, уже изрядно приняв на грудь, расслабляются по полной. Кто-то дико пляшет на танцполе, кто-то продолжает заливать в себя дармовую выпивку, а кое-где уже намечаются небольшие стычки – этакое сопутствующее развлечение каждого большого турнира.

Моя команда, полностью оккупировав один из банкетных столов, призывно машет мне руками. Как они умудряются заметить меня в этой танцевальной сутолоке и беспрерывном мерцании огней, совершенно непонятно. Не иначе, в нашей команде завелся еще один экстрасенс…

Я с трудом продираюсь сквозь толпу к своим.

– Э-э, гражданин, постой-ка, – кто-то неожиданно хватает меня за плечо.

Я оборачиваюсь. Рядом, слегка покачиваясь, стоят два красномордых битюга. Судя по комплекции, участники турнира по регби, проходящего в «Гранд Колизеум» параллельно с нашим.

– Что такое?

– Ты нас толкнул…

– Проблемы? – ко мне на подмогу подтягивается слегка подвыпивший Виктор.

– Гражданин, иди мимо, не с тобой разговаривают, – два искателя справедливости тут же наезжают и на кореша.

– Парни, исчезните, не надо вам искать проблем, – усмехается тот.

– Ты чего, паря, совсем сдурел? – непередаваемое удивление на зверских лицах меня изрядно забавляет.

Из-за стола, заметив намечающийся конфликт, начинают выбираться остальные члены нашей команды. И тут, как нельзя кстати, к регбистам подходит невысокий мужчина – наверное, представитель их тренерского штаба.

– Что здесь происходит?

Красномордые слегка умеряют свою агрессию. Но тем не менее продолжают нервно дышать в мою сторону. Мужичок же подходит к нам.

– О-о, если не ошибаюсь, «Шахматные псы»?

– Они самые. И я бы советовал убрать ваших, а то лишитесь игроков еще до начал игр, – я дружелюбно киваю на готовых перейти в атаку своих ребят.

– Так, парни, – тренер, мгновенно сориентировавшись, обращается к бычарам. – Вы, дурни, на кого наехали? Это же шахматисты…

И я с удовольствием лицезрю, как вытягиваются до того круглые физиономии регбистов.

– А где ваш «Большой мастер»? – напоследок спрашивает тренер. – Хотел с ним познакомиться.

– Отдыхает, завтра игра, – вежливо отвечаю я.

Тот прощально кивает и, грубо схватив за руки своих подопечных, волочет их подальше от греха. Те, даже не сопротивляясь, дают себя увести подобру-поздорову.

– Пойдем, – тянет меня Виктор к нашим. – Голливуд поел?

И когда я молча отвечаю на вопрос кивком, комментирует мое опоздание:

– С тебя штрафная… Две.

На следующий день разминка проходит в обычном ритме. На празднике никто не перебрал, а остатки алкоголя легко выводятся через пот, что уже на пятой минуте льет с нас ручьями. Перед игрой требуется хорошо разогреться, и мы тягаем железо, что есть сил тянем свои связки и в разминочном темпе колотим боксерские груши.

– Давайте, парни, надерем сегодня «могильщикам» задницу, – между нами курсирует неугомонный Семеныч, по-тренерски заряжая нас энтузиазмом победителей.

«Могильщиками надежды» иронично прозвали соперников из команды «Надежда Фобоса», когда пару лет назад на предыгровой пресс-конференции они пообещали заживо нас закопать. Но проиграли всухую пять партий подряд. И как они теперь ни стараются отделаться от обидного прозвища, оно навечно приклеилось к ним.

– Так, парни, – пока облачаемся в защитную экипировку, состоящую из бессчетного числа элементов, Семеныч распределяет по фигурам ключевых игроков: – Андрей, ты сегодня на крайней пешке королевского фланга. Виктор, ты рядом. Василий…

Пока тренер дает указания остальным, мы переглядываемся с корешом. Наше присутствие на фланговых линиях дает некоторую отсрочку от атак со стороны соперников.

– Ну, с богом!

И мы, натянув на головы защитные шлемы с энцефалоридерами, гурьбой вываливаемся из раздевалки.

Станция «Гранд Колизеум» изначально строилась на орбите Земли, как место проведения спортивных соревнований, адаптированных для космоса. Здесь имелись залы и для спейссоккера, и для невесомого регби, и для прочих зрелищных видов спорта. Но шахматы среди равных изначально стоят особняком.

В огромном кубе, располагающемся точно посередине просто гигантского помещения, шахматные фигуры замерли в ожидании начала большой игры. Зрители, завидев выдвигающиеся на шахматное поле команды, восторженно кричат, неистово бьют в многочисленные барабаны, самозабвенно трубят буцинами. Оглушительный рев приветственной волной катит по забитым под самую завязку трибунам.

Площадка, перед началом партии пребывающая в полумраке, представляет собой стандартизированный европейский вариант – куб восемь на восемь с естественной невесомостью внутри; громоздкие шахматные фигуры удерживаются силовыми полями на своих позициях. При этом фигуры могут свободно перемещаться между клетками. Все просто. За исключением невообразимой сложности самой игры. Поэтому в противостоянии участвуют объединенные энцефалоридерами сознания всех членов команды. Но лидирующая роль всегда остается за «Большим мастером» – капитаном, ведущим всю игру. Остальные игроки, вроде нас с Виктором, без остатка предоставив «Б.мастеру» потенциал своего мозга, отвечают только за физическое перемещение и защиту фигур.

– Командам занять свои места!

Привычно ощущая легкий мандраж, я отталкиваюсь от ограждающего парапета и плыву к своей пешке, замершей в углу шахматного куба. Подготовленный сегодня к розыгрышу гамбит Эванса предоставляет нам с Виктором прекрасную возможность безмятежно наблюдать за дебютными баталиями, далекими от нашего королевского фланга.

Когда команды распределяются по фигурам и замирают в ожидании подключения «Б.мастеров», игрок соперника, напротив, дерзко тычет в меня указательным пальцем, привлекая внимание, и ритуальным жестом «перерезает» горло. Ха! «Могильщики» в своем репертуаре – даже не сказавши «оп!», уже заранее «хоронят» соперника.

В шлеме щелкает коммуникатор, и красная точка справа, в верхнем углу визора, обращается в зеленую. Наконец-то тренерский штаб соизволил подключить нашего «Б.мастера» к коллективному сознательному. И тот сразу приступает к анализу дебютных ходов, отчего визор заполняется накладываемыми на видимое шахматное поле линиями бесконечных вариантов. Неподготовленному человеку от этого непрерывно шевелящегося Гордиева узла вполне можно отхватить и эпилептический припадок. Я же привычно отключаю сознание, не пытаясь разобраться во всем этом клубящемся хаосе ходов. Лишь специальными упражнениями поддерживаю тонус мышц.

Шахматный куб на мгновение ярко вспыхивает и затем весь наполняется ровным мягким светом – шахматные часы запущены!

Подчиняясь команде нашего «Б.мастера», Семен перемещает королевскую белую пешку вперед на два хода. И ей тут же навстречу выдвигается черная. Даже представить страшно, в какую мглу веков уходит это стандартное начало. Нетрудно себе представить, как сказочные индийские раджи, сидя на мягких подушках в белоснежных дворцах, так начинали разыгрывать древние шахматные партии, параллельно предаваясь рассуждениям о тайных смыслах «Бхагавад Гиты»…

«Б.мастера» обмениваются ходами коней. Затем настает черед двигать вперед слонов – любимого раджами белого и его черного антипода. А пока идет первоначальное развертывание фигур, нет никаких прямых столкновений команд блокировки и атаки…

Но через несколько ходов, когда концентрация фигур в центре достигает своего критического предела, следующее движение нашей пешки черные пытаются остановить внезапной атакой. «Могильщики» с ближайших пешек и слона с конем, запустив маневровые движки, устремляются навстречу белым. Наших в этой области куба заметно меньше, и помочь Николаю могут только Семен и Алексей с белого офицера, а также Никита с ближайшей пешки. Итого шестеро атакующих на четверку блокирующих. Притом, что Николай больше занят перемещением своей фигуры и очень ограниченно может участвовать в столкновении.