Икура дэс ка? Сколько это стоит?

– Хватит по бутылке водки на брата?

– Сколько бы ни взял, всё равно придётся бежать за добавкой.

– Тогда берём ещё по бутылке вина.

Гладышевы занимали целиком коммунальную квартиру. Четыре комнаты, кухня, ванная и отдельно – туалет. В коридоре можно было гонять на велосипеде. На дверях бархатные портьеры, на стенах дорогие обои с яркими цветами.

В малом зале, в кожаных креслах, сидела праздничная публика.

Одноклассница Инка Данчич, смуглая рослая красавица. Активная комсомолка и спортсменка, она и в десятом классе выглядела взрослой женщиной. А сейчас и вовсе смотрелась, как настоящая дама. Инка была в чёрном официальном костюме и белой блузке с кружевными рюшами.

Рядом сидел её Бобошко, красивый здоровенный парень. Я видел его на ринге, когда занимался боксом. Он был в джинсах и сером свитере. Под свитером играли мощные мускулы. Инка дружила с Бобошко с детского сада и они едва дождались восемнадцати лет, чтобы пожениться.

Игорище, в синей рубахе и мешковатых брюках, по-домашнему развалился в кресле и листал какой-то журнал.

Пашка Суходол стоял возле пианино и смотрел, как его подруга двумя пальцами изображает «Собачий вальс».

Учительница русского языка часто хвалила Суходола за его сочинения. «У Павла богатая фантазия», – говорила она. Его подругу, пианистку Риту Пахомову, я помнил по школе. Миниатюрная цыпочка с голубыми глазами. Губки бантиком, бровки домиком. Казалось, у девушки всегда удивлённый взгляд.

– Оркестр, туш! – сказал я, когда мы с Ладой вошли в комнату.

Общий восторг. Девушки принялись обниматься, я пожал всем руки. Бобошко изобразил свинг в мою левую скулу. Я ему – хук в челюсть. Мы оба остались довольны.

Тут же явились Ямпольский и Серж. Серёга был в строгом двубортном костюме и при галстуке. Он всегда был франтом и следил за своей внешностью. Однажды я видел, как Серж укладывает волосы маминой плойкой.

Серёга подошёл к нам и, галантно наклонившись, поцеловал Ладе ручку.

– Ты мил, как всегда, – жеманно сказала Лада.

Я заметил, что у Сержа покраснели уши. Света при этом метнула в их сторону убийственный взгляд. Я удивился, почему у Серёги не загорелись волосы.

Светлана беззвучно пошевелила губами. «Вертихвостка!» – прочитал я.

После объятий и приветствий мы перешли в большой зал. Это была библиотека Серёгиного отца. Одна стена комнаты, от палубы до потолка, была заставлена книжными полками. В детстве мне удавалось заполучить оттуда редкую книгу.

В центре комнаты, под хрустальной люстрой, был накрыт праздничный стол. Белая скатерть, салфеточки, салаты – оливье и винегрет, сельдь и малосольные огурчики с рынка. За этим столом я впервые попробовал сервелат.

В президиуме заседали Сергей и Светлана. Мы с Ладой захватили стулья рядом с ними. Игорище устроился в торце стола, потому что ему требовалось много места. Остальные – как попало.

– Я всегда переживаю, хватит ли еды, – сказала Света, обращаясь к Сержу.

– За это не волнуйся, – ответил он. – Абинский легко порежет яблоко на двадцать частей. Он профи и всю еду называет закуской.

– В самом деле?

– Опыт не пропьёшь, – сказал я, наливая себе полную рюмку. – Трудное детство, недостаток витаминов, деревянные игрушки, все друзья – собутыльники.

– И Серёжа тоже?!

– Серёга – совсем другое дело, – говорю, – он знает название всех планет и все марки коньяка. Также может начислить с одной бутылки четверым по сто и себе – сто пятьдесят. Ведь правда, Лада?

Ответ Лады сразил Светку наповал:

– Да, когда мы бухали, Серый всегда был на разливе.

Лада сделала большие глаза, а Света брезгливо поджала губы.

Я понял, что наша репутация упала ниже ватерлинии. Сказал Ладе на ушко:

– Саидова, будь осторожней! Серж и так сверлит тебя глазами. Его невеста зарежет тебя кухонным ножом.

Инка Данчич сказала тост. Он был неприлично длинным и освещал биографию нашего героя с младых ногтей. Упоминались имена первой учительницы (гордилась Серёжей), завуча (Серж отличался примерным поведением), директора школы и математика (одни пятёрки) и даже нашего тупого физрука.

Инка и в школе, и в институте была комсомольским вожаком и умела говорить на публику.

После тоста я сказал Ладе:

– Посмотри, у Сержа за плечами не выросли крылышки?

– Уже прорезались, – ответила девушка, коснувшись его плеча.

Тост следовал за тостом. Между тостами вспоминали учителей, свои детские шалости и строили наполеоновские планы на будущее.

Потом сдвинули стол в угол и Бобошко с Инкой танцевали твист. Мы с Ладой обнялись в танго под «Венеру» Лили Ивановой. Ямпольский с кудрявой Ритой изобразили «Семь сорок».

Курили на балконе. Светлана манерно держала в пальцах тонкую сигарету. Спросила меня:

– Андрей, как вам наша компания?

– То, что надо! – говорю, – Хозяйка – прелесть, стол – мечта, водка холодная. Драку не заказывали?

– Только этого нам не хватало! – засмеялась Света.

– Тогда в другой раз…

– Вы любитель?

– Обижаете, Света, профессионал.

– А Лада… она ваша девушка?

– Мы с ней школьные друзья. Не более того.

– Красивая, – сказала Света, – и, чувствуется, с характером. Серёга давно её знает?

– Не в курсе, – соврал я. – Надо у него спросить.

– Я спрошу, – ревниво сказала Света.