Готамерон. Том III. Вестники бури

– Возражает! В конце концов, мы друзья или… – начала было она, и запнулась, но потом продолжила: – Да. Мы друзья, а у друзей не должно быть секретов.

Ее тонкий пальчик указал на верстак, где лежал свернутый пергамент. Судя по тому, как тот вздрогнул, Александру даже показалось, будто гостья стыдится клочка бумаги. Он быстро развернул его и стал читать. Письмо было написано неким алхимиком по имени Грэмит. В нем отшельник просил его отца о ссуде, чтобы дистиллировать какой-то цветок, который он нашел в Долине скорби.

Закончив чтение, Александр положил пергамент на место и пристально посмотрел на гостью. Мэйвис потупила взор. Трудно было поверить, что она провела здесь столько времени, чтобы показать ему такую ерунду.

– Откуда у вас это письмо?

– Грэмит мне его вручил.

– Этот простолюдин? Вам лично? Каким образом?

Она не подняла взор. Тонкие пальчики стали нервно теребить черный поясок. Девушка кратко изложила все, что случилось с ней прошлым вечером, когда она каким-то чудом смогла сбежать из дома и спуститься на улицу кореньщиков. Хотя участие Бастиана в этом деле многое объясняло. Хитрый сынок портового торгаша и не на такое был способен. В детали Александр не стал вникать. Он внимательно слушал и не перебивал, а когда девушка замолчала, отошел к верстаку с кувшином и налил в кубок воды.

– Тёмная история, – произнес он, вручив ей серебряную чашу. – Все равно не понимаю, зачем вы принесли письмо мне. Я не алхимик и тем более не чародей. Покажите его Соренну или Галантиру. Уверен, они вам помогут.

– Но может быть, вам знаком этот человек?

– Нет. Никакого Грэмита я не знаю. К моему отцу каждый день кто-то приходит с прошением. Этот шутник еще ничего. Недавно какой-то одержимый торговец пытался выпросить у барона корабль, чтобы снарядить экспедицию к Могильной бухте. Якобы там спрятаны сокровища пиратов.

Александр не удержался от улыбки, вспомнив, как зазнавшегося торгаша гнали палками через весь предел.

– Но что делать мне? Я не могу отнести его барону Мариусу, – пожаловалась она, пригубив несколько капель. – В моем положении немыслимо раздавать подобные письма. Даже нигмант и алхимик посмотрят на меня как на дурочку.

– Соренн вас не осудит. Впрочем, наверное, вы правы. Сначала лучше во всем разобраться.

– За этим я и пришла. Вы ученый человек, к тому же мой друг.

Девушка в белом платье обняла себя руками. Александр кивнул. Теперь понятно, почему эта привереда торчала здесь так долго. Грязь и пыль не испугают того, кому посулили скорую кончину в тринадцать лет. Прочитав письмо снова, Александр сделал несколько кругов по мастерской и произнес:

– Вы слишком молоды и не знаете, на что способны люди. Нельзя верить всем подряд. Вот что я думаю, леди Мэйвис. Какой-то шарлатан прознал о вашем недуге и воспользовался этим, чтобы нажиться.

– Я достаточно взрослая, чтобы отличить золото от навоза! Грэмит не шарлатан. Сперва я тоже так подумала, но… Он знает, о чем говорит. Он помог мне.

– Дал несколько лечебных зелий. Галантир за скромную плату сделает вам еще больше. Сперва он вас напугал, потом дал обезболивающее, и пообещал помочь. Кстати, он сказал, как именно собирается вас лечить?

– Нет.

Вполне ожидаемый ответ. Все шарлатаны действовали одинаково. Александр с трудом удержался от смешка, про себя удивившись, почему Грэмит не пошел дальше и не предложил ей купить мощи каких-нибудь святых.

– Леди Мэйвис, вы сами говорили, что ваш отец нанимал лучших алхимиков. Все они советовали пить серную патоку и есть меньше жареного мяса. Болезнь, которая вас терзает, лечится долго, но больные чаще выздоравливают, особенно в юном возрасте.

– Грэмит сказал, что колотрампия так не лечится. Чтобы серная патока подействовала, нужно жить рядом с источником. Я же чувствую это! – Она положила обе руки на плоский живот и погладила его, как это делают беременные женщины. – За год ничего не изменилось. Мне становится только хуже. Я теперь даже ужинать не могу.

– Вы говорили об этом отцу?

– Нет. – Два голубых глаза забегали. Мэйвис отошла к окну и еще крепче обняла себя. – Он считает, что со мной все будет в порядке.

– Я тоже так считаю. Состояние, в которое вы себя ввели, называется «самовнушением». Этот Грэмит, сыграл на ваших чувствах, и вы поверили в то, чего боитесь больше всего. Думаю, его целью был не мой отец, а граф Вассертрум и его кошелек. Согласитесь, вы бы все равно не отнесли это письмо губернатору.

– Думаете, он знал это?

Александр подошел к ней. Мэйвис повернулась, смерив его недоверчивым взглядом. Он взял ее за руку и накрыл ее дрожащие пальцы ладонью.

– Леди Мэйвис, никогда не забывайте, кто вы. Бастиан и Грэмит проявили к вам неуважение. Простолюдинам нельзя такое спускать. Покажите письмо отцу. Граф быстро во всем разберется. Пусть его наемники схватят Грэмита и в присутствии опытного алхимика выяснят, как и чем он собирался вас лечить. Уверен, этот шарлатан расколется как панцирь крокера.

В какой-то момент казалось, что она ему поверит. Мэйвис посмотрела на свиток и поджала губки. Черты ее красивого лица на мгновение почерствели, но совсем ненадолго. Страх вернулся. Высвободив руку, девушка вышла на балкон и посмотрела на утесы за городской стеной.

– Ваша милость, я прожила на Миркхолде четыре года и не смогла завести много друзей. Павел заболел. Бастиан с Грэмитом заодно. Моя подруга Лукреция просто коров… просто бесполезна. Если мой последний друг откажет мне в помощи, я останусь одна.

Последние слова были излишни. Слишком уж часто она стала называть его «другом». Друзья не пропадают на несколько месяцев после мнимого оскорбления. Александр хорошо знал гостью. Мэйвис считала, что отличается от других людей, но как только ее сбросили с пьедестала, попыталась найти защиту. В таких случаях у большинства женщин было два оружия последнего шанса – тело и жалость; а у бедной Мэйвис и вовсе одно.

Хорошенько все обмозговав, он ответил так:

– Для начала, не стойте там. Балкон старый.

Мэйвис послушно вернулась в мастерскую. Он тем временем проследовал к двери и демонстративно ее открыл.

– Сейчас вы пойдете домой, но прежде хочу, чтоб вы знали, как ведут себя настоящие друзья. Дружба налагает на человека определенные обязательства. Вы должны научиться жертвовать своим временем и личными интересами, а ваш друг в свою очередь платить вам тем же; но самое главное – это доверие. Не злоупотребляйте им и не отказывайте в нем.

– Это значит, что вы поможете мне?

– Не вижу иного выбора. – Александр сокрушенно вздохнул, понимая, что совершает глупость. – Я лично встречусь с этим негодяем. В конце концов, он уверяет, что знает моего отца. Получается, моя семья тоже замешана в этом шантаже.

Тонкие пальчики затеребили пояс с удвоенно силой. Мэйвис захлопала глазами, очевидно, пытаясь представить, во что на самом деле ее втянул Бастиан.

– И действительно. Почему Грэмит так рискует? Думаете, он задумал что-то против нас?

– Думаю, ему просто нечего терять. Человеку в его положении следует бояться наших отцов.

Она скупо улыбнулась и поспешно закивала.

– Сообщите Бастиану, что губернатор встретится с Грэмитом тайно в яблоневых садах возле Башни святого Кловера. Послезавтра утром на вергин.

– Грэмит сейчас в городе. Почему не сегодня вечером?

– Всему свое время, леди Мэйвис. Дадим этому шарлатану понять, что встреча нужна ему больше, чем нам.

Девушка снова покорно кивнула. От прежней заносчивости не осталось и следа. Последний раз она вела себя так смирно, когда сбежала в город без охраны. Ей было одиннадцать. Он в тот вечер пришел к Вассертруму, спросив разрешения погулять с его дочерью в саду без сопровождения. Граф на свою беду согласился, не догадываясь, что девчонка будет гулять совсем в другом месте. Потом они спустились на храмовую площадь, где до сумерек среди черни слушали проповедь, и даже упились вином.

Гостья уже собиралась выйти, но внимание ее привлек новый предмет. Александр знал, что она его заметит. Вопреки недостаткам Мэйвис отличалась от богатых девиц любознательностью. Новенький самострел, стоявший в углу за дверью, не заинтересовал бы ни одну особу женского пола.

– Это же шленг Бертрана? Я его здесь раньше не видела, – произнесла она, рассматривая длинный серебристый цилиндр на дубовом лафете.

– Я позаимствовал один из Серой башни. Хочу его усовершенствовать. Сейчас на перезарядку уходит почти минута.

– Зачем вообще он нужен? Любой маруканский лучник за эту минуту выпустит два десятка стрел.

– Он способен пробивать любую броню и не требует особого обращения, – терпеливо пояснил Александр. – Чтобы научиться стрелять из лука нужно время. Магия свитков без подготовки смертельно опасна. Арбалеты стоят слишком дорого. Остается только шленг. Его можно отлить всего за полдня, и необязательно бережно хранить.