Из Бобруйска в Сомали

К моему счастью, комиссию прошёл без каких-либо замечаний. Честно сказал, что была астма, которую перенёс в детстве, и перелом, который на данный момент не беспокоит. Объяснил, что мне надо на флот, и попросил не портить медкарту. Такое рвение было воспринято должным образом, и мне присвоили степень годности «А». Это означало, что я могу попасть куда угодно: спецназ, ВДВ, но главное – ВМФ.

Вспоминается разговор с военкомом:

– Как твоя медкомиссия?

– Годен. Присвоили «А».

– Ну что ж, служить будешь. И обязательно на флоте. Но не на Тихоокеанском.

– Почему?

– Петербург не формирует Тихоокеанский. Тут либо Северный, либо Балтийский.

– Ну а как же письмо и план моей отправки? Во Владивосток военным бортом из Кронштадта с молодыми специалистами? Как быть с отношением и должностью, которая ждёт меня на крейсере?

– Здесь уже не в наших силах повлиять на ситуацию. Мы отправим тебя, порекомендуем, чтобы отправили на флот, а там как сложится. Может, у них и будет возможность забрать тебя, как написано в твоём письме. Ну а нет, так всё равно пойдёшь куда-то служить.

План рушился. Радовало только то, что определились с родом войск, – хоть не на суше буду служить. Уже ввязался в бой, и отступать некуда. Я подумал и решил, что если есть возможность выбрать между флотами, то было бы хорошо использовать эту возможность. Холод я не очень люблю. И понимая, что на Северном флоте будет несколько прохладнее, сказал:

– Отправляйте на Балтийский.

– Хорошо. Пожелание учтём.

Мне выписали повестку, и с ней я отправился домой.

В повестке было указано, что через неделю мне надо явиться в военкомат, а оттуда уже к месту прохождения службы. Дома я упаковал свои вещи и, оставив их у друзей, решил поехать к родителям, попрощаться с ними и близкими мне людьми.

Не то чтобы я сильно понимал, зачем нужны все эти проводы, скорее действовал по наитию или даже по традиции. Но кое-что открылось мне в процессе.

Проводы были очень тёплыми и душевными. Пришли несколько самых близких друзей, старших товарищей (друзей брата, с которыми у меня тоже были хорошие, дружеские отношения, поскольку они знали меня с самого детского сада), мой инструктор по туризму Александр Евгеньевич со своей женой, сестра, родители, бабушка и любимая подруга. В какой-то момент подключились по скайпу брат и его армейский друг Кеша: оба были одеты в тельняшки. Поздравляли, выпивали. Если посмотреть со стороны, то внешне застолье выглядело как любой другой праздник. Но если заглянуть глубже, то понимаешь – такой повод собраться в жизни мужчины бывает один раз. Тебя провожают на службу, и дай Бог вернуться со щитом, а не на щите. Помимо самого застолья, был ещё и небольшой спектакль. Сценарий написал мой брат, а сестра и два моих друга его сыграли. Мы все катались по полу от смеха. Во-первых, сценарий и стихи были написаны специально для моих проводов, а во-вторых, какая же была актёрская игра! Блеск! Если бы не этот спектакль, то проводы бы не сильно отличались от простого застолья. Но всё же отличались бы. Чем же?

Уже говорил, но это важная мысль, её стоит повторить: такое бывает только раз в жизни мужчины. Дни рождения, свадьбы, любые другие праздники и поводы для застолья ещё будут, и не раз. Проводы – событие, которое уже не повторится. Поэтому очень важно будущему военнослужащему видеть добрые, близкие и любящие лица, чтобы он понимал, ради чьего спокойствия он идёт отдавать свой долг.

Хорошо, когда среди близких есть люди, которые тоже служили, и они готовы поделиться своим опытом, тем самым подготовить к ситуациям, которые могут возникнуть. Да и вероятность не вернуться со службы никто не отменял. Такое бывает и в мирное время, не говоря о военном. Поэтому в проводах важна больше не внешняя часть, а внутренняя. Я понимал, что все эти люди любят, ждут и ценят меня. Это мой надёжный тыл, в котором обязательно поддержат верой, надеждой, молитвой, письмом. В этом случае мне ничего не оставалось, кроме как просто идти и достойно исполнять свои обязанности, зная, что всё не зря. Они и есть смысл моей службы.

Одним из пожеланий было запомнить этот день и пронести чувство поддержки близких через всю свою службу, а возможно, и через всю свою жизнь. Поймать это чувство и не отпускать.

В комнату прибежала сестра:

– Фейерверк!

Очевидно, в городе был какой-то праздник. А, ну да, мои проводы! Мы все высыпали на балкон. Обнимались и сдерживали слёзы, разглядывая вспыхивающие цветы в небе.

Теперь только полный вперёд!

«Основным источником всех происходящих с нами событий является духовное состояние», – так однажды сказал богослов Алексей Ильич Осипов. Я с ним полностью согласен. И если есть возможность как-то повлиять на духовное состояние, то это непременно нужно делать. Потому как порой бывает, что уходят на службу без проводов. Иногда в силу непонимания, для чего это нужно. Кто-то ссылается на материальные трудности, кто-то ещё на что-то. Но, повторюсь, важна не внешняя, а внутренняя часть этого процесса. В случае, если не провожать, человек лишается связи с близкими, духовной поддержки и почвы под ногами. Служить в таком состоянии – хуже некуда. Древние греки говорили так: «Есть два типа людей. Живые и мёртвые. А есть те, кто в море». Вот за них-то и надо молиться, чтобы они имели возможность вернуться.

В Питере меня ждали вторые проводы. Ещё бы, здесь я провёл самое интересное и беззаботное студенческое время. Пришли друзья: с тренировок, работы, учёбы, из общаги, – всем им тоже очень хотелось меня проводить, тем более что в это самое время в городе была ежегодная «Ночь музеев». Тоже вот неспроста: меня провожал уже второй город. Там – фейерверк, тут – ночное гуляние. Я сказал друзьям, что прежде, чем мы с ними как следует отожжём и проводим меня на флот, я бы хотел поиграть музло на Невском. Если хотите, подтягивайтесь, а нет, так встретимся уже позже, так сказать, на официальной части.

Совместные импровизации мы придумали играть с соседом по квартире Юфом. Мы тогда снимали одну из тех трёхкомнатных квартир на «Чернышевской». Юф очень сильно увлекался музлом, игрой на барабанах, перкуссии, аккордеоне. И вот как-то я слышу, что он играет на томах (традиционных африканских барабанах) в своей комнате. Играет один. Его это вполне устраивало, но я предложил попробовать сыграть вместе. Притащил беримбао (афро-бразильский струнный музыкальный инструмент, являющийся душой капоэйры, потому как задаёт темп музыке и игрокам-бойцам. Каждый капоэйрист обязан уметь на нём играть), и пошло-поехало. Мы играли почти каждый день по нескольку часов, создавая какие-то немыслимые ритмические рисунки и вибрации. Соседи по квартире приходили и просили разрешения тихонько поваляться в комнате на ковре и послушать музыку. Нас пёрло – мы не возражали.

В какой-то момент Юф предложил пойти поиграть на улице. Выйти, так сказать, из зоны комфорта. Мы ходили с десяток раз, и всегда это был какой-то незабываемый вечер, заканчивающийся под танцы с бубнами возле Вечного огня на Марсовом поле. Музыкант музыканта видит издалека. Услышал. Увидел. Давай знакомиться. Давай вместе играть. Всё очень просто. Смотри, что у меня есть! А смотри, что у меня есть! Угощаю! Душа нараспашку. Так, где тут ближайший магазин «24 часа», в котором можно купить спиртное?

Но этот вечер был особенным. Мы пришли на привычное место – угол Малой Садовой и Невского проспекта. Заранее позвонили нашему общему знакомому Михаилу, которого встретили однажды на том самом месте, и прекрасно сыгрались. Он играл на диджериду (духовом музыкальном инструменте аборигенов Австралии). Сказал, что обязательно будет. И вот втроём шаманим с инструментами трёх континентов, прокачиваем собравшихся вокруг нас прохожих и всё пространство в радиусе километра. Это было незабываемо! Все веселятся, танцуют и угорают. Кто-то из толпы то и дело пытался выяснить у нас, куда положить деньги. Мы удивлённо говорили, что играем просто так, для себя, для души. Но люди возражали, что им нравится, и хотели отблагодарить монетой. Мы положили на тротуар чехол от барабанов, в него тут же посыпались пиастры.

Позже, естественно, нас разогнали блюстители порядка, мол, жалоба поступила из соседнего квартала – шумно. Пошумели тут, и хватит. Идём шуметь в другом месте!

Решили скинуть музыкальные инструменты дома и пойти гулять по ночному Петербургу уже всей компанией, желающей меня проводить. Идём, никого не трогаем, и тут прямо на нашем пути останавливается старый белый микроавтобус «Фольксваген», двери открываются, и вместе с клубами дыма вываливаются друзья. Первыми выскочили Лёха Климов и Ваня Земляной.

– Э, морячок, прыгай в тачку!

– Бля, как вы тут оказались?

– В смысле, как? Тебя провожать приехали!

– Да ну на фиг! Я думал, вы случайно тут проезжали и, увидев нас, остановились.

– Ты охренел, что ли? Неужели ты думаешь, что бывают такие случайности!

– Теперь уже, видимо, нет.

– Хватит пиздеть. Запрыгивай. Погнали!

– Так ты смотри, сколько со мной людей.

– Пофиг, запрыгивайте все. У нас хоть и микро-, но автобус.

Нас было десять. Ехали очень весело, даже успели по дороге сделать всё, что хотели. Трезвым был только водитель. Но уверенности в этом не было, поскольку можно было изрядно надышаться дымом и пара?ми алкоголя. Завезли домой инструменты, напоили водителя, чтобы никуда не уехал, и отправились запускать китайский фонарик. Уж не помню, откуда он взялся, но он оказался очень кстати: простой и понятный символ улетания вдаль. Вот и я, как он, послезавтра улечу в неизвестность. А пока куча друзей и доброе веселье.

На следующий день я посадил дерево.

Ярослав и Ярослава Скворцовы подарили мне от своей семьи саженец дуба. Мы встретились недалеко от моего дома.

– Андрюха, ты помнишь фильм «Леон»?

– Конечно помню.

– Надеемся, ты поймёшь наш подарок.

Достают из багажника машины саженец. Так, думаю, что здесь происходит?

– Ты нам очень дорог, и мы хотим, чтобы ты наконец пустил корни, как в том самом фильме…

Долго обнимались, и не хотелось расставаться. Я чуть не расплакался. Это было очень сильно и по-настоящему.

В этот же день я решил пустить корни, посадив этот саженец у дома Вики. Была на тот момент у меня девушка, к которой испытывал тёплые чувства. Я хотел, чтобы этот дуб напоминал ей обо мне и крепчал от её заботы о нём. Да и другого места, чтобы посадить его, не было. В парках все деревья под счёт, а тут – на пустыре, возле дома, – мешать никому не будет. К тому же есть кому присмотреть.

Мы встретились с Аркахой и Богданом. Это одни из первых друзей, которые появились у меня в этом городе. По образованию оба философы. Ох, сколько времени мы провели вместе, слушая тонны музыки и пускаясь в «невнятные разговоры о сути», как мы в шутку называли наши сложные разговоры, в которых прекрасно понимали друг друга.