Тэтрум. Книга 1

– Благодарю тебя, хозяюшко! Пойдем, Чес.

Пройдя через деревню, они подошли к реке. Рядом с причалом на берегу лежал плот, собранный на основе десятка пустых бочек, который местные, скорее всего, использовали как паром, чтобы переправляться в лес за рекой. И никаких следов.

На обратном пути Честер внезапно остановился и поднял голову. Проследив его взгляд, Фёдор увидел, что одно из деревьев было изогнуто. Прямой и ровный снизу ствол сосны начинал на высоте в несколько человеческих ростов загибаться петлей и перекручиваться. Рядом с ним оказалось еще одно такое же искривленное дерево.

– О как! – пробормотал Фёдор и пошел высматривать еще такие деревья. К его удивлению, их оказалось много. Выше крыш домов начинался целый ряд перекрученных и искаженных стволов деревьев. Походив вокруг и рассматривая по верхам, он обнаружил, что такие деревья образовывают круг диаметром под сотню метров, в центре которого находится один из домов деревни.

Подойдя к этому дому и войдя во двор, Фёдор сразу почувствовал изменение: плетеный шнур оберега на левом запястье потяжелел, и рука под ним зачесалась. Место было пропитано темной энергией. Обхватив ладонью правой руки оберег, юноша покрутил кистью левой, активируя его на усиление защиты:

– Хорошо. И что у нас тут?

После чего, высмотрев в углу двора небольшой столик, поставил лежащую рядом на боку скамейку и сел. Смахнув со стола листья и иголки, развернул небольшой платок и положил на него колоду карт Таро.

– Итак… и какая же энергия окружает это место?

Честер подошел, положил голову на край стола и поднял уши.

Фёдор увлеченно делал расклад за раскладом.

– Так, что за дама?.. Интересно, это не человек. Кикимора?.. Она самая… А вот и король мечей[2 - Скипетры, кубки, мечи, пентакли – названия мастей колоды Таро.]. Маг, что навел проклятие?.. Нет. Опять не человек?.. Так, Чес, тут сложнее выходит. Это демон – и он направляет и усиливает болотного духа. Что же его привлекло и почему сюда?.. Кровь?.. Да. Но почему тут?.. Хорошо, надо посмотреть, что тут было раньше на этом месте.

Фёдор убрал колоду в ранец, а затем начал доставать из него разные предметы и расставлять их в центре двора. Достав компас, он поставил два подсвечника, сориентировав их по сторонам света. Между ними поставил небольшую жаровню, в которую положил несколько горстей трав. Разведя огонь и увидев поднимающийся из жаровни столб белого дыма, он встал рядом лицом на восток, прочитал «Отче наш». Затем раскинул руки и стал читать заговор:

– Встану я, раб Божий, благословясь, пойду, перекрестясь, из дверей в двери, из дверей в ворота, в чистое поле; стану на запад хребтом, на восток лицом, позрю, посмотрю на ясное небо…

С первыми словами заговора дым перестал колебаться и стал подниматься вверх ровным белесым столбом. Пока Фёдор читал, дым становился все более прозрачным, по окончании превратившись в ровный столб прозрачного марева, через которое виделся не стоящий за ним дом, а темный лес, освещенный мерцающим светом костра.

Фёдор медленно пошел вокруг жаровни, и, в зависимости от точки наблюдения, изображение стало меняться, будто он смотрел через прозрачный столб в другое пространство. Появился большой камень, на котором лежал связанный человек. Рядом с ним стоял высокий седобородый старик, который, судя по шевелящимся губам, нараспев произносил какие-то неслышимые слова или обращения. Затем старик наклонился к лежащему и одним движением ножа перерезал ему горло. Кровь хлынула на камень. Фёдор переместился еще на несколько шагов в сторону, чтобы увидеть, что было рядом с этим камнем. Через марево стал виден темный столб идола. Фёдор замер, пытаясь разглядеть подробности. В этот момент глаза идола стали светиться фиолетовым светом, и он стал приближаться. Раздалось громкое шипение. Прыгнув навстречу, Фёдор пинком ноги сбил жаровню. Разлетевшиеся угли и травы разом пыхнули вверх клубом белого дыма, и изображение исчезло. Шипение, однако, осталось. В нем стали понятны отдельные слова: «Мой, мой… Иди с-сюда…»

Подул ветер, и вокруг деревни разом загомонили вороны. Фёдор развернулся на звук, рядом с ним припал к земле в готовности к атаке призрачный Честер.

– Появись! – голос парня стал низким и напевным. – Я приказываю явиться.

– Пос-с-сже… – прошипел голос, и внезапно ветер стих, замолкли вороны – и все разом затихло.

– Иди ко мне! – повторил Фёдор с нажимом. Однако ответом ему была лишь тишина.

Честер развернулся к калитке и опять замахал хвостом. Фёдор опустил на глаз хрустальный окуляр и разглядел стоящего в проходе уже известного ему домового. Тот, поняв, что его заметили, кивнул, потом расстроено пожал плечами и, повернувшись, медленно пошел по улице к своему дому.

Староста ждал на пороге своего дома.

– Ну как, Фёдор, есть новости?

– Есть, Алексей Михайлович. Нам бы пообщаться.

– Ну, пойдем тогда в дом. Мы тебя покормим, а ты нам расскажешь.

После простой, но сытной трапезы все трое, староста, Фёдор и ротмистр, вышли во двор и сели рядом с крыльцом. Староста раскурил трубку, а ротмистр привалился плечом к своему «Руссо-Балту» и достал кулек с семечками.

– Ну, рассказывай, Фёдор, смог победить чудище?

– Пока нет, сбежало. Но вот узнать, что же там такое, я смог. Вы знаете, что раньше было на месте Великодворья?

– Ничего особенного – лес да речка болотистая. Старики говорили, что в голодные годы собирались всей деревней и копали там канавы от реки в лес. В них вода была чистая, рыба из реки туда заходила. Потом канавы перекрывали и рыбу вычерпывали.

– Да, овраги эти я там видел. Но дело не в них. Судя по всему, совсем в давние времена, еще до христианства, там капище стояло, жертвы там приносили человеческие. В капище же демон обитал и этим питался.

– Вот час от часу не легче. А почему лет пять, как Тихомиров там поселился, ничего не происходило? Почему сразу не началось, как там люди поселились?

– Капища того давно нет, а земля помнит. И кто-то кровь там пролил. Вот демон и вернулся. Посчитал, что опять это его место стало.

– То есть это не кикимора… или как ты это называл?

– Кикимора там тоже есть. Я слышал ее, прям в точь как Фрол Титыч описывал. Они там вдвоем сидят, и она у демона на побегушках. Это существа разного плана. Кикимора – эфирного, а демон – астрального.

– Так… вот последнее, что ты сказал, я уже не понимаю. Ты прогнать-то их сможешь?

– Смогу. Надо будет кикимору прогнать, она в основном там все творит, а демон сам уйдет, это же сейчас уже не его земля, а Тихомирова. Особенно если сам Вельямин Тихонович приедет и про свои права вслух заявит.

– Вот это вряд ли. Он себе новый дом построил, тут недалеко, в Красной Горке. Однако сюда наотрез отказывается приезжать. Плохо ему становится, говорит, голова раскалывается да дурно делается.

– А вот это, кстати, может и тот демон на него влиять.

– Так что делать-то будешь?

– Ночью туда пойду.

– А-а, – староста протянул разочаровано, – тоже думаешь до петухов досидеть?

– Нет. Просто сиднем сидеть – это не поможет. Начиная с полуночи и до трех ночи нечисть сильнее становится, но и доступнее одновременно. Потому в это время мы с Честером ее и поймаем.

– С кем?

Фёдор было прикусил язык, но, увидев заинтересованный взгляд старосты, продолжил:

– Сейчас попробую объяснить. У вас тут домовой есть?

– Разумеется. Аксинья к нему со всем уважением – то молока нальет, то чарочку поднесет. Дети говорят, видели его неоднократно.

– Ну так вот. Честер – это мой зверь рода. Он того же плана, что домовой, но только не за домом следит, а мне помогает. Наши предки в давние времена считали себя потомками зверей и поклонялись им как своим прародителям – кто медведю, кто лосю или рыси. И было племя, что поклонялось волку. Правда, напрямую его называть так было нельзя, говорили «лютый». А племя, значит, было лютичи. Видимо, кто-то из моих пращуров был из этого племени, раз во время знакомства со зверем рода ко мне волк пришел.

– А мог другой прийти?

– Вероятно. Предков-то у нас много, в каждом крови разной много намешано. Но ко мне пришел волк, и я назвал его Честер. Он мне в моей работе помогает. Защищает, искать может, силы дает. Вместе мы с кикиморой должны справиться.

– Чудеса, однако. Вам наша помощь может потребоваться?

– Не думаю, у меня все необходимое с собой. А до Великодворья я и пешком дойду, ваши ночью меня не повезут.