Тайна скифской чаши

– Нет, мне удивительно хорошо. Вы можете выполнить мою просьбу?

– Постараюсь, – недоумённо ответила девушка.

– Снимите, пожалуйста, вашу шапочку.

– Зачем? На работе мне положено быть в белом халате и шапочке, – строго ответила девушка.

– Пожалуйста, я вас очень прошу.

Медсестра недовольно посмотрела, но всё же выполнила просьбу. Золотистой волной густые волосы упали на плечи и рассыпались по белому воротничку халата.

– Спасибо. Очень красиво, – прошептал Антыхин. – Вас, кажется, зовут Елена?

– Да, Елена, – покраснела девушка.

– Можно я буду называть вас просто Лена?

– Конечно можно.

Неожиданно серьёзное лицо девушки осветила улыбка, а ямочки на щеках придали ей особое очарование. Как ни странно, Антыхин только теперь заметил, какие у неё удивительные ярко-синие глаза.

Когда Антыхин проснулся, девушки уже не было, а в кресле сидел Романов. Он внимательно рассматривал пиджак Антыхина.

– Доброе утро, Коля, – с насмешливой грустью поздоровался Антыхин.

– Уже день, больной, – нарочито суровым голосом ответил Романов.

– Возможно, мне пригрезилось, но ещё сегодня ночью, вместо вас господин Романов, в этом кресле сидело юное прекрасное создание.

– Вам не пригрезилось, господин Антыхин, – на иронию иронией ответил Романов. – Между прочим, это юное создание, в отличие от некоторых, не спало всю ночь и ушло домой только час назад.

– Я свинья, – виновато опустил голову Антыхин. – Из – за меня не спала такая чудесная девушка.

– В каком смысле «не спала»? Что-то ты много говоришь об этой девушке. Последние сто лет я не замечал у тебя интереса к женщинам.

– Ах, ты об этом, – кашлянул Антыхин. – Мне просто человека жалко.

– Вот как, человека? – Романов внимательно посмотрел на друга. – Ну-ну.

– А тебя, я вижу, больше мой пиджак интересует?

– Представь себе. Похоже, что на плече пиджака твой обидчик оставил отпечатки пальцев.

– Как это? – не понял Антыхин.

– Во время удара, он, видимо, неосторожно опёрся о твоё плечо. Я пиджак возьму на экспертизу, если ты не возражаешь.

– Спасибо, старик, – растрогался Антыхин. – Что бы я делал без тебя.

– Приятна похвала друзей,
Но всё же пиво мне милей!

Выдал вдруг поэтическую импровизацию Романов.

Антыхин рассмеялся:

– Гениальные строки, Пушкин бы умер от зависти. В награду возьми две бутылки пива в холодильнике.

– Вот это оперативность, – Романов довольно потёр руки.

Только он ушёл на кухню, как на тумбочке возле кровати Антыхина зазвонил телефон. Он поднял трубку и услышал женский голос:

– Доброе утро или скорее день. Это я – Лена. Медсестра.

– Здравствуйте, – ответил не без волнения Антыхин.

– Как вы себя чувствуете? – спросила она.

– Уже хорошо. А если мы с вами завтра вечером встретимся, например, в кафе, буду чувствовать себя ещё лучше.

На другом конце провода молчали. Антыхин почувствовал, как вспотели его ладони. Если бы ему ещё вчера сказали, что после развода с женой, он – убеждённый холостяк, будет назначать свидание девушке, с которой едва познакомился, Антыхин бы просто не поверил. И вот надо же такое. Если она сейчас скажет «нет», он готов будет провалиться сквозь землю от стыда.

– Но вы же меня совсем не знаете, – наконец неуверенно ответила девушка.

– Лена, мне кажется, что я знаю вас не одну тысячу лет.

– Ещё до нашей эры? – засмеялась девушка.

– Да, – почти серьёзно ответил Антыхин.

– Но вы же больны, – ещё слабо сопротивлялась она.

– Моё здоровье как никогда крепкое, Лена.

– Хорошо. Что бы убедиться в этом я встречусь с вами.

«Ах, как она умно сказала «да», – восхищённо подумал Антыхин.

Его не оставляло ощущение, что он действительно знает её много лет.

13. Елена (до н. э.)

Часто оставив общество Савлия и Токсариса, вечерами, когда дневной зной сменялся приятной прохладой, Анахарсис любил бродить по Афинам вместе с Еленой. Не спеша, проходили они мимо небольших домов притаившихся в тени огромных олиф, поднимались на вершины холмов, где стояли вечные, как будто готовые взлететь в небо храмы, посвящённые Богам Эллады. Всё чаще их путь пролегал к храму Афродиты – Богини любви. На мраморной площадке окруженной колоннами, у ног статуи Афродиты, Елена казалась младшей сестрой Богини, так она была хороша. Анахарсис чувствовал, что всё больше увлекается этой необыкновенной девушкой, но ничего не мог поделать с собой. Представить свою жизнь без неё он уже не мог. Как-то, когда заметно стемнело, Елене вдруг захотелось прокатиться на колеснице по узкому песчаному берегу вдоль моря. Более сумасбродной идеи нельзя было придумать, но Анахарсис, готовый выполнить любой каприз девушки, молча впрыгнул в колесницу.

Елена сама управляла лошадьми. Анахарсис стоял за её спиной, волосы девушки под напором ветра развивались маленькими змейками и своими острыми концами впивались ему в лицо, но он не отворачивался, а с наслаждением ловил губами золотистые волосы. Девичий хитон развевался, как парус, обнажая её крепкие стройные ноги. Запах юной женской плоти, смешанный с запахом розового масла, будил в Анахарсисе желание. Он едва сдерживал себя, чтобы не схватить в объятия девушку. Вдруг Елена резко осадила лошадей. Колесница упала набок, и они покатились в мягкий песок. Анахарсис, как и положено скифу, ловко перевернулся и вскочил на ноги. Елена лежала с закрытыми глазами, широко разбросав руки и ноги, её чудесные золотые волосы полоскали набегающие на берег волны.

– Елена! – в ужасе едва выговорил Анахарсис.

Он положил ладонь на её грудь и с радостью ощутил учащённое сердцебиение. Внезапно руки и ноги Елены оплели его тело.