Жена напрокат

Жена уснула скоро, только уронила щёку на подушку и уснула, предвкушая радость, что уж завтра-то вечером она успокоится, отойдёт ко сну с книжкой братьев в руках.

Я же завести глаза не мог. Виделось чёрт знает что!

То мне мерещилось, что я приплёлся на пункт самый последний и ни одного братца мне не досталось. То мне виделась картина: подхожу, а последний абонемент отдают какому-то типу, вовсе не похожему на меня.

Я смертельно расстроен.

Весёлый приёмщик не знает, чем и помочь моему горю.

Говорит сострадательно:

– Я читал сказки. Хотите, расскажу?

Он рассказывает, а я вздыхаю и, похоже, засыпаю. Засыпаю, кажется, лишь затем, чтоб увидеть другой кошмарный сон.

Вижу: живу я не в панельном доме, не на четвёртом своём этаже, а где-то в сказочной избуше на курьих лапках. Вдруг из дремучего леса выходит Баба-Яга костяная нога в обнимку со своим товарищем Кощеем Бессмертным.

Кощ пьян-распьяненький. Курит. На нём сомбреро, кроссовки.

Кощ сошвырнул с ногтя окурок «Мальборо» прямо в мою избушку. От удара окурка избушка качнулась и вспыхнула как порох.

С чувством исполненного долга Кощ мягко чиркает ладонью о ладонь:

– «В драмтеатре имени Герострата с триумфом прошла премьера спектакля „Гори, гори ясно!“ .

Проговорив это и перекрестив мою хатку в огне, слегка приотставший Кощ устремляется за своей спутницей, напевая на мотив известной песни:

– Не улета-ай… не-е у-улета-ай…

А тем временем Баба-Яга садится в красную «Волгу» и словно удаляющийся факел пропадает за стеной дубов.

Вдогон Кощ машет ей мечом в пятьсот пудов и грозит папановским голосом:

– Ну-у, ма-ать!.. Ну-у пог-годи-и!

Я один в избушке, объятой выше крыши пламенем. Я мечусь по избушке. Что делать? Как спастись? Что взять с собой?

Я могу взять лишь одну вещь и самую дорогую.

Хватаю с полки братские сказки, прыгаю в окно, завешенное лохматым пляшущим огнём.

Я оглядываюсь и холодею.

Со всех сторон ко мне ринулись великаны-чудища в красной униформе. На околышках фуражек, похожих на таксистские, выведено у всех «Книголюб всея Руси».

Книголюбы явно возбуждены. Орут, воинственно жестикулируют кто шашкой, кто кинжалом, кто кухонным ножом:

– Гони сюда брательников!

– Не то за брательников сорвёшь ножичка!

Я тесней прижимаю братьев к груди. Пробую пробиться сквозь тугое книголюбовское кольцо. Кинжал вонзается мне в живот… ниже пояса…

Перепуганная моим смертным криком жена вскакивает, будит меня.

Я несколько прихожу в себя и слегка начинаю радоваться, что это всего лишь сон.

С пятого на десятое пересказываю, что видел.

Жена не остаётся в долгу. Спешит со своими новостями.

– Наснится же… – пожаловалась. – Время за полночь, кругом глухо. У себя же на Зелёном кисну одна на трамвайной остановке. Подкатывает личная чёрная «Волжанка». Галантно распахивается дверца: «Прошу». – «Нет, нет!» – я в ответ и пошла по трамвайным путям.

Долго ли, коротко ли шла. Слышу, сзади нарастает цокот. Оборачиваюсь. Мужичок с ноготок следом жгёт, железными каблучками асфальт бьёт.

«Тпру-у! – останавливается рядком и осаживает под себя высоко выскочивший из-под него черенок дворниковой метлы. – Тпру-у, Сивко-Бурко, вещий Воронко! – И мне: – Тебе, Снегурочка, по какому маршруту ехать?»

«По тридцать седьмому», – отвечаю.

Пододвинул он, подтолкнул ко мне метлу. С поклоном:

«Глубоко извиняюсь, ступы нету. Садись прямо на помело. Садись, Красная Кепочка, поскорей! А то покуда доедем до твоей бабушки, пирожки состынут», – и показывает на мою лаковую сумочку.

Я вся выпугалась. Да как это я сяду? На мне белые туфельки на высоких каблуках, кремовое, с розами, подвенечное моё платье. Голова обвязана алой лентой. Мне и страшно и… весело. Мышь копны не боится! Стройная, неотразимая, стою поперёк согласию качаю головой. Не сяду!

«Можь, Белоснежка, ты взамуж желаешь? За королевича! М-могу!.. У нас в загсе закон: кто первая объявляется с утреца, тоей выдают под расписку королевича! Ни боль ни мень. Соглашайся. Везу! С этого часа наточно захватишь, устолбишь перву очередь!»

Я каблучком по рельсу постукиваю, вальяжно вздыхаю.

«Где уж нам уж сбегать замуж, мы уж так уж как-нибудь… "

«Не жалаешь взамуж… Так ближе`й загса книжный мага`зин… С моим удовольствием доставлю первую на братовьёв… Сказочки…»

Я ничего не имею против сказок. Даже напротив… Книжный ближе… Скорей развяжусь… Да как я сяду на метлу?… И вокруг ни души…

Тут он выдернул из сапога поварской, с локоть, ножище.

«Кончай выёгиваться!.. Не сядешь, волосатая хромосома, – приреж-жу!»

Страх и повали меня на метлу.

Мужичок взбрыкнул молодым жеребчиком, игогокнул и бегом. Три остановки молча мчал без остановки.

Слышу, подрала я всю попонию, ноги. Платье лоскутками. Каблуки посбились, послетали.

Боль всю так и печёт, так и печёт. Мне бы на крик кричать – страх не пускает наружу ни голоса, ни слёз.

Ну, подлетел он к книжному. Стал. Отхекивается.