Гори, гори ясно!

Гори, гори ясно!
Анатолий Галкин

Вилла «Икар»
Убит пенсионер ФСБ Ларченко. Он увольнялся в смутные времена. И с ним исчезла подборка агентурных дел, которые можно использовать для шантажа важных персон. Целый чемодан с информацией!

Специальная группа «Вилла Икар» пытается разобраться в этом деле… Ясно, что чемодан был, и он пропал после убийства. Майор Муромцев, зная, кого мог шантажировать Ларченко, последовательно идет по следу. Оказалось, что у многих уважаемых граждан в шкафах скелеты, а в сундуках мумии.

За ценным чемоданом охотятся и другие люди. Например, бизнесмен Злотник, имеющий коттедж на берегу Пироговского водохранилища. Чтоб оказать давление на майора, его люди похищают невесту Муромцева… Сотрудникам «Виллы Икар» приходится спасать девушку и добывать чемодан с секретными документами…

Анатолий Галкин

Гори, гори ясно!

1

В деревне Сосенки было всего три петуха. На ночь хозяева запирали их в курятниках. На рассвете птицы голосили, но не громко и назойливо, а приглушенно и ласково.

За многие годы Ирина привыкла к этим утренним звукам. А вот для Вадика Хилькевича вся деревенская жизнь была непривычной, странной, но приятной… Приятной потому, что сбылась мечта холостяка. И пусть в воскресный день в шесть утра его будит петух из соседского сарая. Пусть!.. Но он просыпается, чувствуя рядом тепло женского тела. А это такое счастье, что ни в сказке сказать, ни пером описать!.. Радость во всем организме и полный кайф в душе. Хочется петь романсы и скакать козликом…

Вадим попытался выскользнуть из-под одеяла, не разбудив Багрову… Они стали жить вместе три недели назад. Но пока еще не считали себя мужем и женой. Как сотрудники спецслужбы, они были юристами, а значит формалистами. Пока нет печати в паспорте, это не супружество, а сожительство.

Так получилось, что позавчера на вечернем совещании у полковника Потемкина они намекнули о предстоящей свадьбе. И сразу все засуетились, заулыбались, засыпали их советами… Пришлось даже огласить дату регистрации – двадцатое мая…

Хилькевич выполз на край кровати и спустил ноги на холодный пол.

Обстановка в избе была вполне городская. Если бы не огромная русская печь и низкие окна, то комната вполне похожа на гостиничный номер. Особенно тем, что в центре расположился не стол, а кровать на две персоны… Вадик встал и оглянулся – Ирочка не проснулась, но зашевелилась. Ее левая рука обнимала опустевшую подушку. Это было приятно! Казалось, что она и во сне тянется к нему.

Очень захотелось Вадиму порадовать невесту чем-нибудь грандиозным. Не стандартным – «кофе в постель», а чем-то необычным, чем-то сногсшибательным!.. И это случилось! Но не по его вине.

Одновременно зазвонили два сотовых телефона. Сначала играли тихо, а потом сразу начали усиливать громкость мелодий. Они, гады, гремели, а любимая спала!

Вадим бросился к обоим аппаратам, но ни одного не выключил. Не успел! Ирина вскочила, рванулась к своей сумке и первой услышала это неприятное слово «Тайфун».

Звонивший ей Кузькин мог бы ничего больше не говорить, но он уточнил:

– Ты поняла, Багрова, что я сказал?

– Поняла. Ты сказал про «Тайфун».

– Вот именно! Я понимаю, что звонить в шесть утра в выходной – это свинство, но начальство приказало. Кстати, Муромцев рядом со мной. И никак не может Хилькевичу дозвониться.

– Вадим сейчас возьмет трубку.

– Так он у тебя? Еще свадьбы не было, а вы уже… Просто тихий ужас, Ирина! Подрываете моральный облик сыщика…

Кузькин окончательно проснулся и стал засыпать Багрову шутками на самую острую тему… Что с него взять? У Льва Львовича всегда не хватало чуткости и деликатности.

«Тайфун» – это такое кодовое слово, по которому все сотрудники Службы особого назначения должны бежать на виллу «Икар», в особняк на северной границе Южного Бутова. Это слово – сигнал тревоги. Не надо думать, а надо хватать вещи и спешить к месту сбора.

У каждого офицера должен быть «тревожный чемоданчик», но ни у кого его нет… Ирина разложила на кровати две сумки. Они одевались и одновременно собирали все необходимое по списку: полотенце, миску, ложку, фонарик, мыло, консервы и перочинный ножик.

Через сорок минут они уже были в Бутово… Вот правый поворот, за которым тупик и стена болотного цвета – серо-буро-зеленые ворота. Это и есть вилла «Икар».

Как и всегда, тревога была учебной. Но впервые за результатами следил сам генерал Вершков.

Тимур Аркадьевич стоял на крыльце с секундомером и фиксировал результаты:

– Молодцы! По времени все уложились в норматив… А теперь посмотрим содержимое «тревожных чемоданов».

Это был очень веселый аттракцион. Список необходимых вещей содержал двадцать четыре пункта. Его составляли еще в стародавние времена, и тут значилась экзотика типа портянок и зубного порошка… Никто не знал, зачем все это сыщику. Но все знали, что приказы и инструкции надо не обсуждать, а исполнять… Получалось это не у всех!

Въедливый Вершков каждую вещь сверял со списком:

– У вас, Хилькевич, почти порядок. Сразу видна женская рука… Но это не портянки, а шарфик в три обхвата. И он один, а ног у нас две… А у вас, Кузькин, шести пунктов не хватает. Ни консервов нет, ни офицерской линейки. А где у вас трусы?..

Генерал был нормальным мужиком. Он понимал, что эта проверка напоминает цирк, и он давал людям повеселиться… Тем более, что в конце сбора по тревоге Тимур Аркадьевич собирался всех порадовать:

– По результатам ученья ставлю вам отлично с минусом… Теперь о главном. О самом главном!

Вершков встал, и моментально встали все остальные. Генерал увлек народ к окну и соорудил маленький хоровод. На самое видное место он поставил Ирину с Хилькевичем. Уже по этому все поняли, о чем будет идти речь.

– Вся ваша бригада заслужила праздник. Но до меня дошли слухи, что наметился прямой и явный повод для торжества… Одним словом, я заказал наш пансионат «Дубки» на три дня. Двадцатого мая там отмечаем свадьбу, а потом гуляем по полной программе. Кроме спиртного все оплачивает контора… Это премия всем вам и, конечно, подарок нашим молодым… Нет возражений?

Возражений не было!

2

Антон Петрович Маслов считал себя артистом. Не только ведущим на телевидении, не только актером и журналистом… В слове «артист» ему представлялось что-то волшебное. Это, как академик или фокусник, это Мастер высшей пробы…

До сих пор судьба улыбалась Артисту. А в последние дни у него появилась тревога… Он так надеялся, что его старые грехи утонут в бумажной пыли. Не получилось!

Это началось почти тридцать лет назад. Студента Антона Маслова взяли на продаже «травки». Менты сработали честно – не подсунули наркотик, не подложили, не подбросили. У парня действительно была с собой партия средних размеров…

Он сидел в камере один. Его долго не допрашивали, а к вечеру пришел молодой человек в аккуратном костюме с бордовым галстуком. Этот явно из другой конторы. Таких ребят в МВД не бывает… Антон по убеждениям был либералом, демократом и вообще противником доносительства и стукачества. Поэтому «Бордовый галстук» никак не мог его завербовать. Маслов держался больше часа. Он согласился только под страхом суда и пяти лет лагерей… Антон написал подписку о сотрудничестве, расписку о неразглашении, анкету и сразу сочинил свое первое агентурное сообщение. А к ночи он был дома.

Засыпая, Антон радовался, что он не паршивый милицейский информатор, не «сексот», а уважаемый агент КГБ с псевдонимом «Барсов»… Эта кличка очень нравилась Маслову. В ней слышалась сила, красота, благородство.

В студенческие годы «Барсов» встречался со своим куратором один раз в месяц. Около часа они трепались о разных разностях, а потом Антон писал сообщение, закладывая потихоньку друзей, подруг, преподавателей. Все это были мелочи о взятках за экзамены, об анекдотах, о пачке непристойных фото, кочующих по общежитию. Было ясно, что за такие «антисоветские» проступки в тюрьму не посадят, но карьеру притормозить могут.

После учебы журналист Маслов попал в издательство крупной газеты. И одновременно он перешел на связь к другому оперработнику, который был старше и опытней прежнего.

Через два года новый куратор намекнул Антону, что пора ему становиться начальником отдела, поскольку к теперешнему шефу молодежной редакции есть вопросы… Как-то на встречу опер принес пачку «самиздата».

– Ты, Маслов, даже не читай эту антисоветчину. Просмотри ее и подумай, а не может ли твой шеф Игорь Вильман размножать такую гадость и хранить ее в рабочем столе?.. Когда все будет готово, сообщишь мне. А пока пиши сообщение о том, что твой начальник морально разложился, что он клевещет на власть и ночами копирует бумаги на ксероксе… И не волнуйся – я позабочусь, что ты займешь его место.

В эту же ночь «Барсов» позвонил оперработнику: «Вы были правы. Копии всех этих документов у него в столе… Оригиналы надо вам возвращать?.. Если нет, то я положу их на полку, за Большую энциклопедию!..

А утром был обыск!