Киберпреступник

Итак, Макар больше не программист. Или же… Или же каким-то чудом он сохранил свои способности? Кто знает, возможно, это лишь запугивание клиентов, воздействие на их психику? А на самом деле никто и ничего не забывает. Информация же, извлеченная из мозга, не трансплантируется, а просто дублируется. Как бы с одного носителя на другой.

Он напряг свою память, пытаясь вспомнить код какой-нибудь программы, написанной им, но не смог этого сделать. Его память больше не содержала ничего такого. Он даже не смог вспомнить ни одной программы, над которой работал, которую бы создал своими собственными руками. Похоже, что он, все-таки, действительно лишился всех своих знаний. Печально-печально, но что поделаешь, он знал, на что шел.

Ощупав себя руками, Макар обнаружил в кармане своего пиджака какой-то лист бумаги, сложенный пополам. Он извлек его на свет, и увидел, что это документ, свидетельствующий о том, что он Макар Дежкин, продал корпорации «Знание-сила» свою профессию программиста, и получил за это в качестве оплаты сто тысяч долларов. А внизу прилагался номер банковской карточки, на который поступили эти деньги.

Глава 4

Некоторое время Макар тупо смотрел на документ, затем вновь сложил его пополам, и положил его обратно в карман, из которого и извлек. Итак, сделка совершена. Но где деньги, полученные за проданную информацию? Судя по договору, они были переведены на его банковскую карточку. Значит, он должен отправиться в банк, и проверить свой счет. Как ни странно, но номер он запомнил наизусть. Автоматически. Его память на цифры не подвела его даже сейчас, после такого противоестественного эксперимента. Значит, с его умственными способностями было все в порядке. И хоть это немного успокаивало и обнадеживало.

Но, все же… Почему он ничего не помнил, между моментами, когда вошел в дверь, и когда встал с кресла? Это странно. Такого не должно было быть.

Надо собраться с мыслями. А для этого просто необходимо выпить чашечку горячего кофе. Да, именно, кофе был бы сейчас как нельзя более кстати. Он бы прочистил мозги, заставил бы их работать лучше, что бы там с ними не сотворили.

Макар вышел на лестничную площадку. Третий этаж – не стоит вызывать лифт. Однако спускаться по лестнице оказалось настоящей пыткой. Ноги не хотели слушаться, и были как деревянные.

Знание-сила, и, похоже, что он своей силы лишился. По крайней мере, весьма значительной ее части. Он поднял руку, и поднес ее к голове. Она не болела, не шумела, но все равно явно подводила. Он спустился на первый этаж, и увидел то, чего так страстно желал. Автомат, продающий кофе. Не раздумывая, Макар подошел к нему, и стал шарить в кармане в поисках монет.

Горячий кофе наполнил бумажный стаканчик, распространяя в воздухе душистый аромат. Макар сделал глоток бодрящего напитка.

И все же чувство страха не покидало его. Нелегко было осознавать, что ты только что продал часть своей памяти. Это что-то из ряда вон выходящее, как сцена из фантастического фильма. Ведь это же значило, что годы его жизни ушли от него навсегда.

Макар посмотрел на часы. Прошло примерно полчаса, как он вошел в кабинет. Значит, вся операция заняла не больше двадцати минут. Слишком быстро. Что можно успеть за это время? Подготовка, беседа с нейрохирургом, все это должно было тоже занять немало времени.

И он об этом ничего не помнил.

Макар допил кофе, и действительно почувствовал себя значительно лучше. Он сосредоточился, и попытался поэтапно восстановить все события своей жизни. Вспомнил свое детство, школу, первую встречу со своей будущей женой, свадьбу, семейную жизнь. Но, как ни силился, ничего не мог вспомнить ни о своей работе, ни об обучении в институте, где он получил свою профессию. Нет, сами воспоминания сохранились. Он помнил преподавателей, сокурсников, но не помнил, чему там обучался. Он помнил адрес института, как туда добирался, но самих знаний, которые он там получил, не было в его голове. Они словно были начисто стерты из памяти. Да, он помнил, что обучался программированию, помнил, что что-то набирал на клавиатуре, но что именно, он не помнил.

То же самое касалось его воспоминаний о работе. Он помнил места, где работал, лица своих коллег, но не помнил, чем занимался. Да, он что-то программировал на компьютере. Но что именно программировал, что было на экране монитора, все это было начисто стерто из памяти. Ни названий программ, ни их предназначение, ничего.

Он продал свои профессиональные способности и знания.

Звучало это жутко, звучало зловеще, но теперь уже было поздно сожалеть о содеянном. Назад дороги не было.

И как же теперь он будет жить? Чем заниматься? Он стал умственным инвалидом. Не душевно больным, не психопатом, а кем-то вроде слабоумного. Именно это сравнение пришло в голову Макару, и показалось ему самым подходящим для определения его нынешнего состояния.

Слабоумный. Кто бы захотел признать себя таковым? Но как еще можно назвать человека, потерявшего свои умственные способности, и забывшего все, что когда-либо умел?

Зато теперь у него есть сто тысяч долларов. Он может со спокойной совестью проводить все свои дни, сидя в кресле перед экраном телевизора, и нигде больше не работать. Прямо-таки мечта.

Вот только нужна ли ему такая жизнь? Он не привык бездельничать. Его деятельная натура и кипучий ум требовали, чтобы он постоянно вел активный образ жизни, что-то придумывал, создавал.

Но создавать он теперь ничего не мог. Он добровольно лишил себя таких способностей. Продал их. Все, что он может, так это работать сторожем, дворником или грузчиком, если, конечно, для последнего у него хватит здоровья. А, может, просто жить с женой в свое удовольствие, пока у них не кончатся эти сто тысяч зеленых?

А, впрочем, есть ли у него эти самые сто тысяч? Не обманули ли его? Он ничего не помнил, и не имел ни малейшего представления о том, как же реально обстоят его дела.

От этой мысли его прошиб холодный пот. В этом мире никому нельзя доверять.

Выбросив пустой стаканчик из-под кофе в мусорный контейнер, Макар направился к входной двери, которая гостеприимно открылась перед ним, выпуская его на свежий воздух.

От непривычно яркого солнца он прикрыл глаза. Менее часа назад, когда он входил в это здание, небо было пасмурным, серым, словно свинец. Видимо, за это короткое время погода успела весьма недурно разгуляться. И заметно потеплело. Прямо-таки, можно сказать, резко потеплело.

Макар зашагал по тротуару, размышляя, что же лучше, сесть на автобус или так же, как и утром, пройтись пешком. Похоже, что для его мозгов прогулка пешком все же лучше, нежели поездка в тесном и душном общественном транспорте.

Поднеся руку к голове, Макар ощупал ее, словно ожидая обнаружить на ней шрамы или еще какие следы от произведенной над ним операции. Но таковых следов не было. Если над ним и провели какую-то операцию, то она была совершенно иного рода, и не оставила после себя никаких видимых следов.

Он шел, вдыхая апрельский воздух. Однако, как же все-таки потеплело за столь короткий промежуток времени. В воздухе уже пахло самым настоящим летом, а не весной. Молодая зелень деревьев, газон, заполненный желтыми одуванчиками, с которыми он уже почти распрощался, когда шел в корпорацию.

Стоп. Макар остановился как вкопанный. Его взгляд устремился на этот самый желтый ковер из одуванчиков. Сплошные одуванчики. Некоторые из них уже успели отцвести, и разлетались белым пухом.

Но как это возможно? Когда это произошло? Ведь всего лишь менее часа назад эти самые одуванчики еще только-только начинали пробиваться из молодой травы. Как же они успели вырасти, распуститься, и даже отцвести за столь короткое время?

Макар огляделся по сторонам. Что-то вокруг было не так. Господи Боже, да все было не так! Деревья! Ведь, когда он шел сюда, на них едва-едва начинали распускаться почки. Даже листьев-то как таковых на них не было. Сейчас же все деревья буквально были усыпаны листьями. Молодая зелень.

Что происходит? Макар закрутил головой. Люди, спешащие по своим делам, были одеты значительно легче, чем они обычно одеваются в конце апреля.

Что за безумие? Сколько же прошло времени с того момента, когда он вошел в двери корпорации? Что с ним творится? Сейчас никак не может быть апрель месяц. Зеленые деревья и кусты, целые поля желтых одуванчиков, едва ли не по-летнему одетые люди.

Макар взглянул на календарь своих наручных часов. Да нет, все правильно, 22.05. Год тот же самый, да и времени прошло совсем немного. Тогда почему все вокруг так разительно изменилось?

22.05?! Пятый месяц?! Потрясенный, Макар уставился на циферблат. Пятый месяц – это май! Календарь на часах показывал 22 мая. Но этого просто не может быть. Получалось, что с того момента, как он вошел в офис «Знание-сила» прошел целый месяц? Бог ты мой, где же он был все это время?

Макар оглядел самого себя. На нем был тот же самый костюм, те же туфли.

Рубашка! Рубашка была другой. Он отлично помнил, что утром надевал белую рубашку, которую ему так старательно нагладила Раиса. А сейчас на нем была голубая рубашка.

Он почувствовал, как в его груди замирает сердце. Что же произошло? Ведь не мог же он пробыть в трансе целый месяц? За этот период он явно успел побывать дома, чтобы, по крайней мере, переодеть хотя бы рубашку.

Но почему же он ничего не помнит об этом месяце? Куда тот девался из его памяти? Ему повредили мозг? Что-то стерли из его головы? Какие-то пласты памяти? Процесс трансплантации вызвал амнезию? Похоже, что да, именно так. Но, как же его жена, она же должна была заметить это? За этот забытый период он же должен был появиться дома. Где-то же он успел переодеться? И если ему повредили мозг, то Раиса бы его больше не выпустила из дома. В таком-то состоянии она и вовсе должна была бы поместить его в клинику.

Макар снова ухватился обеими руками за голову. Но на этот раз для того, чтобы убедиться в том, что он не спит. Даже попробовал ущипнуть себя. Нет, это не сон. Явно. Он находился в реальности.

Но, даже если он и потерял память, каким образом, месяц спустя, он вновь оказался в корпорации «Знание-сила»? Ровно месяц спустя. День в день. Что за эксперимент с ним сотворили? Он хотел было повернуться, и ворваться обратно в корпорацию, чтобы потребовать объяснения, но подумал, что это было бы бессмысленно. Если над ним действительно сотворили что-нибудь без его ведома, то, наверняка, от него отрекутся. Иначе, его бы сразу ввели в курс дела, разъяснили, что к чему. А тут, напротив, даже секретарша не обратила внимания на его уход.

Макар постарался восстановить цепь событий. Но в его положении это было просто смешно. Итак, месяц назад он впервые вошел в корпорацию. Что он сделал, продал свои знания и ушел? А сейчас, месяц спустя, он решил вернуться. Зачем? Чтобы ему стерли из памяти тот момент, когда он продал свою профессию? Нелепость. От всего это кругом шла голова.

Так куда же ему идти? Возвращаться в корпорацию? Взять за грудки тех, кто засел там, и потребовать, чтобы они признались, что сотворили с ним? Да он даже не помнил, кто встретил его в той комнате, что там вообще было. Или же самым разумным будет возвратиться домой, к жене, и искать ответа у нее? Но какой ответ она ему даст, и вообще есть ли он у нее?

А, может, направиться прямиком в полицию, и все рассказать им? Прекрасная идея. И что он им расскажет? И с каких это пор полиция вообще стала помогать простым людям. Она всегда защищала интересы сильных мира сего, к которым, без сомнения, принадлежала и корпорация «Знание-сила».

Бредовая ситуация. Месяц жизни, он потерял месяц жизни. Впрочем, почему потерял? Он его просто забыл. Так же, как и забыл все то, что знал о программировании. Все, что знал о своей работе.

А, может, это что-то случилось с его часами? С его восприятием реальности? Может, сегодня и не май никакой, а по-прежнему апрель. Как найти ответ на этот вопрос? Не будешь же приставать к прохожим, спрашивая у них, какое сегодня число.

А что если он просто сходит с ума? Или находится под воздействием какого-то гипноза. И то, что он видит сейчас вокруг – просто плод его воображения. Не мог целый месяц взять, и вот так просто испариться из его памяти. Можно было, конечно, предположить, что он спит, и все это ему снится. Да вот беда, сон не может быть таким ярким и реалистичным.

Блуждающий взор Макара остановился на вывеске одного из высотных зданий. «Банк» – гласила вывеска. Банк, вот именно. Как раз банк ему сейчас и был нужен. Если его не обманули, в чем он теперь сильно сомневался, то на его счет должны были быть перечислены сто тысяч долларов. На счет или банковскую карточку?

Макар снова обшарил свои карманы и тут же обнаружил в одном из них карточку VISA. Так, это хорошо или плохо? С одной стороны, не нужно светиться перед сотрудниками банка, проверяя свой счет, а можно просто воспользоваться банкоматом. С другой стороны, его карточку очень просто заблокировать, а если даже и нет, то ни в одном из банкоматов невозможно снять сто тысяч долларов.