Киберпреступник

– Да, как происходит процесс трансплантации?

– Это очень сложный процесс, и его нельзя описать двумя словами.

– Что происходит с подопытными? Как операция повлияет на их память? И где гарантия, что из его мозга не будут извлечены другие воспоминания, скажем, личного характера?

– Вы говорите так, словно речь идет о каком-то противоестественном эксперименте, – сказала девушка. – Называя наших клиентов подопытными, вы оскорбляете и их, и нашу корпорацию. Поверьте, мы ведем вполне легальный бизнес, и не занимаемся ничем противозаконным.

Да, конечно, подумал Макар, все, что делают и творят сильные мира сего, всегда законно и справедливо. И весьма сомнительно, что таких, как вы, можно вообще оскорбить. На вас не действуют никакие оскорбления.

– Вы полагаете, что вы единственный, кто согласился на трансплантацию своих профессиональных знаний и способностей? Заверяю вас, что это не так. Очень многие клиенты приходят к нам, предлагая свои услуги. И в том, что мы делаем, нет никакого преступления. Торговля профессией и специальностью – вещь абсолютно добровольная. Мы никого не принуждаем к этому.

– Вы не ответили на мой вопрос, – перебил Макар словоизлияния секретарши. – Я спросил, какие последствия это может иметь для меня?

– Никаких, – просто ответила девушка.

– Вот как, никаких? А все-таки?

– Если вы имеете в виду, как трансплантация отразится на ваших умственных способностях, то смею вас заверить, что они не пострадают. За исключением, разумеется, того, что вы лишитесь тех знаний, которые вы решите продать. К примеру, вы собираетесь продать свои знания в области компьютерного обеспечения и программирования, и это значит, что после завершения операции, вы забудете все, что знали в этой области. Эти знания как бы сотрутся из вашего мозга. Вы не сможете больше написать ни одной программы, не будете знать ни одного компьютерного языка программирования. Все это будет удалено из вашей памяти.

Макар поежился.

– Звучит довольно жутко, – произнес он, чувствуя себя очень неуютно в своем кресле.

– За это вам и платят сто тысяч долларов. А что же вы хотели, чтобы вам заплатили такие деньги, а вы еще, вдобавок, сохранили все свои знания?

– Не кажется ли вам, что сто тысяч долларов довольно низкая цена за такую утрату? Прямо-таки, мизерная.

Секретарша равнодушно пожала плечами.

– Никто не заставляет вас продавать свои знания. Если вас не устраивает цена, то вы имеете право отказаться от продажи. Вы пришли сюда добровольно, никто вас не принуждал.

Макаром вдруг внезапно завладело непреодолимое желание вскочить с места, схватить секретаршу за горло, и придушить ее на месте. Больших трудов ему стоило, чтобы сдержать себя, однако его взгляд характерно выражал все то, что он думает об этой женщине, и обо всех тех, на кого она работает.

– Это как потерять часть самого себя, – произнес он, качая головой.

– В некотором роде – да, – согласилась его собеседница.

– Но, скажите, пожалуйста, что помешает вам извлечь из моей головы совсем иные знания, скажем, воспоминания? Заставив меня, тем самым, забыть то, что я вовсе и не хотел забывать. И вообще, каким образом происходят поиск и сортировка информации в голове клиента? Как находится нужное, и отделяется от всего остального?

– Я ведь вам уже сказала, что это процесс невероятно сложный, и его вообще нельзя объяснить человеку, не имеющего соответствующего образования. Да и растолковать все это может только тот, кто является специалистом в нейрохирургии, каковой я не являюсь. Могу сказать вам только одно, за все время, как был открыт этот процесс, не было зарегистрировано ни одного случая, когда пациент пострадал бы психически или же лишился совсем иных воспоминаний, нежели те, которые он хотел бы продать.

Еще бы, подумал Макар, все они просто не помнили того, что вообще что-то знали. Да, подобное объяснение не вызывало большого доверия. Но вряд ли он сможет получить какие-либо иные гарантии, кроме голых заверений. Что ж, собственно, он и не ожидал иного.

Девушка выжидающе смотрела на клиента. Она не испытывала ни сочувствия, ни сострадания. В ее взгляде не было понимания того, насколько непросто принять решение сидящему напротив нее человеку. Для нее он был всего лишь куском мяса, решившим продать свой мозг и стать, тем самым, неполноценным членом общества. Впрочем, он и так был для нее неполноценным. Все люди, не принадлежащие к элите, были неполноценными, вторым сортом, мясом, рабами, словом, не знай кем. И все они были готовы пойти на все ради денег.

– Еще есть вопросы?

– Хорошо, я согласен, – после короткого колебания сказал Макар. – Но я должен быть уверен в том, что деньги действительно будут мне переведены.

– Это само собой. Если вы согласны, то заполните, пожалуйста, анкету.

И она протянула ему листок бумаги с авторучкой. Макар взглянул на бланк, и увидел, что большинство из приведенных на нем вопросов уже были заданы устно секретаршей. Он взял ручку и начал заполнение. Возраст, пол, семейное положение. Имя, фамилия, образование, опыт работы. И прочее, и прочее, и прочее.

Он неторопливо заполнил анкету. И делал это нарочито медленно, словно пытался таким образом отсрочить свою смертную казнь. Он действительно чувствовал себя так, будто бы за дверью его ожидал электрический стул.

– Готово, – сказал он, протягивая исписанный листок обратно секретарше. Та мельком взглянула на написанное, и нажала кнопку селектора.

– Дмитрий Валерьевич, к вам клиент.

– Пускай заходит, – прозвучал голос в динамике.

Девушка поднялась из-за стола.

– Макар Андреевич, прошу вас следовать за мной.

Макар внезапно ощутил, как на его лбу выступил холодный пот. Он встал со стула, и почувствовал, что его ноги стали как будто ватными, и не хотели его держать. Всего пара шагов отделяла его от двери, шагнув за которую он изменит свою жизнь раз и навсегда. Лишится части самого себя. Окончательно и безвозвратно.

А, может, дать отсюда деру? Пока еще не поздно. Сто тысяч долларов не стоят того, чтобы шутить со своими мозгами. Они не окупят потерю знаний и умений, которые он приобретал и оттачивал всю свою сознательную жизнь.

В голове мелькнула мимолетная надежда на то, что, может быть, ему после этого удастся обучиться всему потерянному заново. Но он отбросил эту мысль. Даже если его мозг и сохранит способность к повторному обучению, он уже не в том возрасте, чтобы учиться всему заново. К тому же существовала опасность того, что вместе с продажей знаний, он утратит и саму способность к повторному обучению. Но, если это и так, то, разумеется, ему никто об этом не скажет. Ведь это уже будут его проблемы.

Девушка подвела его к двери в противоположной от входа стене, и распахнула ее.

– Прошу вас, входите, – сказала она.

И Макар Дежкин шагнул в проем, вспомнив страшную фразу Данте: «Оставь надежду всяк сюда входящий».

Секретарша закрыла за ним дверь.

Когда дверь отворилась снова, и Макар вновь появился в проеме, секретарша, как ни в чем не бывало, сидела за своим столом. Она подняла голову, и окинула Дежкина равнодушным взглядом. Сам же Макар чувствовал себя довольно странно. Похожее чувство испытывает человек, внезапно пробудившийся от глубокого сна, и не понимающий, где он находится. Ноги были словно деревянные, да и вообще все тело ощущалось как чужое. С ним что-то сделали, но что именно Макар не мог понять. И хуже всего было то, что он не помнил, что именно.

Кажется, он пришел сюда для того, чтобы продать свою профессию. Так, кое-что вспоминается. Следовательно, амнезии у него нет. Как таковой. Он помнил свое имя, свое прошлое, свою жену. Уже хорошо. А как насчет ясности мышления? Вот кажется с этим-то у него и проблемы.

Кто-то невидимый закрыл за его спиной дверь, из которой он только что вышел. Но что именно он делал за этой дверью? Макар напряг память, но, к своему удивлению, не смог ничего вспомнить. Единственное, что он помнил, это как он вошел в кабинет. А потом… Следующим воспоминанием было то, как он вставал странного устройства, очень напоминающего электрический стул, с точно таким же колпаком, одевающимся на голову. Что с ним сделали? Надо полагать, забрали из его мозга информацию, которую он хотел продать.

Но почему он не помнил самого процесса? Почему не помнил всего того, что происходило с ним в кабинете?

Как лунатик, совершенно неосознанно, он сделал несколько шагов к выходу, и услышал голос секретарши.

– До свидания.

Макар обернулся на голос, и бессмысленным взором посмотрел на девушку, но та уже потеряла к нему всякий интерес.

Однако, почему же у него такое странное состояние? Как будто бы он был под гипнозом, и только сейчас от него избавился. Может, так оно и есть? Может, извлечение пластов памяти происходит под воздействием гипноза?

Или же эти типы просто повредили его мозг?!

Все так же неосознанно он вышел в коридор.