Король джиннов – 2

А, впрочем, чего уж забегать вперед. Пока нужно укреплять свое положение.

Деревенские жители, устроили торжественный пир в честь своего освободителя. Естественно, торжественным он был только по меркам деревни, но все же, надо признать, жители постарались от души, неся все самое вкусное, и даже предложили виновнику торжества свое самое лучшее вино, от которого Кингджинна едва не стошнило.

Пировали до глубокой ночи. Во время этого пиршества Кингджинн расспрашивал местных жителей о городе, кто в нем живет, кто правит, какому божеству горожане поклоняются, чем занимаются. О городе крестьяне отзывались не лучше чем о драконе. По сути, для них между ними и не было никакой радости, ведь как и подозревал Кингджинн, горожане кормились в основном за счет крестьян, которые платили городу определенную дань со своего урожая. И таких деревень, как понял Кингджинн, было несколько.

На вопрос о том, какова численность населения города, Кингджинн так и не получил вразумительного ответа. Не удивительно, крестьяне просто не умели считать. А если бы и умели, то перепись населения им никто не показывал. Удалось выяснить только, что город этот является не единственным в округе, и что им правит император, человек жестокий, несправедливый и глупый. Однако в его распоряжении находится большое войско, при помощи которого он и держит в страхе все население в округе.

О том, какому богу поклоняются горожане, деревенские жители расходились во мнениях. Из их слов выходило, что в городе было распространено многобожье.

Кингджинн внимательно выслушал все ответы, и пришел к выводу, что узнать правду, и расставить все по своим местам можно только в том случае, если он посетит город собственноручно.

После застолья к Кингджинну подошел шаман. Весь вид его говорил о том, что он отнюдь не разделяет радость деревенских жителей.

– Хитро, однако, ты поступил, – сказал он, оставшись с Кингджинном один на один. – Я вижу, ты придумал четвертый способ?

– Пришлось, – пожал плечами Кингджинн. – Те три способа, которые ты мне обрисовал, были на мой взгляд совершенно невыполнимыми.

– На твой взгляд, – согласился шаман. – Вот только они были единственными. И то, что ты схитрил, не значит, что ты освободил округу от дракона.

– В каком это смысле? – насторожился Кингджинн.

– Ну, подумай сам. Дракон этот, по сути, привязан к местной округе. А значит, никуда он не уйдет. Во всяком случае, далеко. Он будет искать другие источники поживы, других рабов.

– Ну и что же? Меня просили избавить деревню от него, а о других населенных пунктах речи не было.

– Это, конечно, верно. Но, боюсь, что твой путь и путь этого дракона еще пересекутся.

Кингджинн нахмурился.

– Главное, чтобы это произошло как можно позже.

Шаман с вызовом посмотрел на Кингджинна.

– Вот ты лучше и молись всем богам, чтобы это так и случилось. Кстати, а ты знаешь, что ты теперь для деревенских жителей сам стал драконом?

– В каком это смысле? – удивился Кингджинн. – Я же не обкладываю их данью. Не требую себе поклонений.

– Но крестьяне этого не знают. Они думают иначе. Здесь свято место пусто не бывает. Ты изгнал дракона, а значит, теперь сам захочешь занять это место. Стало быть, отныне они будут вынуждены платить дань тебе. Во всяком случае, так думают крестьяне. В этом мире не существует бескорыстия. По крайней мере, оно встречается очень редко. И его никто не ждет. Стало быть, ты теперь тот, кому нужно будет платить дань. Ну, а поскольку они тебя не знают, не знают твоих запросов то, стало быть, ожидать от тебя можно чего угодно. Сегодня они еще радуются, а завтра начнут тебя боятся. И, чем дольше ты будешь тянуть со своими требованиями, тем больше они будут опасаться того, что твой аппетит будет непомерным.

Кингджинн покачал головой.

– Пожалуй, ты и прав, – произнес он после недолгого раздумья. – Ну и нравы же.

– В человеческом обществе иначе и не бывает, – возразил шаман.

– Но ничего, завтра же я покину это место. Пойду в края, куда местные крестьяне не добираются. А, стало быть, когда они убедятся, что я окончательно ушел и оставил их, то поймут, что им нечего бояться меня.

– Боюсь, что ты все еще до конца недооцениваешь ситуацию, – вздохнул шаман. – Свято место пусто не бывает. А стало быть, место, которое покинул дракон, захочет занять кто-нибудь другой.

– Ну и пусть занимает, – отозвался Кингджинн. – Мне-то что? Не могу же я освобождать их от каждого, кто захочет поработить их.

– А, в том-то и дело. Ты их уже освободил, а стало быть, ты сам стал их божеством. И, кто бы к ним не пришел после тебя, они всегда будут говорить, что их повелитель ты, и что ты не позволишь никому другому занять твое место. Понимаешь, к чему я клоню?

Кажется, Кингджинн понимал.

– Да, вот именно, – продолжал шаман. – А стало быть, куда бы ты ни ушел, куда бы не отправился, твое имя будет на слуху. А в деревню будут приходить другие божества, и они все будут получать в ответ слова о том, что их покровитель ушел, но обещал вернуться. А когда он вернется, то обязательно расправится с теми, кто занял его место. Как ты думаешь, какой будет реакция на такие слова? Правильно, тебя захотят найти, чтобы публично расправиться и показать, что крестьянский бог повергнут и уничтожен. Слава, которую ты приобрел в этих краях, может принести тебе как пользу, так и большие проблемы.

Кингджинн задумался. Похоже, его поступок действительно является палкой о двух концах. Ну, что ж, сделанного назад не воротишь. И потом, когда это еще будет. Жизнь вообще штука такая, что преподносит немало сюрпризов и может повернуться как угодно. Стало быть, все может быть совсем не так страшно, как ему пытается внушить шаман.

– Спасибо за предупреждение, – сказал он. – Но в этом мире все имеет различные варианты. Так что будущее покажет, чего мне следует ожидать, и чего опасаться.

– Да, покажет, – согласился шаман. – В таком случае, желаю тебе удачи.

На том они и расстались.

Кингджинн провел эту ночь в доме Полуна, в которой было тесно, и постоянно воняло какой-то дрянью. Однако сам хозяин считал, что предложил спасителю лучшие условия, которые он только мог получить в деревне. И, как ни странно, Кингджинн в это поверил. А потому лишь ужаснулся тому, какие условия его ждали бы в чьем-нибудь другом доме.

Утром, выйдя на улицу и вдохнув в себя свежий воздух, Кингджинн ощутил себя как в раю. Как-никак, а это было после душной ночи настоящей отдушиной.

Кингджинн попрощался с деревенскими жителями, пообещав им однажды вернуться, что вполне могло быть весьма опрометчивым поступком с его стороны, так как он помнил предупреждения шамана. Однако, местные крестьяне смотрели на него очень уж благодарными взглядами, и Кингджинну не захотелось их разочаровывать или расстраивать.

Выйдя на дорогу, Кингджинн направился в сторону города, окруженного крепостными стенами с бойницами. Ему казалось, что расстояние до него всего лишь не больше километра, но оказалось, что до него все два или даже три. Город казался неприступным, но к его воротам велась дорога. И ворота были открыты. Несмотря на раннее утро, в него беспрепятственно входили и выходили люди, хотя в воротах Кингджинн увидел стражников.

Интересно, впустят ли его в город, и не выглядит ли он подозрительно в своей золотистой кольчуге, воинском шлеме, и с тростью, вместо меча, в руках. Однако рискнуть все же стоило, и он направился к воротам, стараясь по пути подмечать всевозможные мелочи.

Стража пропустила его беспрепятственно, хотя и бросила на него подозрительные взгляды. Но, видимо, золотистая кольчуга выдавала в Кингджинне воина, и не просто рядового, а кого-то из военно-начальников. Этому способствовала и золотая трость в его руках, которую вполне могли принять за какой-нибудь скипетр генерала или кого-нибудь в этом роде.

Глава 3

ИМПЕРСКИЙ ГОРОД

Город. Кингджинн никогда еще не был в городе. Он никогда не видел города. Все, что он знал о городе, сводилось к рассказам гоблинов и других созданий, когда-то находившихся в его подчинении и деревенских крестьян. Из всех этих историй Кингджинн сделал вывод, что город – это крупное поселение, где проживают тысячи а, быть может, и десятки тысяч людей. В его представлении город был гигантским скоплением хижин и различных изб, окруженный высокой и прочной стеной для защиты от внешних врагов. По сути, в некотором роде, так оно и было, но, когда Кингджинн вошел в город, он увидел, что его представление сильно отличается от того, чем город являлся на самом деле.

Прежде всего, несмотря на раннее утро, город кишел людьми. И многие из них не занимались никаких делом, а просто передвигались в разные стороны по дорогам, сделанным из какого-то твердого материала. Кони, повозки и просто люди, часть из которых несли на себе какие-то узлы, корзины и другие грузы. Но многие вообще были налегке, и казалось, были просто праздными зеваками.

Но что больше всего поразило Кингджинна, это были городские дома. Они вовсе не походили на деревенские хижины, а были выложены из камня или огромных бревен. Большинство домов были двух, а некоторые даже трехэтажные. Все они были выстроены не как попало, а в строгие линии, расположенные по обеим сторонам дороги. И эти линии, вместе с дорогами, расходились в разные стороны, во многих местах пересекаясь с другими такими линиями домов.

Позже Кингджинн узнал, что они назывались улицами.

От такого изобилия домов, людей, лошадей и повозок у Кингджинна невольно закружилась голова. Кругом стоял шум, гам.

– С дороги! Куда прешь! – со всех сторон слышались окрики. Это кричали возницы повозок, на пути у которых оказывался Кингджинн.

Стараясь избежать столкновения с ними, и не попасть под ноги и колеса, Кингджинн стал жаться к стенам домов, и только лишь теперь заметил, что большинство людей занимаются тем же самым. Они старались двигаться вдоль домов по еще одним дорогам, более узким, чем центральная, и отделенным от нее небольшим бордюрчиком.

Так, стало быть, пешеходы двигаются по этим каменным тропинкам, а лошади и повозки по середине улицы, сообразил Кингджинн через некоторое время. Да, пожалуй, так было удобно, иначе для тех, кто передвигается на своих двоих, это бы могло кончиться очень плохо.

Найдя наиболее спокойное место где-то на углу одной из таких улиц, Кингджинн принялся осматриваться по сторонам, стараясь выяснить о городе и горожанах как можно больше. Он «включил» сканирование, переводя его с одного человека на другого, и очень быстро понял, что уровень развития большинства людей не превышал пятый. Это явно не были воины, поскольку никто из них не владел боевыми искусствами и уж, тем более, не имел в себе магических способностей.