Как люди по лесу кружат,
Деревья на ветру дрожат
Протяжно-многословно.
Всё ниже папоротник.
Свист
Какой-то птицы.
Жёлтый лист
Качается в полёте.
И гул кругом и тишина.
В сыром лесу земля черна.
Конец грибной охоте.
1985 г.
«Сырая осень на дворе …»
Сырая осень на дворе,
И утки, оттопырив лапки,
Плывут в ручье, а дождь тире
И точки ставит на воде,
Не думая зачем и где,
Кустов разбросаны охапки,
Ерошит ветер их с утра,
Дорога вязкая пестра.
Сырая осень, туч ряды,
И ни начала, ни конца ей,
И оторвавшись от воды,
Прочь улетают утки стаей,
Их шеи вытянуты в нить
Сквозь дождь, уставший моросить.
1981 г.
«По следу шороха иду …»
По следу шороха иду
Сквозь дрожь травы простоволосой,
Из тины ветхой на пруду
Торчит осока криво-косо.
На чёрном пне присохший лист,
Сквозь мутность лужи неба клочья,
И одинокий птичий свист
Прощальный, словно многоточье.
1982 г.
«Унылая томительная сырость …»
Унылая томительная сырость,
Такой не помню осени давно,
Дождь день и ночь твердит, твердит одно,
А в лужи поглядишь – но где же дно?
Где было небо – всё темным-темно,
Куда ж оно и впрямь запропастилось?
Вповалку листья и трава, склонясь,
Над ними плачет, после битвы словно
На поле брани жёны плачут вдовно,
И всё равно теперь – дружинник, князь —
Век вековать одной… Осенней гнили