Как выходила с самого утра —
Нет, не поэт в тот миг, а мать, Марина.
Опять на рынок что-то продавать,
Чтоб голод не убил, да не успела.
Строку и дочь выхаживала мать.
Не нам её судить.
И в том ли дело?
Деревьям не забыть.
Она сродни
Была им на земле. Сестрой, быть может.
И повторяют медленно они
Её стихи.
Никто им так не сложит.
1987 г.
Овидий
Все униженья выпиты до донышка,
Бушуй, ополоумев, Понт Эвксинский,
Прочь уноси несчастное судёнышко
От роскоши, красы и славы римской!
Прочь уноси мой голос опозоренный,
Солёную латынь поэм гонимых, —
Сияет в ней зовущий и лазоревый
Взор молодости, взор подруг любимых.
И в миг один всё стало дальним, прожитым,
Пугающим, из памяти ней лущим,
О, моря гром – с моим ты слился ропотом,
Как прошлое моё с моим грядущим!
О, грохочи, не умолкай – мне чудится —
Всё повторяешь тех поэм раскаты,
И значит, ничего не позабудется
В игре времён – ни строки, ни утраты…
1974 г.
«И опять желтизна захлестнула …»
И опять желтизна захлестнула
Сумрачные извивы оград,
Перепады широкого гула,
Словно память о прошлом, звучат.
Сотни осеней, вечное злато,
Нескончаемый шорох вокруг,
Все поэты, что пели когда-то,
Повторяют стихи свои вслух…
1977 г.
«Лежу больной в постели …»
Лежу больной в постели,
Грипп отпустил едва,
И вдруг как бы запели
Внезапные слова.
Какой-то силой жадной
Влечёт друг к другу их,
Нелепый и нескладный,