Три, четыре, два, один…
Страшен в дни переучёта
Похоронный магазин.
1968 г.
«Времени песок шершавый …»
Времени песок шершавый
Засыпает без конца
И великие державы,
И на кладбище отца.
Но живущий забывает,
Что туда же канет он,
И в руках пересыпает
Дней минувших Вавилон.
1982 г.
«Раскричались чайки и вороны …»
Раскричались чайки и вороны
Сквозь дождя шумящий перекос.
… Словно бы бежал и вдруг с разгону
Стал, как вкопанный, как в землю врос.
И увидел, как черны осины,
Ветви разметавшие вразлёт,
Как залива зыбкая равнина
В даль свою пустынную плывёт.
Как кустарник водит хороводы,
Как темны и одиноки пни,
Как внезапны в смуте небосвода
Самолёта краткие огни.
И изведал, каково деревьям,
Птицам, и заливу, и траве,
Ощутив с печалью и доверьем
Назначенье с ними быть в родстве.
1977 г.
Сибирь припоминается без меры,
Сибирь, к которой был приговорён
«В Сибири татарским прозваньем …»
В Сибири татарским прозваньем
То речка звенит, то сельцо,
Раскосым лихим завываньем
Пахнёт, как пожаром в лицо.
Ударит о берег Тубою,
Тобратом на горы взбежит,
Тайгою, как древней ордою,
В ночи загудит-задрожит.
1974 г.
«Река встаёт и громоздится …»
Река встаёт и громоздится,
Белея медленно кругом,
И лишь у берега дымится
Вода и лезет напролом.
К ней по истоптанному спуску